Я покосился на Лили, стараясь вспомнить.
— Что…?
Ее глаза затуманены, когда она высвобождается из моих объятий.
— Я не хотела.
Изображения сменяют друг друга. Лили. В кровати Люка. Еще одно. Мой кулак, врезающийся в лицо Люка. Я поднимаюсь с пола. Когда я встаю, мои ноги трясутся. Я не могу держать голову прямо. Мои чувства притупились, перед глазами все плывет. Затем я чувствую, как горячая струя стекает по моей спине. И боль, невыносимая боль. Я прижимаю ладонь к футболке на спине и задыхаюсь, когда потом смотрю на нее, мокрую и красную.
Кровь? Это невозможно. Ангелы не истекают кровью.
Я снова смотрю на Лили. Она все еще стоит на коленях, ее волосы шоколадного цвета рассыпаны по ее плечам. Кипящая ярость, но также и горячее вожделение, притупляют боль в спине. Все, что я чувствую, — это разрушающая боль в моем сердце, когда воспоминания, подобно внезапному наводнению, бьют меня в полную силу.
— Лили?
Она поднимается, тянет простыню за собой.
— Я не хотела его, Мэтт, но у меня не было выбора… — слеза катится по ее щеке, когда она смотрит на меня больными глазами.
Холодная ярость пронизывает меня. Я двигаюсь туда, где она стоит, не уверенный в том, чего я хочу: ударить ее или поцеловать. Она бросается ко мне.
— Пожалуйста, Мэтт. Прости меня.
Я медленно поднимаю трясущиеся руки и кладу их ей на бедра. Я остро ощущаю ее тело под тонкой простыней — единственной вещью, разделявшей нас, когда она рыдает у меня на плече. Она смотрит на меня своими красивыми зелеными глазами, и желание охватывает меня. Я слышу мой собственный стон, чувствую необходимость припасть своими губами к ее губам. Но потом образ ее в постели с Люком снова врывается в мое сознание, и я отталкиваю ее.
— Ты спала с ним.
— Я не хотела. Ты должен мне поверить. Он заставил меня.
На ее лице написаны боль и отчаяние, и мое стремление защитить ее внезапно стало превыше всего. Я притягиваю ее обратно ко мне, сжимаю в объятиях.
— Лили, — шепчу я ей в волосы.
Она зарывается лицом в мою шею.
— Я не хочу быть таким.
Она тянется назад, но глаза ее держат меня загипнотизированным.
— Обещай, что останешься со мной.
— Я останусь с тобой, — говорю я, не способный сказать что-либо еще.
— Навсегда, — шепчет она мне в губы.
— Навсегда, — повторяю я, снова прижимаясь к ней губами.
Я чувствую боль, когда ее рука касается моей спины, и в моих мыслях что-то предупреждающе кричит. Но я не могу сосредоточиться на этом, когда Лили так близко. Ее губы проложили дорожку из поцелуев к моему уху, в которое она прошептала:
— Сейчас все будет гораздо лучше. Ты мой ангел. — Она целует меня медленно, нежно, затем отпускает меня. — Мне нужно идти.
Изображения танца на окраине моего сознания. Они нечеткие, и у меня возникают проблемы с осмыслением их, но я уверен, что они важны.
— Куда? — спрашиваю я, пытаясь получить контроль над причиной паники, которая идет от сердца. Я закрываю глаза, пытаясь с трудом запомнить и чувствовать ее тело на мне снова. Когда я открываю глаза, ее лицо в дюйме от моего.
— Ты обещал, что останешься со мной.
Сигналы тревоги громче звучат в моей голове.
— Куда мы идем?
Все во мне кричит, когда она отстраняется от меня и вздыхает.
— У тебя сейчас есть два варианта, Мэтт. Ты можешь остаться и ними, но без сил, — она неопределенно машет рукой. — Или ты можешь остаться со мной. Поклянись в верности королю Люциферу, и у нас будет все. Твои способности будут расти, чтоб быть сильнее, без этих странных небесных представлений о добре и зле. Ты будешь волен сам выбирать, кому отомстить. Всем, кто обидел тебя.
Образ Люка, того, что он делал с Лили, застывает в моей голове, и я знаю, чего я хочу.
Мести. Но…
— Ангелы не клянутся в верности никому, кроме Всевышнего.
Она обнимает меня и прижимает руки к моей спине. Она подносит их к моему лицу, с них капает кровь.
— Ты не можешь вернуться. У тебя нет крыльев.
И затем остальная часть изображения освещается чисто-белым светом, сжигающим меня холодным теплом. С хрустом ломающихся костей и жгучей болью, пронзившей все мое тело.
Ангелы мести.
Вот когда это бьет меня. Когда смысл ее слов, мстители, кровь, ярость и желание, которое, кажется, поглощает меня — все объединяется в одно целое.
Я пал.
Я сделал шаг назад, когда чувство вины, страх и ужас ошеломляют меня.
У меня больше нет крыльев.
Я ожидал этого, когда впервые поцеловал Лили, и затем снова, после того, как я спал с ней. Я знал, что играю с огнем, так почему же я удивлен?
Но я удивлен. Все внутри меня рушится, в то время, как страх растет.
Я не могу вернуться.
Ее простыня падает, когда она возвращается обратно в мои объятия.
— Ты нужен мне, — шепчет она с мольбой в глазах. — Пойдем со мной, Мэтт. Поклянись в верности моему Господину, и у нас будет все.
В этот момент тошнотворное отчаяние прорывается сквозь меня, когда приходит понимание.
— Когда ты сказала мне, что он заставил тебя это сделать, ты не имела в виду Люка, верно?
Она напряглась в моих руках и покачала головой.
— Нет, не имела. Ты должен понимать, что я — порождение похоти. Я не могу жить без этого.
Она отрывается от меня, и я чувствую, что мои ладони сжимаются в кулак, ведь я боюсь, что она уйдет. Ее зеленые глаза вспыхивают, когда она смотрит на меня и обводит пальцем мои губы.
— Но влечение к смертному не может сравниться с влечением к тебе. Я могла бы вечно жить в нем.
Единственная мысль занимает меня: «Она моя. Они не могут иметь ее».
Ее губы находят мои, поджигая меня. Я загорелся для нее, для всех потребностей и желаний. Она притягивает меня в глубоком поцелуе, и электрическое блаженство разливается по мне как горячий разряд молнии. Потом моя голова начинает кружиться, и весь материальный мир, включая Лили, уходит на второй план. Я зажмуриваюсь от отвращения и чувствую себя так, будто прохожу сквозь время. Когда это ощущение, наконец, прекращается, я открываю глаза.
Место, где я нахожусь, мне не знакомо. Мерцающий синий свет просачивается из некоторого подобия входа в пещеру, но эта пещера, в которой я нахожусь, не похожа ни на что увиденное мной прежде.
Стены сверкают, но это как будто только преломление света. Вместо того, чтоб отражать свет, они, похоже, поглощают его, как только лучи хотят ускользнуть. Пол черный, глянцевый, но по ощущениям мягкий, как будто я утонул бы в нем, если бы не двигался быстро. Я медленно поворачиваюсь, оглядываясь в поисках ключа к загадке, ответом на которую является мое местонахождение.