Читать интересную книгу Охотники за каучуком - Манфред Кюнне

7

В один прекрасный день молодой плантатор Браун садится в коляску и велит кучеру везти его на Ист-Ривер.

Над далекими горными грядами стоит утреннее солнце. С запада надвигаются черные дождевые тучи.

Кучер так вытягивает кнутом желтогривого пони, что тот ржет от боли. Его твердые копытца выстукивают барабанную дробь по дороге. Путь ведет мимо полей и небольших рощиц. Вот экипаж подлетает к кампонгу; у хижин бегают полуголые дети.

Потом они проезжают селение Саррари, где каждые три месяца устраивают ярмарку. Сейчас как раз идут приготовления к торжественному представлению, которое будет дано сегодня, в канун открытия торговли. На краю базарной площади сооружен украшенный гирляндами помост: вечером при свете фонариков на нем под резкие удары анклонга будут танцевать китаянки-танцовщицы.

Первые торговцы уже прибыли в Саррари. Кучер с трудом проезжает между паланкинами, повозками, навьюченными буйволами и кричащими погонщиками.

В нескольких километрах за селением начинается лес. Коляска подпрыгивает на тропе, вьющейся между стволами пробкового дуба, пальм и бананового дерева. Вдруг над самой головой у путешественников раздается оглушительный удар грома, и тотчас с листвы низвергаются потоки воды.

Но проходит немного времени, и солнце снова пронизывает кроны деревьев своими жаркими лучами. Белый туман поднимается от узловатых корневищ, от папоротников, от земли и желтого мха. Коляска объезжает бурелом из наваленных, увитых травой и лианами стволов деревьев. Вчера Браун узнал, что по ту сторону бурелома начинается просека, проложенная в джунглях этим самым «каучуковым плантатором» с Ист-Ривера.

Солнце стоит почти в зените. Показываются первые хижины плантации, гремящие цепями быки, группы деревьев. Браун приказывает кучеру пересечь прогалину. Выпрыгивает из коляски.

У входа в дом управляющего он сталкивается с долговязым человеком.

— Извините, сэр! Вы мистер Даллье?

Оглядев его, долговязый показывает большим пальцем через плечо.

— Он там!

— Видите ли, меня зовут Браун.

— Джонсон, — представляется долговязый.

— А! Управляющий!

Джонсон кивает. Он ведет посетителя внутрь здания, в одну из комнат. Вся обстановка здесь состоит из двух складных стульев, стола и полок с книгами.

— Сию минуту, — говорит он и исчезает.

Через несколько минут входит Даллье. Похоже, он не слишком рад визиту. Когда Браун называет свое имя, тот спрашивает:

— Значит, тоже сосед?

— Совершенно верно. Моя плантация расположена ближе к горам.

— Вы ко мне от мистера Шаутера?

— Что вы!

Браун делает протестующий жест и добавляет:

— Шаутер здесь вовсе ни при чем. Я приехал по своим собственным делам.

Даллье приглашает сесть. Они усаживаются, и Браун начинает разговор.

— Сегодня я впервые попал на ваш участок. Значит, вы собираетесь засадить его исключительно каучуковыми деревьями?

— Я не делаю из этого тайны.

— О вас всякое толкуют.

Браун внимательно рассматривает своего собеседника.

— Я развожу сахарный тростник вот уже два года. В последнее время пришлось сильно понизить цены, вы, вероятно, слыхали, на сахар плохой спрос. Так что я все равно собирался рано или поздно заняться какой-нибудь другой культурой, например кофе. Боюсь только, и оно вскоре подешевеет, ведь его выращивают в других колониях не хуже, чем у нас. Так уж лучше я подыщу какое-нибудь сырье, которое нужно промышленности и не так легко падает в цене…

Он подчеркивает свои слова жестом.

— …Перспективное сырье. Ради такого дела я не побоялся бы в первые годы рискнуть большими средствами.

Даллье поднимает голову.

— Короче говоря, мистер Даллье, — заключает Браун, пристально глядя ему в глаза, — я тоже хочу разводить каучуковые деревья!

— Что ж, момент выбран удачно, — сдержанно замечает Даллье. — Насколько мне известно, правительство бесплатно обеспечивает семенами и квалифицированными специалистами.

Браун оживляется.

— Знаете, к чему я вам все это рассказываю? Любое предприятие такого рода, в том числе и ваше и мое, неминуемо столкнется с трудностями. Ведь вам известно отношение большинства плантаторов! Уж лучше выложить карты на стол и открыто поддерживать друг друга, сделавшись, так сказать, партнерами.

— Это ваша точка зрения?

— Это мое твердое решение.

