Читать интересную книгу Блестящий шанс. Охота обреченного волка. Блондинка в бегах - Эд Лейси

— Съезжаете так рано? — и полез за моей регистрационной карточкой.

— Не боись, друг, я же уплатил за два дня вперед. Комната мне больше не нужна. Если хочешь, можешь использовать ее по собственному усмотрению.

Я дошел пешком до Девяносто шестой улицы и сел на подземку. Затхлая духота вагона убила все мое хорошее настроение. Напротив меня сидел какой-то малоприятный тип, похожий на наркаша. Я притворился спящим. Я читал, что такие вот бандюги частенько режут спящих пьянчужек — просто из интереса.

Я сидел и размышлял, сумею ли спастись от его ножа так же успешно, как я спасся от снотворных таблеток и собственного револьвера. Потом я вдруг перепугался, что моя смерть окажется долгой и болезненной и я откину копыта где-нибудь на больничной койке.

Мы были в вагоне одни, но мой головорез не шевелился. Когда поезд остановился на моей станции, я встал и потопал к «Гроверу». Я ощущал себя как нашкодивший ребенок. Было уже начало шестого.

Увидев меня, Дьюи прошептал:

— Где ты пропадал? — Вид у него был невыспавшийся, и красные круги вокруг глаз были темнее обычного.

— По городу шатался, вспоминал молодость.

— Черт, да тебя все ищут — с ног сбились. Док Дюпре названивал всю ночь. Потом из полиции звонили — лейтенант Аш. И она тебя ждала всю ночь.

Я перевел взгляд туда, куда указывал его палец, и увидел сидящую в кресле у стены Дот. Она не спала, ее уставшие глаза были широко раскрыты. Она ничуть не изменилась. Такая же маленькая и пухленькая. И надеты на ней, как всегда, были какие-то лохмотья, которые она была вынуждена носить, потому что ходить нагишом в нашей стране нельзя. Дот отличалась удивительным равнодушием к стильной, не говоря уж просто об элегантной одежде.

Подойдя к ней поближе, я увидел, что глаза у нее опухли от слез. Утонувшая в большом кресле, она казалась еще меньше ростом. Я пододвинул стул и сел.

— Что случилось, Дот?

— Лоуренса избили. Очень сильно. Он может умереть.

— Что? Малыша? Когда?

— Сегодня… Вчера поздно вечером. — Голос у нее звучал безжизненно. Она, казалось, была в шоке. — Он вызвался пойти в патрулирование и по дороге в отделение полиции на него напали и избили.

— Где он сейчас?

— В отделении скорой помощи в «Сент-Висенте». Марти, помоги нам.

— Разумеется. Что ему нужно? Кровь?

Но согласятся ли врачи взять мою кровь, если я скажу им о раке?

— Нет, о нем позаботятся. Я не о врачебной помощи. — Она схватила мою руку, сильно впившись в нее ногтями, и заговорила торопливо и возбужденно: — Марти, его отца на улице убили. Смерти Лоуренса я просто не перенесу.

— Я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Я уверен, что полиция… 

— Нет, Марти. Я прошу тебя — сам займись этим!

Я похлопал ее по руке.

— Что мне надо сделать?

— Марти, я не знаю, может быть, я схожу с ума. Я понимаю: месть — это глупо и неправильно, но с тех пор, как это случилось, я ни о чем другом думать не могу — я хочу, чтобы ты отомстил тому, кто это сделал! Марти, временами ты бывал добрым и хорошим, а временами злым и жестоким, как волк-одиночка. Я прошу… я хочу, чтобы жестокая, худшая половина твой души пробудилась — найди того, кто это сделал, чтобы он больше не смог причинить зла другому такому же мальчику.

— Хорошо. Как малыш?

— Состояние все еще критическое, но врачи говорят, шанс есть. Он все тебя зовет. — Ее ногти снова вонзились в мою ладонь. — Марти, сделай это для меня и для Лоуренса.

— Ладно. Я же сказал, что сделаю.

Дот выронила мою руку и встала.

— Спасибо, Марти, — сказала она просто и направилась к двери.

Я побежал за ней.

— Ты куда сейчас?

— Домой. Я очень устала.

— Я поймаю тебе такси.

— Не надо. Марти, используй свою силу, свою жестокость, свою храбрость на благое дело — найди того, кто это сделал. — Голос у нее был мертвый.

— Хорошо, хорошо, но давай я все-таки поймаю тебе такси.

Мы остановили такси на Уинтер-стрит, она назвала шоферу адрес — где-то ближе к окраине, я дал ему пятерку и попросил побыстрее доставить домой.

Когда такси отъехало, я ощутил во рту невыносимо горький вкус. Не хватало мне своих забот, так теперь еще и это.

Я сплюнул горечь на тротуар и пошел к больнице «Сент-Винсент».

Глава 3

— Хорошо, что вы пришли, мистер Бонд, — сказал мне врач в «Сент-Винсенте». — Молодой человек постоянно о вас спрашивает. Если вы с ним немного поговорите, может быть, он успокоится и уснет. Ему сейчас очень важно поспать.

