- Превосходный! - завопил Нок, - Мы все спасены!
- Что да, то да, - равнодушно пожала плечами Тарилор, убирая лук в налучь, - Теперь поспешим в Болотный город.
- О, вам будут так рады там! - счастливо заквакал Фрог, пританцовывая на месте, - Вам окажут там королевский прием!
- Накормят, надеюсь, - оживился Колдун.
- Думай не о еде, а о травах, которые тебе нужны для одолей-зелья, - строго одернула его Тарилор, на которую холодная надменность Эзельгера произвела неприятное впечатление, - Господин, Эзельгер, помоги Элиа сесть в седло.
Светловолосый эльф все также учтиво и холодно кивнул, подхватил юношу, бессильно повисшего на руках у Кадо и посадил его на спину Сметанки.
- Ты поедешь со мной, Элиа, а то вывалишься из седла, - сказал он, казалось, совершенно забыв о присутствии Тарилор.
- Чего он дуется? - шепотом спросил Ронф у Юна, - Рыжая же нас спасла.
- Значит, надо так, - важно ответил Колдун, - Давайте, правда, поспешим. До утра я бы хотел заняться зельем. У вас есть травы для чародейских отваров, милейший?
- Для вас - какие угодно, - расшаркался Фрог, - Если позволят господа, я поскачу вперед предупредить о вашем появлении. А вы держите все время на юго-запад и быстро доедете. Езжайте по моим следам!
С этими словами жаболюд пустился вскачь, и путники услышали, как на бегу он что-то весело напевает. Или, может, квакает?
- Ну и болван, - недовольно заметил Ронф, - Они там все такие?
- Скоро сам узнаешь, - ответил Кадо.
Не успели путники проехать и мили, как в темноте перед ними замаячили стены и башни, точно слепленные из глины, обмазанной болотной жижей. Болотный город встретил своих освободителей светом множества зеленых фонариков и радостным лягушачьим пением. Когда странники подъехали к крепостному рву, ворота гостеприимно отворились, и целая процессия горожан вышла на встречу победителям.
Ночное небо над Азатаном затянуло тучами, падал густой снег, когда Робур вышел во внутренний двор. Ветра не было, в спокойном холодном воздухе снежные хлопья беззвучно и медленно оседали вниз. Снегопад скрывал все предметы, размывал очертания старых стен, приглушал шаги и перекличку часовых на сторожевых башнях города. Факелы, освещавшие двор, шипели и чадили, когда на них опадали и таяли снежинки, фигуры стражников возле входов и выходов казались неясными темными пятнами. Но башня в глубине двора возвышалась точно острая черная игла, окруженная недобрым синеватым отблеском. И никакая метель, никакой снегопад не мог заслонить ее от глаз Робура. Именно к башне он и направился, бросив украдкой настороженный взгляд по сторонам. Памятуя о событиях последних недель, воин не удивился тому, что гроссмейстер вызвал его для разговора в такой поздний час и в такое уединенное место. После вчерашнего тоже ночного столкновения в кабинете Робур догадывался, о чем пойдет речь. Он вполне одобрял осторожность и скрытность Вернигора.
Чем ближе начальник азатанской стражи подходил к башне, в которой лежало яблоко Тармиэна, тем хуже он себя чувствовал. Становилось тяжело дышать, в ногах появилась непривычная слабость, и сердце тревожно билось. Когда Робур добрался до подножия башни и остановился у самого входа в нее, дверь отворилась, и появился Вернигор. Гроссмейстер был бледен, это было видно, не смотря на темноту ночи. Он шел медленно, с трудом, и остановился на пороге, увидев Робура.
- Яблоко по-прежнему темно, как ночь, - тихо, с усилием выговорил Вернигор вместо приветствия, - Оно грозит бедой. Неизвестной бедой.
- Думаешь, все дело в том, что сказал тебе Кальдиен? - приглушенным шепотом сказал Робур и снова осторожно оглянулся.
- Или в странных разбойниках, рыщущих в наших лесах, - пожал плечами Вернигор, - Но одно я точно знаю теперь: о чем бы не предостерегало яблоко Западного Колдуна, только Чародей в Красном Плаще может нам помочь справиться с напастью. Я должен уехать снова, Робур. В мое отсутствие ты заменишь меня. Только ты знаешь правду и можешь сохранить ее в тайне.
- Ты поедешь на поиски Гвендаля Рено? - спросил Робур.
- Увы, не сразу, - покачал головой Вернигор, - У меня на руках принцесса Эйнифар. Я должен доставить ее невредимой домой. А уж потом, когда я буду свободен от обязательств, я напишу Эзельгеру и присоединюсь к его поискам. Он и Элиа Рассказчик сейчас едут в Дальноземье. На обратном пути я могу встретиться с ними в Парладоре или где-нибудь в Армаисе.
- Рискованное путешествие, - заметил Робур.
- Других я не совершаю, - усмехнулся Вернигор.
- Возьми с собой отряд, - предложил начальник стражи, - Принцессе тоже понадобится защита.
- У нее будет лучшая защита, какую можно предложить, - покачал головой гроссмейстер, - Я и два верных рыцаря - Роальд из Таладара и наш Вед-горшечник. Ты не сердишься, что я беру его с собой?
Робур пожал плечами, как бы смиряясь с неизбежным.
- Он тоже знает правду и будет полезен тебе. Не только как единомышленник, но как советчик и, чтобы ни говорил когда-то Виго, как воин. Я воспитал толкового ученика, Вернигор. Надеюсь, он будет тебе хорошим помощником.
- Надеюсь, мы все найдем силы противостоять страшной неизвестности, - задумчиво нахмурясь, заметил Вернигор, - С первым лучом солнца мы уедем из Занбаара. В мое отсутствие шли мне вести. Удачи тебе, Робур.
- И тебе, брат, - кивнул начальник стражи.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Ответственность, возложенная на Робура Вернигором, легла на плечи воина тяжелым грузом. Но по мере того, как он все дальше отходил от башни, дышать ему становилось все свободнее.
ШКАТУЛКА АРНИКИ
- Уж и мрачное местечко! Никогда оно мне не нравилось, - пропыхтел Нок себе в бороду, настороженно оглядываясь.
Никто ему не ответил, но лица у всех были печальные. Печально выглядел и лес, по которому пролегал путь гнома и его товарищей. Путники пробирались вперед по сугробам, в снегах которых не было заметно ни одной тропинки, а над ними, как безмолвные часовые, замерли вековые деревья. Их ветви угрюмо нависали над головами путешественников, сплетаясь между собой, и с них время от времени беззвучно опадал снег. Глухая тишь окутывала лес Забвения. Не слышно было стука дятла, не раздавался писк синичек, не скрипели стволы молодых деревьев на ветру. Казалось, лес спал, спал тяжелым сном запустения. Ничто не могло нарушить его мрачный покой.
Путники чувствовали себя здесь чужими. Они пригибались к седлам своих коней, втягивали головы в плечи, словно сам воздух леса Забвения, холодный и неподвижный, давил на них. Один только Орн не замечал гнетущего безмолвия, подступавшего со всех сторон. Он ехал чуть в стороне ото всех, всматриваясь в однообразную унылую чащу, прислушиваясь к тишине и жадно вдыхая морозный воздух. Глаза демона блестели, словно от волнения, а щеки порозовели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});