Сама Анна, которая продолжала бояться Канро.
Крутящийся возле нее Таныл, которому плевать на все запреты и которому владетель планировал во время поединка оторвать дурную голову.
А еще была Вэйнара. Ее он ждал с самого утра — и таки дождался.
Сестра ворвалась в кабинет, словно ураган. Взбудораженная, тяжело дышащая, со сверкающими, полными слез глазами.
— Что происходит? Почему он здесь?! — крикнула с порога.
— Тише, Вэй, — поморщился владетель, отрываясь от бумаг. — Голова и так болит…
— Канро! — не проникшись проблемами брата, повысила голос она.
— Успокойся. Я его силой не тащил. Сам пришел. Сам захотел остаться.
— Остаться? Остаться, чтобы служить тебе? Служить Тайро?! Зачем?!
— Спроси у него, — устало посоветовал шэт-шан, оценил выражение беспомощности, проступившее на лице сестры, и усмехнулся. — А… Уже пыталась. И как?
— Ты… ты еще спрашиваешь?! — зло прошипела Вэйнара.
— Возьми себя в руки, — холодно посоветовал Канро. — В том, что он тебя не желает ни слышать, ни видеть, лишь твоя вина.
— Неправда! — побледнела она. — Я лишь хотела… хотела, чтобы он жил! Я хотела…
— Ему объясняй, не мне, — оборвал владетель. — Я же чудовище, как я могу тебя понять?
Вэйнара вздрогнула как от удара. Съежилась, развернулась и пошла к выходу.
— Он не такой, как я, — тихо бросил ей в спину брат. — Рано или поздно он поймет и примет тебя.
Она задержалась у порога, но не обернулась.
Канро даже не был уверен, услышала ли она.
Когда за Вэйнарой захлопнулась дверь, он растерянно потер гудящие виски, удивленный, что счел нужным давать ей советы. Утешать ее. Ее, которая корень всех своих бед упрямо видела в старшем брате.
«У нее есть основания», — словно наяву прозвучал голос Йонто.
Возможно, он был прав?
Канро сжал зубы, смел со стола ненужные бумаги и потянулся за следующей, еще не разобранной стопкой. Его ждала работа, не оставляющая времени на глупые, лишенные всякого смысла размышления, уже никому не способные помочь. Бесполезные, как и чувство вины, от которого он успешно прятался все эти годы — и которое именно сегодня решило ужалить его сквозь некстати размякшую броню.
ГЛАВА 6
Большая круглая площадка, окруженная широкими каменными ступенями, напоминала амфитеатр. С четырех сторон ступени заменяли слегка выступающие вперед балконы. С них открывался хороший вид как на пустую пока что арену, так и на зрителей, стянувшихся в ожидании какого-то зрелища. Ближе к вечеру Канро-шан сказал, что с наступлением темноты состоится посвященный Великому предку ритуал и что мое присутствие обязательно. Сейчас он стоял рядом, в роскошных алых одеждах, пламенеющих в свете парящих золотистых шаров. По другую руку от меня застыла Вэйнара, и ее платье тоже было подобно огню. Я же умудрилась выделиться, выбрав белый с изящным розовым узором наряд.
Напротив, на точно таком же балконе, расположился Таныл, облаченный, как и его сопровождение, в синее. На верхних ступенях выстроились чиновники, которых прежде я видела лишь мельком. Их светло-серые с красными вставками мантии и круглые шапочки отчего-то вызывали нервную улыбку. Гаремный цветник тоже был неподалеку, яркий и шумный даже в этой толпе — и отделенный от нее стражами с таким зверским выражением на лицах, что оружие казалось лишним. От кого столь тщательно охраняют сумасшедших девиц? Кто к ним в здравом уме вообще рискнет подойти?
На нижних ступенях стояли несколько мужчин в черно-красной форме, и, едва найдя их взглядом, больше я уже ни на кого не смотрела. Среди них был Йонто.
— Опусти глаза, — взяв меня под руку, шепнула Вэйнара. — Сияют так, что ослепнуть можно.
Я тут же последовала мудрому совету, а она продолжила едва слышно:
— Он пришел ради тебя. Не позволь обратить себя в оружие против него.
