– тоже больше не было. Вместо этого он вытащил из кармана скомканную записку, развернув которую, прочитал:
«Слишком долго спишь, Ум-Тенебри, я устал тебя ждать. Советую тебе повернуть обратно – ты не готов к настоящим путешествиям. Но не расстраивайся, возможно, тебе ещё улыбнётся удача.
С.
Да, кстати, сны у тебя скучные».
Унимо невесело усмехнулся, подумав о том, что он мог бы уже начать собирать коллекцию писем людей, которые его бросили. Но тут же он со злостью тщательно разорвал записку и выбросил на ветер.
Странно, но он совсем не расстроился. Не подумал, что это было несправедливо, не стал возмущаться вероломством матроса. Ум-Тенебри знал, что теперь это ничего не изменит, а он всё ещё должен добраться до Мор-Кахола. И чем легче будет у него на сердце, тем быстрее он сможет идти.
Унимо шёл по дороге в Мор-Кахол, чувствуя, как в его венах кровь уже смешивается с морской водой, своей солёной сестрой. И ветер, который долетал до этой части пути, приносил запах смолы и нагретых солнцем пеньковых сетей.
Когда Нимо добрался до холма, на котором многие, кто видел море первый раз, застывали от изумления и восторга, ему открылось огромное звёздное небо, не имеющее берегов, в котором топовые огни торговых кораблей казались просто очень медленно падающими звёздами. Созерцая эту картину, Ум-Тенебри провёл слишком много времени для того, кто видел море уже не первый раз.
Унимо не стал ночью пробираться в город, а пошёл напрямик к воде, по линии отлива, и устроился на ночлег между огромных камней в пустынной на вид части побережья. Хотя день был по-весеннему тёплым, у моря ночью было холодно, и Унимо с головой укутался в свой плащ. Немного повернув лицо набок, через щель между валунами можно было видеть, как бесследно море растворяется в линии горизонта ясного ночного неба.
Благодаря усталости от долгого путешествия, Унимо удалось сразу заснуть и проснуться только на рассвете, от негромких разговоров рыбаков и скрипа песка под днищами рыбацких лодок. Дождавшись, пока все рыбаки отправились на промысел, Ум-Тенебри осторожно выбрался из своего укрытия. Свежий сольарский ветер потрепал его по волосам, и он почувствовал прилив сил, несмотря на раннее утро, в которое дома он обычно спал, после того как полночи читал какую-нибудь интересную книгу.
Не мешало позавтракать, но для этого нужно было что-то придумать: молоко и пироги, как и все деньги, унёс матрос. Но Унимо всё равно пошёл в сторону города, надеясь, что там, где есть булочные со свежим хлебом и многочисленные трактиры для моряков, для человека без денег тоже что-нибудь найдётся.
Унимо шёл по остывшему за ночь песку в сторону темнеющих на рассветном небе домов и невысокой башни Мор-Кахольского магистрата с флагом Королевства. Рыбаки с первым уловом устриц тянулись к городу, а мальчишки и девушки-подростки с босыми загорелыми ногами уже выкрикивали своими звонкими голосами: «Свежие устрицы, мидии, ракушки!»
У Мор-Кахола не было стен, и город расползался по берегу свободно, как полипы на камнях. Каменные здания перемежались деревянными приземистыми домами рыбаков, а улицы и площади образовывались беспорядочно там, где людям оказывалось удобно ходить или сидеть в тени, обсуждая погоду.
После дня в пути и ночи, проведённой на побережье, вид младшего Ум-Тенебри не напоминал уже не только сына шейлира, но даже и приличного добротного горожанина. Нимо снял свою куртку, которая стала ещё-более-тёмно-зелёного цвета, и вытряхнул из неё дорожную пыль, пригладил рукой свои непослушные, торчащие в разные стороны волосы, которые тоже от пыли стали куда более тусклыми, и почувствовал себя готовым ко встрече с Мор-Кахолом.
Унимо довольно часто бывал здесь с отцом, поскольку из Мор-Кахола отправлялись корабли во все порты Шестистороннего и Синтийской Республики. Когда отец брал его с собой в поездки по делам или просто в путешествие – Нимо был счастлив. Мор-Кахол тогда был для него просто продолжением Тар-Кахола, из которого можно было уплыть в разные удивительные места. Тогда они с отцом останавливались всегда в одном и том же трактире «Навион», поскольку это был единственный по-настоящему хороший трактир в Мор-Кахоле. Сейчас его многоэтажное здание насмешливо возвышалось над Унимо, напоминая, что он не мог бы оплатить даже половину чашки кофе, что здесь подают на завтрак. Точнее, сейчас он не мог бы оплатить даже стакана воды. Нимо сунул руки в карманы брюк и с независимым видом направился по одной из главных улиц Мор-Кахола – улице Морской Славы. С удивлением он обнаружил, что в карманах у него завалялось несколько монет: один серебряный полусолид и три медных плима. Унимо вертел в руках монеты, вспоминая, когда же успел забыть о них. И улыбнулся, поняв, что это наверняка Тэлли. В любом случае теперь он был почти сказочно богат. На эти деньги можно было себе позволить роскошный завтрак в любой здешней таверне, но Унимо только зашёл в булочную купить горячую лепёшку с зеленью и несколько сладких булочек про запас, а у уличного торговца взял большой стакан кофе с молоком, после чего направился в сторону пристани – так, чтобы можно было понаблюдать за «Люксией», но самому пока не попадаться на глаза. Такое место он отыскал на городской набережной – как Мор-Кахольцы гордо именовали небольшую дорогу вдоль линии прибоя, выложенную плоскими камнями. В ранний час здесь почти никого не было, поскольку праздные прохожие появлялись только ближе к вечеру.
На одной из скамеек набережной можно было устроиться так, что были видны все мачты стоящих в порту кораблей, а самого наблюдающего скрывали густые кусты акации.
Потягивая кофе, Унимо разглядывал высокие мачты «Люксии», её палубу, на которой сейчас стояли только пара вахтенных матросов. Он мог различить даже их лица – сонные и недовольные. Он принялся сверять знания, полученные от Силура, с макетом в натуральную величину. Увлечённый этим занятием, Унимо не сразу обнаружил, что на палубе появился ещё один человек – он поднялся на ют и стоял там, смотря в сторону моря. Скорее всего, это был кто-то из офицеров: на плечах у него был небрежно накинут мундир, в руках он держал бинокль. Ум-Тенебри стал присматриваться к нему, как вдруг матрос, стоящий на трапе, повёл на «Люксию» двух человек, которые поднялись на ют и стали о чём-то разговаривать с офицером. Хорошее настроение Унимо мгновенно растаяло, как сахар в горячем кофе, когда он увидел: один из тех, кто зашёл на корабль – флейтист.
4.1.2 Asylum ignorantiae31
Часы на главной башне Ледяного Замка давно пробили полночь. В это время слушателям полагалось спать, укутавшись тёплыми одеялами, или готовиться к занятиям, тихо сидя