Читать интересную книгу Единичные и множественные преступления - Анатолий Козлов

В то же время, как указывалось выше, в теории уголовного права имеются и противники признания совокупности приговоров разновидностью множественности преступлений.[459] Итог теоретических изысканий по вопросу о правовой природе совокупности приговоров неутешителен – теория уголовного права достоверно не знает, с чем она столкнулась в лице анализируемого уголовно-правового явления. Так что это за категория уголовного права? Во-первых, законодатель поддержал известные теоретические позиции и отнес анализируемое явление к разряду совокупностей, признав тем самым наличие двух видов совокупности: совокупности преступлений и совокупности приговоров.

Во-вторых, необходимо помнить, что под совокупностью приговоров понимается совершение лицом нового преступления после вступления приговора за предыдущее преступления в силу, но до полного отбытия наказания, т. е. для наличия совокупности приговоров нужны непогашенная или неснятая судимость и незавершенное наказание. И по этому вопросу единства мнений в теории уголовного права нет. Большинство авторов[460] вслед за судебной практикой[461] связывает совокупность приговоров с вынесенным, провозглашенным, а не вступившим в законную силу приговором. Другие же считают, что совокупность приговоров может иметь место только тогда, когда вступил в силу предыдущий обвинительный приговор.[462] Последняя позиция абсолютно оправданна и не подлежит сомнению, поскольку совокупность приговоров всегда связана с судимостью, без судимости совокупности приговоров не бывает. Согласно же здравому смыслу следует определять правовые последствия судимости после вступления приговора в законную силу; на этом же настаивает и уголовный закон, который регламентирует возникновение судимости после вступления приговора в законную силу («Лицо, осужденное за совершение преступления, считается судимым со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости» – ч. 1 ст. 86 УК), таким образом, основным при совокупности приговоров является вступление приговора в законную силу. Противники данной позиции приводят следующие аргументы в защиту собственных предложений. 1) В законах можно найти и то и другое решения,[463] верно, но какое из них в большей мере защищает права виновного? 2) При признании начальным моментом судимости вступления приговора в законную силу «отдается приоритет формальному моменту, а не существу криминальной ситуации», в силу которой общественная опасность лица, совершившего новое преступление, не становится менее опасным только потому, что приговор не вступил в законную силу.[464] Действительно, какой пустяк – формализация явления. Ну кто сказал, что лицо становится субъектом преступления с ноля часов, следующих за днем рождения суток? Что меняет в криминальной ситуации одна минута после истечения дня рождения? Абсолютно ничего. Так, может, позволить указанным авторам по собственному усмотрению исключать формализованный признак возраста субъекта, тем более, что это даже уголовным законом не оговорено? Думается, главной задачей закона является максимально возможная формализация криминального явления, дабы исключить двусмысленность в толковании. И с этим ст. 86 УК применительно к дискутируемому моменту справилась полностью. Именно это должен поддерживать Верховный Суд. Если он не согласен с законодательным положением – пусть обращается с законодательной инициативой, предлагает изменения закона, хотя в данном случае суть явления абсолютно прозрачна и не требует изменений. Противники такого подхода, в том числе и судебная практика, признают судимым лицо тогда, когда судимости еще не возникло (до вступления приговора в законную силу), что является грубейшим нарушением уголовного закона и здравого смысла. Особенно это непростительно для судебной практики, в силу чего нуждается в срочном изменении изложенная позиция Верховного Суда по поводу применения ст. 70 УК.

В-третьих, нельзя забывать, что наряду с совокупностью приговоров в уголовном законе существует еще рецидив как совершение нового умышленного преступления лицом, ранее судимым за совершение определенных умышленных преступлений. Указанная некоторая схожесть совокупности приговоров и законодательно урегулированного рецидива требует внимательного их сопоставления и на этой основе решения вопроса о юридической природе совокупности приговоров.