— Как его состояние?

— Уже не очень критическое. Его били профессионально, если вы понимаете, что это значит. За считанные секунды он получил сотрясение мозга и очень серьезный разрыв кожи на черепе — явно рукояткой пистолета. У него сломан нос, разорвана барабанная перепонка и множество внутренних травм. Полагаю, его повалили на землю и стали бить ногами — похоже, у него разрыв левой почки и несколько ребер сломано. Это пока все, что мы смогли установить. В моче у него обнаружена кровь, а это означает, что помимо почек повреждены и другие внутренние органы.

— Он в состоянии говорить?

— Да-да. Мы дали ему сильное успокоительное, но он упорно борется со сном и всю ночь спрашивает про вас. Пусть он с вами выговорится, но только не спрашивайте у него ничего, что могло бы вызвать у него возбуждение.

— Хорошо.

Он повел меня в палату к малышу. Лоуренс лежал на кровати с перебинтованной головой и повязками на лице, точно мумия. Врач ушел, и я тихо сказал:

— Привет, Лоуренс!

Бинты шевельнулись, и едва слышный голос произнес:

— Марти?

— Да, малыш.

— Папа! Я так давно тебя жду! — Голос прозвучал устало.

— Я все знаю. Постарайся…

— Марти, это ерунда. Но это все связано с мясником. Теперь ты убедился? — Его голос окреп.

— Да похоже на то.

— Понимаешь, мы, помощники полицейских… нас все меньше… Ребята считают, что управление… Нас там принимают за обузу. Дело в том, что я позвонил в отделение и узнал, что одному полицейскому надо заступать на вечернее дежурство и у него нет напарника. Так я вызвался пойти с ним. Я шел к отделению по переулку… Приехал туда на автобусе с Пятой авеню… И вот шел я мимо подъезда какого-то дома и оттуда меня позвали. Когда я туда вошел, меня ударили по голове.

— Не видел, кто это был?

— Нет. Я увидел только мельком лицо мужчины, очень похожего… только не смейся… на Дика Трейси. Когда он меня бил, я, наверное, на мгновение пришел в сознание… Помню, он все приговаривал: «Сволота! Сволота!» — и так, знаешь, с каким-то рычанием это произносил, точно рассвирепевшая собака.

— А кто тебя позвал? Мужчина, женщина?

— Голос был явно изменен…

— Лоуренс, ты уверен, что он сказал «сволота», а не «сволочь»?

— Своло…та.

Малыш то ли заснул, то ли потерял сознание. Я нажал кнопку вызова, и скоро пришел врач. Осмотрев малыша, он потянул меня за руку. Я кивнул, но не двинулся с места. У меня вдруг появилась подозрение, кто бы мог так обработать малыша, — мысль была, прямо сказать, шальная. Я стоял у кровати Лоуренса, не спуская с него глаз, и почувствовал вдруг облегчение. Если мое подозрение оправдается, то, значит, это дело рук одного из самых жестоких и беспощадных громил нью-йоркского преступного мира. А раз так, то теперь он вполне может стать моей добычей, Потому что уж если я начну на него охоту, меня будет мало беспокоить вопрос о сохранности собственной шкуры, особенно если я не стану слишком с ним осторожничать…

— Вы можете идти, мистер Бонд. Теперь он проспит часов десять, а то и больше.

Мы вышли в коридор, и я увидел полицейского — самого настоящего. Он сидел на стуле у стены и курил. Долговязый и худой, совсем еще сосунок.

— Караулишь палату? — спросил я.

Он кивнул.

— Где тебя черти носили, когда я сюда вошел?

— Ходил ноги размять. Но с палаты я глаз не спускал.

— Твои глаза никого не интересуют — ты со своей пушкой должен стоять под дверью.

— Я же видел, как вы с врачом вошли, так что…

— Это отец Лоуренса Бонда, — вмешался врач.

— Не беспокойтесь, папа, все будет в порядке…

Я схватил его за плечо и рывком поднял на ноги.

— Я Марти Бонд. Если я увижу, что ты отлыниваешь от службы, я тебе шею сверну! Марти Бонд — тебе это имя что-нибудь говорит?

— Да… сэр, — промямлил он. — Я про вас все знаю.

Я отпустил его.

— Ну и ладно. Извини, малыш, что сорвался. Но вполне возможно, что они попытаются кончить его прямо здесь.

— Никто и близко не подойдет к этой двери, мистер Бонд.

— Ладно. Смотри не спи!

Небо на горизонте побагровело — начинался очередной мерзкий день. Во рту у меня был противный гнилой привкус, но я чувствовал себя умиротворенным, почти счастливым. Если мое подозрение подтвердится, то, значит, мне нежданно-негаданно подвернулась работенка, и наградой за нее мне будет даже не просто денежная премия, а смертельный выстрел бандита, который укокошит меня и не поперхнется. Уж у него-то рука не онемеет и не дрогнет. Эх, старый одинокий волк Марти, наконец-то ты нашел свою судьбу…