же состоянии, как и дом Антона, женщина наконец притормозила. — Вот здесь вам нужно будет переждать.
Дом явно не был оснащен водой, электричеством и газом. Я не была уверена, выдержит ли он вообще нахождение внутри одного ребенка, при этом не рухнув. Но выйти здесь казалось более безопасно, чем ехать с Валентиной и отморозком в одном авто.
— Спасибо, — поспешно вытянув сперва Антона, а после и выбравшись самой, я была рада никогда больше не видеть семейку Орловых, но Валентина вышла вслед за нами.
— Я покажу тебе, что там внутри. Мы подготовились, — улыбнулась она искреннее радостно, а после кивнула амбалу, — Ваня, покури пока.
В одной руке была сумка Антона, а в другой моя собственная, когда я чертовски медленно семенила шаг, кусая губы в кровь. Валентина следовала за нами, ситуация абсолютно не нравилась. Вокруг стояло глухое поле, даже трассы уже не было слышно.
— Думаю, — замерев на проходе, я не позволила женщине войти внутрь, — дальше мы разберемся сами.
— Как это? — ахнула та, поднырнув под моей руку и проникая в дом. — Надо же показать тебе, что тут да как!
Мы прошли вперед по абсолютно пустому коридору, каждая комната по пути пустовала, они были на редкость крошечными.
— Вот, вам сюда! — поторопила нас Валентина, открывая последнюю дверь в избе, внутри которой было не более двадцати квадратов пространства.
Я обернулась назад, где вслед мне смотрел охранник. Сглотнув вязкую слюну, вынужденно шагнула вперед, и снова меня встретила огромная комната.
— Признаться, — заговорила Валентина нервно. Женщина стояла спиной и рассматривала буйное течение в реке за окном, — не такого я хотела и ожидала. Но, честно? Виноватой я себя не считаю. Мне тоже обещали иное, Каролина.
— Я вас не понимаю, — пожала плечами я, делая осторожный шаг в сторону. Боковое окно было без стекла. Существовала надежда добраться к нему без треска прогнивших досок под ногами и выбежать прочь. — Возможно, вам уже стоит…
Валентина вдруг повернулась, на губах ее была та самая широкая улыбка, как при нашей первой встрече, но одно лишь разнилось. Сейчас в руках женщины был пистолет.
— Тоша, — ласково прошептала она, — у меня нет к тебе никаких вопросов! И я буду рада, если не придется причинять вред ребенку.
«Но одному ты все же намерена причинить!» — проговорил внутренний голос, когда Валентина подвела мысль к финальному заключению:
— У тебя есть шанс покинуть нас с Каролиной прямо сейчас. Никто тебя трогать не будет. Иди на все четыре стороны. Бродячая жизнь тебе не нова!
— Иди, — присев на колени, я чмокнула ребенка в щеку. — Иди, Антон.
Кратко кивнув, парень быстро развернулся и потопал к выходу, не сказав мне и слова.
— Надо же! Я думала, будут слезы, истерики… Даже дети тебя не любят, Каролина! — покачала головой Валентина, а после заперла за Антоном дверь, заставляя нас остаться втроем. Я, она и курок, направленный мне в голову.
— Такой продуманный побег, — прыснула я со смеху, — и все ради такого конца?
— Не хотела, чтобы ты передумала, — пожала плечами женщина, тяжело вздыхая. — Поверь, я не хочу это делать, но в мире выживает тот, кто умнее. Знаю, — сочувственно прошептала она, — тебе тоже не это обещали. Нас обеих обманули… Мне сказали, что если я раз пересплю с отцом Владимира, то ждет меня долгая и безбедная жизнь с мужем. Но, — женщина поджала губы, сверкнув глазами, — отец Владимира — Симон — четко объяснил мне, что если я хочу и дальше жить в этом доме, то каждую пятницу должна проводить у него в спальне, — засмотревшись в стену позади на мгновение, та поморщилась и снова вернула внимание мне: — Поверь, детка. Он был еще тем извращенцем. Благо, инсульт скрутил его прямо за рулем автомобиля. Как удачно, что в машине была тогда и его мерзкая жена, которая любила на все это смотреть!
— Вы ведь сами говорили мне, — осторожно и незаметно пятясь к окну, я пыталась отвлечь Валентину, но она следовала за мной неустанно, — что из обеспеченной семьи.
— Да, — согласно кивнула та, — но деньги Орловых и моего отца несравнимы.
— Значит, — кивнула многозначительно, — вы сами выбрали деньги.
Валентина подмигнула:
— Как и ты.
— Сперва да, — скрепя сердце вынужденно признала, скривившись, словно от лимона. — Но не для собственного блага, а ради помощи семье. И даже это не смогло меня остановить, когда все зашло слишком далеко… Я села с вами с авто, Валентина. Поверьте, риски знала.
Все время, пока я пыталась достучаться до женщины, та снова и снова осматривала меня с ног до головы:
— И что же в тебе такого? Ума не приложу… Почему он выбрал тебя?
— Владимир? Он меня не выбирал, — с горла вырвался нервный смешок.
— Нет, — покачала головой женщина, на щеке ее возникла слеза. — Ребенок. У тебя могло бы родиться чадо от моего мужа, а у меня так и не вышло этого сделать… По факту, я до сих пор бесправна в его доме…
Мои глаза округлились, а сердце бешено застучало в груди.
— Постойте, — покачала головой недоуменно. — А как же Марк? Он разве не сын Владимира?!
Женщина выпустила клуб дыма, кратко резюмировав:
— Так, все. Хватит этого шоу. Я хочу домой, а тебя еще Ванюше закапывать…
Никогда не забуду то чувство, когда дуло пистолета упирается тебе в голову. Словно ты видишь черную дыру, где прописан твой бренный финал. Точка в существовании, из которого ты выжал максимум. Моя жизнь была короткой, но яркой. Безумной яркой вспышкой, оставившей след во многих жизнях.
Но умирать я не хотела. Это всегда страшно — осознавать скорый финал. Кровь закипает в жилах, голова становится ватной. От шока я