Вот основные положения, которые пригодятся нам при изучении юридической природы совокупности судимостей. Базируясь на этих существующих в действующем уголовном праве положениях, попробуем разобраться в совокупности судимостей и ее соотношении со смежными явлениями, т. е. в существующем положении вещей. Прежде всего, необходимо отметить, что отнесение нескольких судимостей к совокупности создает несколько иной облик классификации множественности, поскольку одной из ее составляющих становится не совокупность преступлений, а совокупность вообще, в которой совокупность преступлений превращается в подвид множественности, также как и совокупность судимостей. По крайней мере, такой вывод следует из существующего закона. И если законодатель намерен создать классификацию множественности в законе, то на основе в законе существующих положений он должен вначале признать видом множественности совокупность вообще, а затем выделить в ней указанные виды совокупности (подвиды множественности). Возможность подобного у нас вызывает сомнения и вот почему.

Совокупность приговоров базируется на судимости, поскольку в ст. 70 УК речь идет не только о совершении нового преступления, но и о наличии обязательного предыдущего приговора суда, что при учете положений ч. 6 ст. 86 УК прямо выводит нас на непременное существование непогашенной или неснятой судимости. Означает ли это, что весь объем судимости поглощается совокупностью приговоров? Ведь мы должны помнить еще об объективизированном в законе рецидиве, основой которого также является судимость. Можем ли мы по объему судимости разграничить совокупность приговоров и рецидив? На первый взгляд, следует дать положительный ответ. В ч. 4 ст. 18 УК введены исключения по судимости, при наличии которых не возникает рецидив; к ним относятся: а) судимости за умышленные преступления небольшой тяжести; б) судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до восемнадцати лет; в) судимости за преступления, осуждение за которые признавались условными либо по которым представлялась отсрочка исполнения приговора, если условное осуждение или отсрочка исполнения приговора не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы; г) снятые и погашенные судимости. Сразу отметим, что последняя группа отсутствия судимостей не может составлять и совокупности приговоров в силу ч. 6 ст. 86 УК, поэтому указание на них в законе просто излишне. Добавим к этим исключениям еще одно, которое по вполне понятным причинам закон не указывает – судимости за совершенные неосторожные преступления. Однако в ст. 70 УК таких исключений не существует; отсюда следует логичный вывод, что указанные исключения могут создавать совокупность приговоров. Действительно, указанные в ч. 4 ст. 18 УК три группы судимостей и судимости за неосторожные преступления входят в совокупность приговоров. При этом возникает вопрос: все ли указанные четыре группы судимостей как исключения из правил признания рецидивом создают совокупность приговоров? Для ответа на данный вопрос необходимо разобраться, какие из указанных групп судимостей могут создавать неотбытое наказание. Очень похоже на то, что все четыре группы судимостей могут создавать в определенные законом сроки неотбытое наказание: при условном осуждении или отсрочке исполнения приговора – до истечения испытательного срока; при совершении преступлений небольшой тяжести – до отбытии наказания за них; при совершении преступления в возрасте до 18 лет – до отбытия наказания за них; при совершении неосторожных преступлений – до отбытия наказания за них.

Но только ли они создают ее? Нет, поскольку ст. 70 УК регламентирует в основном совершение нового преступления до отбытия наказания за предыдущее преступление, что свидетельствует об охвате совокупностью приговоров соответствующего вида рецидива – пенитенциарного. Отсюда совокупность приговоров можно представить структурно состоящей из двух частей: 1) группы судимостей, составляющих исключения из правил признания рецидивом, и 2) пенитенциарный рецидив; соответственно, между совокупностью приговоров и отраженными ее двумя частями возникает родовидовая связь, при которой совокупность приговоров выступает в качестве рода, а две ее части – в качестве видов. Из сказанного вытекает следующее: поскольку рецидив выделен в качестве самостоятельного вида множественности, поскольку рецидив может быть пенитенциарным или постпенитенциартным[465] и поскольку пенитенциарный рецидив включен в структуру совокупности приговоров, а постпенитенциарный выходит за ее пределы, последняя не может претендовать на роль самостоятельного вида множественности. В противном случае придется исключать рецидив как вид множественности и создавать иную классификацию множественности, тогда как существующее ныне деление множественности на не имеющую судимость и имеющую судимость, на взгляд автора, является полностью соответствующей духу и букве существующего уголовного закона и идеальной по сути. И именно в этой идеальной классификации совокупность приговора не может выступать ни в качестве вида, ни в качестве подвида множественности из-за ее переплетения с рецидивом. Очень похоже на то, что уголовный закон и теория уголовного права в лице совокупности приговоров столкнулись с очередным «айсбергом», познать который довольно сложно.