— Что? — прошипел Канро-шан, и в его глазах зажглись алые отблески.
Подумалось, что до недовольства Великого предка советник может не дожить. Но мужик попался закаленный и шэтоустойчивый. Наверное, другие в чиновниках не приживаются.
— Это плохо. Для всех нас. И в первую очередь — для вас, мой господин! — смело заявил другой советник.
Клуб самоубийц какой-то.
— Мы расцениваем это как знак свыше, — вступил в него третий. — Возможно, Великий предок недоволен…
— Мною? — нехорошо усмехнулся владетель. Интересно, если он прямо сейчас порвет на ленточки весь совет, это сильно подпортит его репутацию? Или же, наоборот, укрепит ее?
— Конечно же нет, мой господин! — в унисон возопили советники.
— Грехи ваших подданных настолько тяжелы, что даже жрице не удалось замолить их! Но она… — бесцеремонно ткнул в меня пальцем четвертый самоубийца. — Мой господин, женщина, которую даровала нам Сверкающая, наверняка сможет умилостивить Великого предка!
Оглушенная гибелью жрицы, я даже не испугалась. Наблюдала с вялым любопытством, как наливается яростью Канро-шан, как вьется вокруг него хищная сила, только и ждущая момента, когда ее отпустят. Как бледнеют и заикаются чиновники, пытаясь убедить владетеля, что только подарочек Сверкающей спасет их от новых бед. Какими же должны быть эти беды, раз они позабыли о страхе перед шэт-шаном?
— Что?! — вскипел не проникшийся всеобщими стонами владетель.
— Мой господин, не лишайте ваших смиренных подданных надежды! — храбро выдал начавший бунт советник, и ропот толпы вторил ему. — Пусть дарованная станцует для Великого предка! Только она, обласканная самими Небесами, может нас спасти!
— Убить ее решили?! — процедил шэт-шан, от которого уже едва искры не летели.
— Светлейший! — поддержали собрата по недалекому разуму остальные, дружно рухнув на колени. — Разве посмели бы мы помыслить о подобном?! Благословленной ли Великим предком бояться какого-то огня?..
Мне действительно нечего было бояться. А вот им… и тем, кто стоял за их спинами… Хорошо, они не понимали, что Канро-шан на пределе и, сам того не желая, скоро просто-напросто уничтожит всех, кто здесь собрался, но… Неужели они не знают, на что способны хищники, загнанные в угол?
Владетель зарычал, словно огромный, очень опасный зверь, готовый убивать.
И оцепенение наконец-то меня отпустило.
— Я сделаю это! — громко сказала я, осторожно коснувшись ладони почти сорвавшегося шэт-шана, и повторила, глядя в его пылающие алым глаза: — Сделаю.
— Анна… — прошипел он.
Божечки-кошечки… Мне кажется или у него когти на руках выросли?! И зубы, похоже, во рту не умещаются…
— Все хорошо, — легкомысленно улыбнулась я. — Мне ничего не грозит. Вы же знаете это, Канро-шан.
А я знала, что случится, если спрячусь за ним. За считаные секунды в голове промелькнули две короткие, но яркие картинки-вспышки: что будет, если я станцую — и если откажусь. И последняя впечатлила гораздо сильнее гибели жрицы.
Эти люди, охваченные суеверным ужасом, и в самом деле видят во мне спасение. Они напуганы и не в состоянии осознать: грядущие катастрофы — ничто по сравнению с тем, что здесь и сейчас может сотворить их собственный владетель. Ослепленные страхом, они не отступятся. Канро сорвется. Если я тоже испугаюсь, если сбегу…
Но я не боялась. Их ожидания внезапно наполнили меня странной уверенностью. И не только это… Там, внизу, под темными сейчас камнями, томился огонь. Он звал, обещая увлекательную игру, и безумно захотелось поддаться этому зову, проверить, на что я способна. Я буквально горела желанием станцевать с пламенем. Горела так, что казалось — еще чуть-чуть, и вспыхну.
Вспыхну, если меня попытаются удержать.
И владетель понял — увидел ли в моем лице, считал ли эмоции… Он медленно кивнул, и алые отблески исчезли из его глаз.
Сегодня больше никто не умрет.