— А как же ваши друзья?

— Вы преувеличиваете. Из них всех лишь Гопкинса и Паркера я могу назвать своими хорошими знакомыми, и только…

И добавляет:

— Не подумайте, пожалуйста, что кто-нибудь может давать мне указания.

— А мистер Шаутер?

На лице у Брауна появляется недовольное выражение.

— Сэр! Я приехал к вам, чтобы обсудить дело по существу. Конечно, я не могу требовать, чтобы вы приняли мое предложение. Но тогда прошу вас сказать мне это прямо и без проволочек!

Даллье словно только и ждал этих слов.

— Прекрасно, сэр. Должен вам сказать, что я очень рад, тем более что ваш визит свидетельствует об известном доверии ко мне, так как мы еще не знаем друг друга. Что же касается вашего предложения, то я считаю его вполне приемлемым! И я сейчас докажу это, познакомив вас с одним господином. Не знаю, случайность это или нет, но он приехал ко мне сегодня с такими же приблизительно намерениями, как и вы. Наш разговор с ним еще не закончен… Разрешите проводить вас туда?

Пройдя по коридору, они попадают в комнату управляющего.

У окна, закинув ногу за ногу, развалился в кресле Джонсон. Он беседует с одетым в европейское платье китайцем, который сидит у курительного столика.

— Мистер Тао Чжай-юань, — представляет Даллье.

Он усаживает обоих посетителей друг против друга и располагается в кресле.

— Мистер Тао Чжай-юань прекрасно владеет английским языком. Так что нашей беседе ничто не помешает.

Он поворачивается к китайцу.

— Мистер Браун только что сделал мне предложение, аналогичное вашему. Может быть, мы заключим тройственный союз?

Китаец переводит на Брауна взгляд черных раскосых глаз, улыбается и пожимает плечами.

— С удовольствием.

— Вы еще не высказали до конца своей точки зрения.

— Она чрезвычайно проста. Я предлагаю, чтобы господин Даллье и господин Браун посадили вдвое больше каучуковых деревьев, чем предполагали прежде. С момента появления всходов до первого урожая я беру на себя все расходы.

Браун быстро говорит:

— Меня это не устраивает. Я не ищу компаньонов. У меня есть плантация, я могу немедленно приступить к севу и только хотел заключить с вами, мистер Даллье, нечто вроде договора о взаимной помощи, вот и все.

Даллье добавляет:

— Я тоже не вижу причин соглашаться. Уж если я расчищу участок в лесу, разобью на нем плантацию со всеми постройками, получу семена, посею их и дождусь всходов, то дальше я уже ничем не рискую! Ваше предложение, господин Тао, кажется мне столь же невыгодным, как и мистеру Брауну.

Он смотрит китайцу прямо в глаза.

— Да и вообще! Разве мы не исходили из того, что сначала каждый будет развивать свое собственное дело?

— Я передумал.

Даллье обменивается взглядом с Брауном.

— У меня есть другое предложение, — говорит китаец. — Я помогу вам разбить плантацию и немедленно приму участие в расходах, взяв на себя, скажем, шестьдесят процентов.

— Я вас не понимаю, — произносит озадаченный Даллье. Потом он спрашивает Джонсона:

— Вы слышали?

Управляющий равнодушно кивает.

— Пусть убирается восвояси, сэр!

Тао Чжай-юань словно не слышит этих слов. Он снова смотрит на Брауна и обращается к нему любезным тоном:

— Быть может, мистер Браун все же подумает?

— То вы хотели, чтобы вам все принесли на блюдечке, а теперь вдруг…

— Да это что в лоб, что по лбу! — перебивает его Даллье. — Вы норовите по дешевке прибрать к рукам либо прибыль, либо всю плантацию, мистер Тао! Шестьдесят процентов — это значит, что вы стали бы старшим компаньоном. Уж проще прямо подарить вам шестьдесят процентов плантации, чем уступать их за бесценок.

— Как вам угодно, сэр. В таком случае я заложу здесь, на Малакке, свою собственную плантацию. А теперь позвольте мне проститься с вами, мистер Даллье и мистер Браун!

Тао Чжай-юань с непроницаемым выражением подает им руку. Джонсон провожает его к экипажу.

— Нет, в самом деле, сэр! — восклицает Браун, оставшись наедине с хозяином за низким столом. — Неужели вы всерьез думали принять в дело этого господина?

Даллье сердито машет руками.

— Ничего подобного! Да я его сегодня впервые увидел! Сначала он все рассуждал насчет того, что при создании плантации нам нужно оказывать друг другу, так сказать, моральную помощь, и эта мысль казалась мне вполне разумной.