неестественной улыбкой скрывалась не бездушная кукла, сломанная авторитарным режимом Владимира, а хладнокровная стерва и решительная бойка натура.
Вытянув руку вперед, я холодно отчеканила:
— Паспорта, — Валентина не шевельнулась. — Вы их обещали.
— Увидишь потом, — не моргая отмахнулась женщина.
Я лишь холодно рассмеялась, поднимаясь на ноги, пожимая плечами:
— Эту квартиру я не покину до тех пор, пока не увижу доказательства, Валентина. Я, по-вашему, совсем идиотка, да?
— И, — женщина устало закатила глаза, падая на диван, — чего же ты хочешь?
— Доказательства! — взорвалась нервно. — Того, что вы не закопаете меня под ближайшей елочкой!
Поцокав языком, женщина быстро набрала кого-то по телефону, и вслед за ней вошел уже знакомый мне охранник, в руках его была толстая черная папка, кинутая мне на колени пренебрежительно и свысока. Медленно распахнув ее, я принялась перебирать бумажки.
— Это твоя новая личность, все документы подлинные. На всякий случай Тошу оформили, как племянника с выписанной на тебя доверенностью.
— На какой «всякий» случай? — уточнила я, отрываясь от дела. Никуда не спеша я спокойно вводила данные паспорта на государственном сайте, пытаясь проверить их подлинность в высших структурах. Не хотелось пересечь порог дома Владимира и сесть за подделку документов.
— Ну, скажем, — с расслабленной улыбкой та махнула рукой на мальчика, выбежавшего из своей комнаты с собранным желтым чемоданчиком, — надоест он тебе. Одно дело бросить своего ребенка на улице, а совсем другое — племянника.
С испуганными глазами Антон буквально кинулся ко мне, спрятавшись за спиной, пока я удовлетворенно выдохнула. Каждая из бумажек оказалась настоящей. Отныне Каролина Орлова пропала навсегда, а с моим фото существовала новая личность — Виктория Соколова.
— Деньги, — напомнила я, протягивая ладонь, — помните. Вы обещали.
Валентина залезла в карман не глядя, кидая мне на колени пять купюр по пять тысяч рублей. С ехидной ухмылочкой та довольно выпалила:
— Надеюсь, ты не надеялась на миллион долларов? Меня и так тошнит от мысли, что я спасаю шлюху своего мужа.
Чудом мне удалось вовремя зажать ребенку уши, а затем спокойно встать, направляясь к выходу.
— Мы можем выдвигаться?
— Через пару минут, — удивилась моему спокойствию женщина, словно рассчитывала на драку с истерикой, — жду сигнала, когда самолет мужа поднимется в воздух.
— Что же, — развернувшись на каблуках, я направилась обратно в свою прошлую спальню, — схожу в туалет напоследок.
Под раковиной, в ящике для косметических принадлежностей, лежала одна единственная ручка, оставленная словно самой судьбой. Оторвав кусочек туалетной бумаги, я склонилась над ним, не в силах написать и слова дрожащей рукой. Капли слез намочили его, заставляя взять новую.
— Соберись, Каролина! — отряхнула я саму себя, сглатывая ком в горле.
«Я из другой жизни, где насилие — это норма. Именно этим я оправдываю себя, когда думаю о том, как полюбила такого человека, как ты. Возможно, с первого взгляда. Это убивает сильнее яда. Сильнее твоей жестокости. Сильнее безразличия. Я схожу с ума в этих стенах. Готова на все, лишь бы ты не поступил с нашим ребенком так же, как хотел поступить с Антоном. Я боюсь тебя до ужаса. Но не это стало решающим фактором для побега. А то, что, несмотря на здравый смысл, притяжение не проходит. С каждым днем чувство становится все сильнее…. И я нашла выход, мой дорогой Владимир. Чтобы Каролина больше не любила тебя, она должна переродиться. Будь счастлив. И знай, что я не виню тебя. Ты такой, каким всегда был. Это я пришла в ваш мир. Я не ушла. Приняла правила игры и не справилась. Удачи во всем, твоя Каролина!»
Оставив послание на самом видном месте, я припудрила лицо и вышла к Валентине. Та ждала меня в проходе со сложенными от нетерпения руками.
— Можно, Каролина, — приказала та, распахивая дверь и пропуская меня с Антоном вперед. — Владимир в самолете, он нам не помешает.
Каким образом Валентина подкупила охрану, консьержа, выключила камеры — я не знала и не стремилась узнать. Лишь тайно восхищалась силой денег и знала, что однажды смогу самостоятельно заработать на достойную жизнь для нас с будущим ребенком и Антоном. Деньги, подаренные Валентиной, служили достаточным стартом. Огромная сумма для региона, неплохой стартовый капитал. Ни секунды я не жалела, сидя в авто, что не взяла подарок Владимира. Ни единый.
— Как долго нам ехать? — скрывая тревогу, я держала руку на ручке двери, готовая в любой момент выйти из авто.
— Часа три, — пожала плечами Валентина. — Если не попадем в пробки.
Мы добирались пять часов. Все это время в авто звучала мягкая ненавязчивая мелодия. Валентина сама вела старое авто, уже знакомое мне благодаря прошлым событиям. Рядом с ней сидел амбал, служивший Владимиру, как оказалось, совсем не верой и правдой. Он собственноручно открыл для нас все двери и выпустил через подвальный люк.
Город закончился, началась трасса в соседнюю область.
— Мы можем сами добраться в нужный город, — напомнила я, пытаясь запомнить каждую ухабину на пути.
— Не стоит рисковать, — холодно отрезала Валентина, — вам нужно переждать несколько недель в укромном месте. Пока все не уляжется.
— Что значит «подождать несколько недель»?! — взорвалась я, именно в тот момент, когда авто резко свернуло с центральной дороги на протоптанную, ведущую в деревню. — Валентина!
— Сейчас все увидишь, — чеканила каждое слово женщина, в предвкушении улыбаясь мне через переднее стекло.
— Так, — деланно спокойно резюмировала, — мы выйдем прямо здесь. Остановите авто!
Ничего не произошло, Валентина перестала отвечать на вопросы. Я попыталась дотянуться до нее, но охранник многозначительно сверкнул ножом в руке, Антон испуганно заполз ко мне на колени. В панике придумывая план, нервно дергала ручку двери, но та словно не работала изнутри.
— Приехали, — остановись в самом конце заброшенного села у почти разрушенной хаты, ровно в таком