провести дополнительную оценку изменения уровня воды: «Зачем так торопиться с эвакуацией?» Тут и другие стали тянуть руки, пытаясь оказать давление на министра. Генерал-майор Бунча, союзник Джоша Морриса, положил этому конец. Министр внутренних дел распорядился, чтобы военные оказывали всяческую поддержку международной команде. Он дал зеленый свет продолжать планирование и подготовку в пещере. Официального приказа к началу действий пришлось подождать, пока премьер-министр принимал решение, продолжать ли нынешнюю операцию. Было еще кое-что: ночное совещание в пятницу рассматривалось как в высшей степени секретное. Министр приказал всем: «Информация не должна покинуть пределов этой комнаты». И строго предупредил: ничего не должно просочиться в прессу до конца спасательных работ. И ничего не просочилось.
Дав добро на разработку плана вывода мальчиков под водой, министр внутренних дел – чиновник самого высокого ранга из находившихся в комнате – положил голову на плаху. НЕСКОЛЬКО ДЕТСКИХ ТРУПОВ ПОКОНЧАТ И С НИМ: В ТАЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ ОШИБОК НЕ ПРОЩАЮТ. Большинство выходящих из комнаты считали его поступок героическим.
После того как все разошлись, королевские гвардейцы и министр внутренних дел попросили Морриса, Ходжеса и Андерсена последовать за ними в комнату поменьше размером. Тут они предложили еще раз изложить свой план. Трио тайских руководителей дословно его записали и передали премьер-министру (и королю, скорее всего, тоже). «Мы повторили все заново. А наши «секретари» записывали слово в слово», – говорил Андерсен.
Министр сказал: «Окей, это… это хорошо. Лучший план из всех, что мы слышали на данный момент. Продолжайте и делайте все так, как если бы готовились приступить к операции».
Было решено, что «первая стадия» станет кодовым словом для организации, предварительной подготовки, проработки деталей плана и отработки на практике до воскресенья. «Вторая стадия» – это уже по-настоящему. Как только будет дан ход и дайверы нырнут под каменный полог «Третьего зала», станет практически невозможно вернуть их назад. Все отлично это понимали, в том числе и поэтому для миссии еще горел красный свет.
Принимая во внимание объем подготовительных работ, команда сообщила пу’яис, что самое раннее время для начала – воскресенье, 8 июля. Сказано это было в пятницу ночью, за тридцать шесть часов до того момента, когда они надеялись послать дайверов внутрь.
Министр внутренних дел обсудил это с премьер-министром. Королевские гвардейцы доложили во дворце. А весь остальной мир, включая родителей мальчиков, ни о чем не подозревал.
Глава 16
День D
Рассвет 7 июля был ясным. Как и почти всегда в это время года, жара спала, а в небе раздвинулись кучевые облака, распухшие от влаги. Они скупо делились ею: милосердные дожди пролили только 2 см осадков. Снаружи пещеры микробы и грибки лесной подстилки трудолюбиво перерабатывали растительный мусор и экскременты животных. Насекомые деловито тащили добычу в свои жилища. Папоротники, колючие кустарники и цветы расправили листья навстречу обильному солнечному свету. Так называемые свистящие утки переругивались во вновь образовавшихся озерцах, разлившихся после откачивания воды из пещеры. Дикие кабаны шныряли вокруг, а местные горные козлы, горалы, как и всегда, забирались на самые крутые склоны.
Но в лагере этот день был особенным. Всех закружил вихрь неотложных административно-хозяйственных дел: бригады рабочих носились по пещере. За последние две недели она превратилась в свалку разных опасных для передвигающихся по ней людей предметов. Причем настолько, что главной заботой австралийской команды стала уже не опасность утонуть, а угроза вырубиться – например, получив удар головой от падения на острые скалы. Следом шла вероятность получить удар током. Все насосы, прожектора, перфораторные молотки, воздушные компрессоры и усилители беспроводного сигнала требовали электрической энергии. Поначалу рабочие пользовались тем, что было: бытовые шнуры питания, часто перемотанные изолентой. Поскольку многие из кабелей прокладывали по частям в разное время разные команды, результатом стала адская путаница проводов, тянувшаяся от устья пещеры по нескольким частично затопленным туннелям и залам. Через 900 м она заканчивалась в «Третьем зале». Рабочие регулярно о них спотыкались.
И хотя «Третий зал» имел связь с внешним миром, там было полно еды и постоянно толкались участники международных команд спасателей, он имел одну черту, поразительно роднящую его с «Девятым», – вонь. Спасатели уже несколько недель справляли малую нужду у его стен, а может, и не только малую. Повсюду валялись обертки и упаковка от пищевых продуктов.
Австралийцы шутили, что если бы дело происходило в Соединенных Штатах Америки, всю операцию прикрыли бы по распоряжению Управления охраны труда, и черт с ней, с футбольной командой. Но это Таиланд. Изначально все силы были брошены на поиски, так что теперь все «морские котики», регулярная армия и каждый политик занимались спасением. И рабочие пытались хоть немного разобраться с электрическими проводами, держать под контролем метры насосных рукавов и как-то организовать этот хаос.
Ричард Харрис и Крейг Челлен избежали всей этой суеты, погрузившись в ледяные воды «Третьего зала», – они отправились нанести свой первый визит в «Девятый зал».
Как выяснилось, для мальчиков тот день тоже стал днем принятия решения. Пока Харрис и Челлен плыли к «Девятому залу», доктор Бак объяснил ребятам, что пара приближающихся австралийцев захочет получить ответ на вопрос, будут они ждать окончания сезона муссонов или нырнут. Все возбужденно галдели, что готовы уходить. Никто больше не хотел оставаться в этой могиле. И к лучшему: доктора принесли известие, которое, возможно, не имели полного права сообщать: «Завтра отправитесь наружу».
В тусклом свете врачи осмотрели мальчиков и приблизительно прикинули, сколько успокоительного может понадобиться. У некоторых проявились симптомы воспаления легких, но и они, и тренер выглядели относительно здоровыми, хоть и худыми как шпалы. Ключевым для успеха операции был порядок, в котором будут извлекать ребят. Разработчики плана предлагали первыми выводить самых здоровых. Носилки с мертвым телом подорвут боевой дух в лагере. Но медики чувствовали, что решение следует оставить за «пленниками». Они предложили обсудить вопрос между собой вечером и установить очередность. Перед уходом дайверы должны были передать кое-что: на той же водонепроницаемой бумаге, на которой сыновья нацарапали записки с сердечками, семьи написали ответ.
Родители Найта:
«Дорогой Найт. Папа и мама ждут, когда смогут устроить тебе праздник в честь дня рождения. Пожалуйста, выбирайся поскорее и не болей».
Родители Адула, беженцы из Мьянмы, расположившиеся напротив входа в пещеру вместе с остальными, писали: «Папа и мама так хотят увидеть твое лицо. Папа и мама молятся о тебе и твоих друзьях, чтобы вскоре тебя обнять. Когда выйдешь из пещеры, пожалуйста, поблагодари всех спасателей. Да пребудет с тобой Бог» (его родители, как и сам Адул, – баптисты).
Мама Титана просила своего малыша быть сильным:
«Я жду тебя у входа в пещеру. Ты должен справиться!