обстоят дела с уровнем воды? Заморосит ли дождь завтра утром? Надолго ли он зарядит? Справятся ли они? Смогут ли аквалангисты хотя бы войти внутрь?»
Андерсен дотащился до своего номера в отеле абсолютно без сил. Весь вечер он пытался предусмотреть все возможные варианты развития событий, однако не имел ни малейшего представления, сработает ли их идея. Тренировочные учения проведены, все подготовились наилучшим образом; теперь от него ничего не зависело. До подъема оставалось меньше пяти часов, так что он проглотил немного макарон и упал в кровать.
Верн встал, едва пробило пять. Ему удалось поспать около трех часов. Рано утром начался дождь – не типичный для сезона муссонов потоп, а обыкновенный затяжной с отдаленными раскатами грома. Он покрыл Мэй Сай и окрестные джунгли веселым изумрудным глянцем. Очень мило, но вовсе не на такое начало операции рассчитывали дайверы. Верн и Тик заехали по дороге в магазинчик «С семи до одиннадцати», чтобы купить кофе для Верна, Волантена и Харпера. Потягивая дрянной латте за завтраком, состоявшим из полуфабрикатов, в отеле Рика и Джона в Мэй Сай, мужчины обсуждали логистику и дождь, который начал ослабевать.
Проговорив все еще раз, Стэнтон почувствовал больше уверенности в плане передвижений и доверия к группе, с которой предстояло работать. Прогноз на день давали вполне приличный: сильных осадков не обещали, не считая мелкой измороси. Ветеран шести масштабных международных спасательно-восстановительных миссий Рик собирался с духом, чтобы встретить грядущий день и принять мысль, что в какой-то момент на его разъеденных водой руках окажется мертвый ребенок. Конечно, это будет не первый труп в его жизни, и он научился философски относиться к неотъемлемым для спасательных работ неприятным ощущениям. В СВОЕЙ ОБЫЧНОЙ ГРУБОВАТОЙ МАНЕРЕ ОН ОБЪЯСНИЛ МНЕ, ЧТО ЖИЗНЬ ДЛЯ НЕГО СВЯЩЕННА, И РИК ГОТОВ РИСКНУТЬ СОБСТВЕННОЙ, ЧТОБЫ СПАСТИ ДРУГОГО. Но после того, как человек испустил последний вздох, «это всего лишь кусок мяса. Человека больше нет. Осталась только его оболочка».
Трупы его никогда не беспокоили. Еще до того, как он стал частью пожарной службы Великобритании в 1990 году, ему пришлось столкнуться с одной из «оболочек, оставшихся от человека». Это произошло в мае 1986 года в возрасте двадцати пяти лет. Его вызвали в Йоркшир, где спелеологи застряли в почти вертикальной пещере под названием «Роутен Пот» – огромной дыре в земле на вершине почти лысого холма, покрытого лишь короткой курчавой травой. В глубине «Роутен Пот» находится сложный участок, где приходится спускаться на веревке сквозь поток воды, несущийся с реактивной скоростью, сбивая по пути камни. Пропали два спелеолога, на помощь вызвали местную организацию по спасению из пещер. Одним из участников был Дэвид Андерсен. Он поскользнулся во время спуска и полетел в колодец. Вода прибывала так быстро, что он утонул, запутавшись в веревке. И так лежал в течение нескольких часов, пока Стэнтон и участники другой спасательной команды добрались до его бесчувственного тела. К этому времени ливневый паводок спал, и Андерсена нашли висящим на страховке при полном облачении. Чтобы перетащить труп по веревкам на несколько метров вверх, понадобилось еще несколько часов. Им пришлось находиться в необычайно тесном физическом контакте с мертвым человеком, да еще одним из тех, кого Рик знал лично. Это были первые бренные останки, с которыми он столкнулся в своей жизни, однако мужчина остался почти безразличным.
Тем утром у пещеры Тхам Луанг главный смотритель Дамронг, тот самый, что нашел сумки мальчиков больше двух недель назад и с тех пор отвечал за регистрацию тысячи журналистов, приступил к изгнанию последних. Первым делом очистил от вымазанных грязью представителей СМИ то место, которое они уже называли домом. Началась «пресс-конференция», главным героем которой был один-единственный офицер полиции. Но желающих на него посмотреть нашлось немного, к тому же говорил он только на тайском. Цель ее, впрочем, быстро прояснилась, когда солдаты стали помогать журналистам складывать столы и снимать тенты.
В групповом чате «Эй-Би-Си» в WhatsApp затренькали сообщения с предупреждениями: «Старик, все местные сворачиваются. Палатки и все такое. Похоже, место эвакуируют».
Всем велели убраться до девяти утра. К 8:30 единственную мощеную дорогу к месту спасательной операции перегородили военные блокпосты. Через несколько минут многим журналистам прислали сообщение со схемой маршрута и просьбой собраться в центре, где принимали пожертвования, – на шоссе № 1, примерно в полутора километрах от пещеры. У нас в отеле, который располагался в получасе езды от места событий, прозвучал звонок к всеобщему сбору. Продюсеры, репортеры и переводчики принялись гадать, что же это могло значить. Наш технический директор, Брэндон Баур, бросил взгляд на местного водителя Нопа – здорового тугодума со скошенным лбом и бритой головой. Тот очень внимательно рассматривал что-то у себя в телефоне. Баур попробовал спросить, что происходит. Ноп замахал руками: «Большие новости, большие новости!» Корреспондент «Эй-Би-Си» Джеймс Лонгман схватил телефон, открыл Гугл-переводчик и поднес аппарат к лицу водителя, который долго взволнованно рассказывал что-то на тайском. Наконец он остановился, и Лонгман нажал «Перевести». Все затаили дыхание. Телефон заговорил: «Больше никогда, альпака». Раздались смешки. Напряжение спало.
Что-то надвигалось, и это был не альпака. Тысячи представителей медиа потянулись из гостиниц и пансионатов по направлению к месту встречи. В 10:00 я ждал начала пресс-конференции у здания местной администрации, переоборудованной в центр сбора пожертвований. Под свесом крыши одного из строений возвели помост, на котором стояли четыре стула. Сотни репортеров толкались под скоплением голубых тентов, расположенных полукругом, борясь за стулья и свободные места. Дюжины камер нацелились на маленький помост. Пока не было и следа Наронгсака или других выступающих – быстро они не приедут, предупредил меня местный чиновник. Чтобы убить время, я прогулялся по тесной площади. Полевые кухни раздавали крошечные чашечки с рисом, щедро приправленным овощами и острой свининой, энергетические напитки и воду. Я прошел через здание администрации, где в промышленных холодильниках хранились упаковки нарубленной свинины. Выйдя, натолкнулся на группу пожилых женщин, которые рубили пак-чой, лук и чеснок.
Только через час новый журналистский лагерь занял боевую позицию: прибыл губернатор Наронгсак в сопровождении контр-адмирала Апакона и еще двух командующих. Он сел и начал говорить. Предчувствуя нечто значительное, возможно, ключевой момент спасательной операции, исполнительные продюсеры в Нью-Йорке подготовились к репортажу в прямом эфире. Я стоял перед камерой; позади скрючился один из наших переводчиков, старавшийся не отставать от Наронгсака. Моя задача состояла в том, чтобы разобрать перевод и повторить его в микрофон для аудитории в Нью-Йорке. Напряжение было почти невыносимым.
Наронгсак начал издалека: «Мы делали все возможное, чтобы как можно лучше подготовиться к основной части операции, и сегодняшний день не исключение. Поисково-спасательные работы ведутся уже пятнадцать суток.