На замерцавшие камни я шагнула без опаски. Отбивали дробь барабаны, пел огонь, в унисон им стучало мое сердце… Оно и задавало ритм. Я была той, за кем следовало пламя. Я знала, где и как оно появится, и уступала ему место за долю мгновения до того, как в воздух взвивались обжигающие языки. И это по-настоящему увлекло, заставило позабыть обо всем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
О том, что я всего-навсего пленница. О погибшей девушке. О моем мире, в который я уже отчаялась вернуться.
Здесь и сейчас тело и душу переполняла дикая свобода. И счастье, рожденное ею, делало меня неуязвимой. Я чувствовала себя всемогущей. Нет, не только чувствовала, но и была.
Была.
Что-то с силой ударило в солнечное сплетение, что-то холодное, грязное, мгновенно отравившее и погасившее пламя внутри, и пламя снаружи обезумело, сбилось с ритма, взвыло голодным зверем…
Оглохшая и ослепшая, я шарахнулась в сторону, ощутила волну жара… и меня сбили с ног, уронили на землю, закрывая от огня. Наверняка я бы разбила голову, если бы не надежная ладонь, обхватившая мой затылок. Мне не нужно было видеть, чтобы знать, кто это. И страх мгновенно отступил… и вновь вернулся, стоило услышать сдавленный стон и чей-то заполошный вопль: «Потушите же его наконец!»
И сжавшееся пружиной время распрямилось, завертело мир в своем водовороте. Нас накрыло облаком серебряной пыли и растащило в разные стороны. Йонто поднялся сам. Меня подхватил под руки взволнованный Тайро, до сего момента успешно скрывавшийся в толпе.
— Кто. Это. Сделал?! — прокатился над вмиг притихшей площадью поистине драконий рык.
— Это вышло случайно, — качнулась к подоспевшему владетелю я. Он был бледен и страшен, и сила его бешено рвалась с поводка. Поводок я удержала, вцепившись в руку шэт-шана и постаравшись поделиться спокойствием. Ну, как умела. — Я слишком устала, ошиблась. Пожалуйста, Канро-шан… Не нужно.
Владетель резко выдохнул сквозь зубы и, сжав мою ладонь, потащил прочь. С трудом поспевая за ним, я оглянулась — и едва не бросилась обратно, заметив, каким взглядом провожает нас Йонто.
Он пострадал из-за меня. А я даже не имею права узнать, как он! Здесь я ни на что не имею права…
До дворца мы добрались быстро. Никто из многочисленной свиты нас не нагнал. Я чувствовала, как бесится сила владетеля, поднимаясь гигантской волной, набирая мощь… И надеялась, что шэт-шан успокоится и возьмет ее под контроль.
Но получилось так, что под контроль взяли его.
В одном из пустых коридоров он упал, так и не выпустив моей руки. Я с трудом освободила ладонь, перевернула его на спину. В призрачном, приглушенном свете фонарей лицо владетеля казалось восковой маской, и липкий страх вцепился в мое сердце, покрыл кожу мурашками.
— Канро-шан! — срывающимся голосом позвала я, с опаской касаясь ледяной руки. — Эй… Откройте глаза!
Его сила опаляла. Она становилась все плотнее, ощутимее, она искала выход… Воздух искрился. Дышать было тяжело. И я поняла, что у меня совсем мало времени. Что она вот-вот рванет, камня на камне здесь не оставив.
— Очнись! Ну же! — отчаявшись, крикнула я, потянулась к его запястью, чтобы проверить, а есть ли пульс… Да так и застыла.
Широкие рукава задрались, открывая вьющиеся по запястьям линии татуировки. Я поспешно подняла один рукав выше… Причудливо сплетаясь, линии обвивали предплечье. Серебристые, как у Йонто, но более яркие. Живые. И по ним то и дело пробегали алые искры. Откуда-то я точно знала, что так быть не должно, что их нужно погасить. Любой ценой.
Речка, да? Будет вам речка! Да хоть горный поток, если это поможет!
Я села удобнее. Сжала ладони Канро-шана в своих. Закрыла глаза, вспоминая ощущения от прошлого раза. Меня трясло, в голове тикали несуществующие часы, отмеряя оставшееся время. Это дико мешало сосредоточиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Журчит по камешкам речка…
Тик-так.
Набирает силу…
Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Да что же это такое!
К черту речку. Сила в моей крови. Я сама — сила. И я могу делиться ею, если захочу. А сейчас я хочу. Я очень этого хочу!