Я промолчала. Послышалось в ее голосе осуждение… И я признавала, что шэти имела полное на то право. Ради меня. Он пришел ради меня. И если с ним что-то случится, виновата буду только я. Надо было настоять, чтобы он немедленно покинул дворец. А я… Голову от счастья потеряла. Не смогла отказаться от призрачного шанса сбежать отсюда. Даже если это возможно… Что будет потом? Реально ли скрыться от шэт-шана?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если только в моем мире.
Но я по-прежнему не знала, как туда вернуться. И не знала, согласится ли Йонто последовать за мной.
Забывшись, я вновь кинула взгляд в его сторону, наткнулась на ответный — прямой и уверенный — и поняла, что отступить мне не позволят. Он пойдет до конца. А я… я пойду за ним.
Площадка мягко засветилась, и владетель шагнул к самому краю балкона, воздев руки к темным небесам.
— Милость Великого предка беспредельна, — нарушил сгустившуюся тишину он. — Есть ли кто-нибудь, желающий вознести ему хвалу и получить благословение для Прайго?
Тишина стала еще напряженнее, словно каждый из присутствующих затаил дыхание, чтобы его ненароком не заподозрили в столь благородном желании. Тем звонче прозвучал дрожащий от волнения голос:
— Позвольте мне, моя господин!
К площадке спускалась тоненькая девушка в ярко-алом платье с летящими широкими рукавами и юбками. Ее ноги, ступающие по холодному камню, были босы, а распущенные светлые волосы едва прикрывали плечи.
— Уверена в своих силах? — проскрипел Агрийо, неизменная тень владетеля.
— Да, — вскинула подбородок девушка, и даже издалека я увидела в ее глазах решимость… и страх, мгновенно заразивший меня.
— Не надо, — прошептала я, подалась вперед, но звездочет вцепился в мой локоть и прошипел:
— Не вмешивайтесь, госпожа. Вас это не касается.
Я дернулась, вырываясь, но время было упущено: ритмично застучали барабаны, зазвенела-застонала странная, тревожная музыка, и девушка шагнула на мерцающие камни. Они тут же налились светом… и выплюнули высокий столб золотисто-алого пламени, от которого она с обманчивой легкостью увернулась. Для того, чтобы уклониться от второго… не попасть под третий… прогнуться, спасаясь от четвертого.
Я глухо вскрикнула, и на мои плечи, успокаивая, легли горячие ладони.
— Не бойся, Анна, — тихо сказал шэт-шан. — Она — жрица. Она умеет слышать пламя и управлять своим телом, и сейчас просто должна добраться до противоположного края, показав Великому предку нашу покорность и готовность пожертвовать всем…
Пожертвовать собственной жизнью? Ради чего?
Я закусила губу и промолчала. Агрийо прав: меня это не касается. Чужой мир. Чужие правила. Обычаи, о которых я ничего не знаю. Пусть они кажутся мне дикими, но кто я такая, чтобы осуждать? И я стояла, до боли сжимая кулаки, и смотрела, не в силах отвести взгляд.
Это напоминало танец. Невероятно безумный и странно красивый, завораживающий, заставляющий сердце биться быстрее, в такт барабанам, которые, казалось, сошли с ума. Пламя вырывалось все чаще, все сложнее было избегать его, все торопливее становились движения жрицы… И, почти дойдя до середины площадки, она неловко отшатнулась от одного языка огня, оступилась… и угодила в другой, который, немедленно обняв хрупкое тело, ослепительно вспыхнул…
Крик сплелся с бешеной барабанной дробью и резко оборвался, сменившись тьмой и тишиной. Площадка вновь едва мерцала, а от жрицы… От жрицы ничего не осталось.
Вообще ничего.
Разгорались погасшие на время страшного танца фонари, освещая ошеломленных людей, которые не до конца еще осознали случившееся. Нарастал ропот. Где-то раздался короткий, полный боли и злости, вопль.
— Тихо! — не повышая голоса, скомандовал шэт-шан, и его сила спущенным с цепи волкодавом облетела площадь, подавляя наметившуюся было панику. — Такое иногда происходит. Это…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это сулит беды! — раздался нервный выкрик из толпы. — Прайго…
— Под моей защитой! — рыкнул владетель. — То, что случилось, ничего не значит.
— Мой господин, но все свидетельствует об обратном… — низко склонившись, пробормотал невысокий мужчина в одеждах советника. — Подобное случилось в год смерти прежнего владетеля! Великий предок не принял нашу покорность, предпочел взять жертву… И это…