если не мы не следующая цель азалийцев?
— Если Вы, барон, про Миттел, то — да, мы обсуждали это ранее, — тяжело усмехнулся Рузанж, салютуя мне шутливо кубком. — Но, в отличие от нас, у них прямой союзнический договор с Алерией. Если такое и произойдет, это неприятно, но даст Маркам выигрыш по времени, а алерийцы вступят в войну раньше нас. Как, вероятно и Фарлунг.
— Еще раз извините, маркграф, просто хочу понять общие перспективы, — внутренне напрягся я, — но, если мы сейчас даже и успеем перекопать всю границу с любимым соседом, то и они смогут меньше волноваться за наше направление. Захватывают Миттел и получают половину континента. Фарлунг — это прежде всего флот, а Алерия — в одиночку удар усилившихся Азалийцев не выдержит…
— Кха, — неопределенно выразился дядя.
А маркграфы переглянулись и мне ответил уже гран Лейс:
— Дорогой барон, Ваши умозаключения делают Вам честь. И Вы совершенно заслуженно присутствуете на этом совещании. Дело в том, что сейчас очень высок уровень неопределенности. Даже Амнакель, который вроде бы заинтересован в сохранении статус-кво… Нам известно, что там идет борьба придворных партий по вопросу — поддержать ли наш аморфный союз или воспользоваться ситуацией и объединить под одним скипетром весь Ханлад. А падение Миттела может подтолкнуть Алерию и Фарлунг к гораздо более тесному союзу. Я бы сказал, как минимум, к конфедерации. В которой или будет место и для Марок, или южане шаг за шагом будут уступать гран Аззалу. Большая игра!
Я лихорадочно переоценивал ситуацию и то, как все это может сказаться на моих собственных планах. Два-три государства на самых крупных, развитых и многолюдных землях восточного полушария Лагоса были бы для меня существенно большей угрозой, чем нынешний десяток.
— Но зачем тогда Алерии и Фарлунгу ждать падения Миттела? Это же здорово усилит азалийцев? Почему не начать с общего оборонительного союза? — задал я, как мне казалось логичный вопрос. Каким будет ответ я уже предполагал, но нужно было постараться выжать из хитроумных политиканов, что возможно.
— Такие переговоры идут давно, дорогой барон, — улыбнулся Невлин. — Больше на уровне идей и концепций. А о причине затяжки времени, полагаю, Вы догадываетесь. Амбиции сторон, недоверие, общая неопределенность… Это политика, мой друг, увы! Может послезавтра Амнакель попробует высадится в Марках с целью оккупации этих земель и единственным выходом для нас останется присягнуть Короне Азалии? Это безумный сценарий, но я привел его для примера. Вы продемонстрировали всем нам свои выдающиеся храбрость, удачливость и уникальные умения — тем самым подняли на порядок и позиции вашего союза трех баронств. Быть может поэтому сейчас в этой комнате присутствуют потенциальные четыре герцога будущей Конфедерации! Ваш дядя, думаю, не стал бы возражать такому событию, как и барон Урош…
Вашу медь. Ну вот я и в де… герцогах (почти!). С другой стороны, действовал я исходя из доступной информации. А доступна мне малая часть от всей объективной картины. Соединение на союзниках применять для чтения мыслей? Идиотов на верхушке власти здесь нет, о наличии ментальной магии все знают, как и о необходимости «предохраняться». Наш маркграф от амулетов — в магическом зрении аж светится. И коллеги ничем не хуже.
Варианты оставить все как было и не помогать диссидентам — еще хлеще. До этой конфедерации им еще дожить нужно. А для меня, если падет Миттел, то уж лучше, чтобы на Унланде два государства осталось, а не единая империя под присмотром тайного общества. Да и маркграфов я мог понять, просто выжимают для себя максимальную выгоду. Я-то тоже свои амбиции реализую как могу. И Вард, маркграф Ванира… Не будь его Марка самой уязвимой перед Азалией, может стал бы ярым диссидентом, а не лоялистом. Еще Наполеон Карлович высказался, что география — это судьба, а с другой стороны Ла-Манша откликнулись, что вечны — интересы, а не союзники.
Да и возможность держать руку «на пульсе», анализируя переписку военно-политических начальников Марок, лишней для меня не будет. Самое сокровенное они непонятным артефактам, конечно, не доверят. Но хотя бы оперативную обстановку знать буду.
Поэтому — спокойно улыбаемся и машем! Морковкой титула герцогского меня маните? Польщен-с премного, битте-дритте, фрау-мадам.
— Искренне (аж сердце выпрыгивает!) благодарен Вам за доверие и честь господа! Мне, безусловно, нужно будет многое обсудить с моими союзниками, а пока буду делать, что должно! — с блеском в глазах ответил я Невлину, старательно демонстрируя свой восторг от приобщения к таким тайнам и возможностям.
* * *
Присоединившись к общему ужину, «вершители судеб» обрадовали баронскую аудиторию решением проблемы со связью, разработкой предварительного плана обороны и всячески демонстрировали свои оптимизм и уверенность. Хоровые вопросы на тему, а что же теперь заменит голубей-почтальонов, были вежливо «посланы» на будущие и спокойные времена.
— Ваши сиятельства, слишком много для каждого из нас стоит сейчас на кону! Я сейчас — здесь, с вами! Но я должен понимать, что наше положение не безнадежно! Мы доверились вам, а вы не можете пояснить сейчас, как будет управляться наша общая армия? — обратился к маркграфам один из самых «громких» баронов.
Все еще задумчивый после совещания, Тудор вернулся в реальность и шепнул мне, что это гран Эймур, из ванирских баронств. Один из ярых противников «низложенного» маркграфа-отступника. А лидеры, похоже, специально ждали такого вот яркого проявления недовольства, чтобы сработать на контрасте.
— Уважаемый гран Эймур, и вы, уважаемые члены Совета, друзья мои! — довольно улыбнулся Невлин, — мы все связаны многими клятвами и общими интересами, но поверьте — наши союзники готовились, в том числе, и к таким подлым ударам Азалии. И в наших общих интересах — обезопасить имеющиеся козыри. А то что они есть…
Невлин попросил подойти Эймура и протянул ему небольшую подзорную трубу:
— Я специально попросил главу своих фельдъегерей (кхе, как у маркграфа интересно безопасники называются!) отъехать от замка — в конец главной улицы. Выгляните в окно — он специально взял чубарую лошадь с окрасом крупными пятнами, чтобы его было заметно издалека…
А дальше началось цирковое представление с дистанционным угадыванием. Барон называл вслух число от одного до десяти, а всадник мгновенно показывал пальцами «ответ». Сигнал незаметно передавал Рузанж, сидевший поблизости за столом.
— Господа, да! Семь, пять, два, два, три… Он все показывает правильно и сразу! Но как это возможно почтенный маркграф?! Какие-то зеркала? Цепочка курьеров? — ошалело спросил Эймур, а