я не могла открыть ей все. Но могла найти способ рассказать, что случилось, не вдаваясь в подробности.
– Это из-за Брук и Рей, – сказала я.
Мама кивнула, а тень сочувствия отразилась на ее лице.
– Тяжелые времена, да?
Она знала, что я чувствую к Брук. Или, во всяком случае, чувствовала.
– Нет, не совсем так. На самом деле они расстались. И это в каком-то роде моя вина.
Мама молча приподняла брови. Приглашая продолжить рассказ.
– В общем, Рей плохо поступила с Брук, – сказала я. Лучше не говорить маме о ситуации с «фальсификацией выборов». Я не хотела рисковать, иначе она могла втянуть всех учителей в это разбирательство. – Мне стало об этом известно. Я знала, что Рей хотела все ей рассказать, но я сделала это первой. И потом Брук бросила Рей.
Не имело смысла приукрашивать или выставлять себя в лучшем свете. Если я не могла честно сказать о своих некрасивых поступках маме, тогда с кем я могу быть честной? Осознание, что в уравнении, где несколько человек были виновными, я поступила ужаснее всех, приводило в чувство.
К счастью, мама не выглядела шокированной или осуждающей. Она не казалась озабоченной. И не отрывала взгляд от дороги, когда ответила:
– Что ж, солнце, сообщи Брук, что Рей хотела все ей рассказать. Не нужно лгать, даже если это во благо.
– Но… если я расскажу Брук, она разозлится на меня.
Мама пожала плечами.
– Возможно. И, возможно, имеет на это право. – Ха. Она не знала и половины всего. – И с каких пор это считается хорошей причиной, чтобы не поступать правильно?
– Я поняла, поняла, но… не знаю, смогу ли.
Мама резко затормозила на светофоре.
– Подожди секунду, солнце, этот парень никак не отвяжется.
Она опустила стекло и высунула голову, чтобы бросить взгляд на машину позади. Ну и дела. Было приятно осознавать, что она эмоционально вовлечена в мои проблемы. Ведь она попросила поговорить с ней.
Загорелся зеленый, и мама снова надавила на газ, но продолжала смотреть в зеркало. В конце концов машина позади нас ускорилась и обогнала нас.
– Да, молодец, надеюсь ты доберешься до дома на пять секунд быстрее, – огрызнулась мама.
Я сидела тихо. Мама что-то бубнила себе под нос. Внезапно она вспомнила, что я изливала ей душу.
– Прости, дорогая, о чем мы там говорили? О, да, Брук. Милая, она будет еще больше злиться на тебя, если узнает, что ты держала все в тайне. Плюс ты будешь чувствовать себя свободнее, когда сбросишь этот груз. Лучше разобраться с этим сейчас.
Права ли она? В долгосрочной перспективе будет ли лучше для меня и для Брук, если я расскажу все сейчас? Чтобы она знала, что спустя месяцы после неверного выбора я наконец решилась все исправить?
При этой мысли груз, давивший на меня неделями, исчез.
А волосы на моем теле встали дыбом от ужаса.
Я знала, как правильно поступить. Но это не означало, что мне нравилось думать об этом.
Глава шестнадцатая
Самоанализ:Дарси Филлипс
Хороший человек, совершивший один-два плохих поступка.
Сделает все, чтобы защитить Брук, особенно когда у Брук синдром розовых очков в период влюбленности.
Интересно, нормально ли причинять кому-то боль, чтобы спасти его от еще большей боли?
Относится ли это к «Большему Благу»?
Разве это не мотивация каждого злодея в кино? Не киношный злодей. Никакой не злодей. Верно? Старается изо всех, черт возьми, сил.
(Уверена в этом?)
На следующий день я подождала до ланча, когда я и Брук сядем за одним столом. Настроение Брук казалось нормальным, по крайней мере по сравнению с последними несколькими неделями. Я лишь заметила, что иногда она смотрит в направлении стола Рейны.
Я репетировала все утро. И точно знала, что собираюсь сказать, и что Брук ответит, и как я отвечу на это. Я подготовилась к пятнадцати возможным реакциям Брук. Ничто не могло удивить меня. Я просто должна начать.
– Что ж, насколько я знаю, у Рей нет пары на выпускной, – сказала Брук. – Не знаю, приглашала ли она кого-то, знаю только, что она собирается с компанией девчонок. Джез сказала мне. И сомневаюсь, что что-то изменится за эти три дня.
Просто начать.
Я выдавила из себя улыбку.
– Это хорошо.
Брук заколебалась.
– Ты знала о Броэме?
Я прервала свою подбадривающую мантру.
– А что с ним?
– Он собирается на выпускной со своей бывшей девушкой.
– О.
Брук была в команде Броэма с того момента, как я ей позвонила после поцелуя, и по необъяснимой причине оставалась там, даже когда все пошло в никуда.
– Да, он сказал мне недавно об этом. Не думаю, что она до сих пор бывшая. Все в порядке.
– Ого. Я действительно тобой горжусь, Дарс. Я лишь могу представить, насколько это все странно, но ты в этой ситуации остаешься выше всего.
Просто начать, просто сказать…
– Почему ты уставилась на меня? – спросила Брук.
Просто…
– Потому что я сделала кое-что действительно плохое и должна тебе рассказать, а ты будешь ненавидеть меня за это всю жизнь.
На ее лице появилось скорее недовольное удивление, чем страх или ярость. По крайней мере, на данный момент. Хорошее начало.
– Эм, ладно, сомневаюсь в этом, но попробуй.
И даже после всех репетиций все слова вылетели из моей головы. Я попыталась махнуть рукой, но это не особо помогло. А только смутило Брук. Потом слова вернулись ко мне.
– Я тот человек, который управляет восемьдесят девятым шкафчиком, – сказала я. – И всегда им была. Я начала заниматься этим пару лет назад. Взяла код из списка директора, а потом стерла номер шкафчика из реестра.
Брук раскрыла рот и огляделась вокруг, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. В столовой каждый занимался своим делом, совершенно не подозревая, что всего в паре метров от них только что раскрылся самый большой секрет в моей жизни.
Если бы они знали, о чем мы разговариваем, то, думаю, многие бы бросили свои дела.
– Как… но… почему ты мне не сказала? – спросила Брук, а глаза ее заблестели. Она выглядела взволнованной и пораженной.
Она совсем не казалась разозленной. Я хранила этот огромный секрет, а ее мгновенной реакцией стало желание узнать больше с целью лучше разобраться.
Но до нее пока не дошло.
– Я никому не говорила, – ответила я. Лучше сейчас пропустить ситуацию с Броэмом. – Все началось с малого, и потом, когда все стало быстро разрастаться, я не знала, как тебе рассказать, и не хотела никого ставить в неловкое положение.
– О боже. Да, я ненавижу тебя за то, что ты скрывала, но почему? Это наикрутейшая новость. Не могу поверить, что это была ты, но я не сержусь.
Ха.
– Я еще не закончила. Рей написала о тебе пару недель назад. За несколько дней до вечеринки у Алексея.
Брук понадобилась секунда, чтобы обработать информацию.
– И так ты узнала?
– Да. Она объяснила, что сделала, и сказала, что хочет тебе во всем признаться.
– Подожди… и ты посоветовала