Богиня кивнула:
— Только пообещай мне, что будешь с ним аккуратна. Он не тот, кого ты представляешь у себя в голове… — она вздохнула, — сейчас он живёт со своим малочисленным народом и возглавляет его там же, где раньше находилось поселение Марпессы.
Лика ещё раз обняла маму:
— Спасибо! Я его обязательно найду!
Афродита отошла от них. Растворяясь в воздухе и обращаясь к Киме и Лике, она проговорила:
— Берегите друг друга и помните: я вас обеих очень люблю.
Мирина находилась в своём доме и смотрела в окно. Она с грустью следила, как поникшая Кима шла по улице Фемискиры с опущенным взглядом. Рядом с ней шагала Лика. Она выглядела пободрее, находясь в большом предвкушении встречи с родным отцом.
Мирине было жаль и Фалестриду, и её дочь. Только сейчас, с возрастом, она понимала, что своим молодым бунтарством она вносила разлад как в племя Фалестриды, так и позже вовсе рассорила амазонок Фемискиры. Если бы не эта ссора — она была уверена — битва за их город унесла бы намного меньше жизней. Ведь не только Кима осталась без матери — множество девочек Фемискиры, включая двух дочерей Профои, тоже лишились своих мам.
— Мама! Я хочу есть! — дочь Мирины забежала к ней в комнату и обхватила её руку.
— Сейчас мы что-нибудь приготовим, милая. Подожди меня на кухне. — Мирина проводила свою дочку взглядом и погладила свой живот — она ждала ещё одного ребёнка. Вернув взгляд в окно, она уже не увидела Киму, но прошептала ей, хотя та и не могла услышать её слов:
— Свою следующую дочь я обязательно назову Фалестридой.
Кима с Ликой зашли в гости к Климене. Та была очень рада их видеть и несколько минут не выпускала каждую из объятий.
— Вы такие загорелые, да! Вы будто не в рабстве были, да, а на отдыхе, да! — рассматривала своих подруг Климена.
— А как ты хотела! Мы провели несколько недель под обжигающим кожу солнцем в открытом поле, и не имели времени побыть в тени деревьев — мы так намучились, ты бы знала! — Лика прошла в кухню.
Климена с Кимой прошли за ней, где хозяйка налила гостьям яблочный сок и присела на стул, с улыбкой разглядывая девушек и радуясь, что они остались целы. Затем Климена вспомнила о Фалестриде и поникшим тоном обратилась к Киме:
— Кима, да… прими мои соболезнования, да… Фалестрида… хорошей она была, да. Её сам Олимп, да, выбрал царицей племени, и с этой задачей она, да, справилась блестяще. Она не только, да, сберегла наше племя, объединив нас с амазонками Фемискиры, да, но и подружила два племени так, что мы теперь друг за друга, да, стоим плечо к плечу.
Кима кивнула. Она так и не отошла от новости о смерти мамы, но встреча с Афродитой более-менее успокоила её. Благодаря богине девушка поняла, зачем ей дальше жить — чтобы нести тепло сердца Фалестриды по миру и продолжать её великое дело — бороться за род амазонок.
— Климена, ты сейчас так и занимаешься воспитанием маленьких амазонок? — Лика крутила в руках бокал, следя, как сок внутри переливался с каждым её движением.
— Да, так и занимаюсь, да… — Климена потускнела, — самое сложное для меня, да, — это успокоить каждую девочку, оставшуюся без мамы. Первое время такой беспорядок, да, среди них творился! Но сейчас я договорилась со взрослыми амазонками, да, и они начала брать в свои семьи сирот, да.
— Это хорошее дело, — кивнула Кима, — а с Пенфесилией у вас как?
Климена преобразилась. Её глаза засияли, а на губах появилась улыбка:
— Всё также, да. Мы счастливы вместе, да. Она скоро должна, да, зайти ко мне.
Кима с Ликой переглянулись — они решили остаться на пару часов у Климены до прихода Пенфесилии. Втроём они прошли в комнату, где разговорились об изменениях, которые затронули Фемискиру с тех пор, как случилась битва.
Вечером, когда к Климене пришла Пенфесилия, Кима с Ликой немного посидели с ними, а затем направились во дворец к Ипполите. Подруги так и не зашли к себе домой, чтобы переодеться и сбросить то оружие, которое им отдала Поля — это они планировали сделать перед сном. Также они собирались посетить захоронения амазонок, но обе оттягивали этот момент, понимая, что это внесёт дополнительную тоску в их и без того поникшее состояние.
Царица сидела за столом и ужинала. Рядом с ней сидели Поля и Артума, которые с большим аппетитом ели мясо. Увидев подходивших амазонок, Ипполита приветственно встала и обняла обеих.
— Присоединяйтесь к ужину, буду рада вас видеть за моим столом, — указала на свободные стулья царица.
Кима с Ликой присели и осмотрели Артуму: она заметно подросла, а её тело и лицо начинали приобретать ярко выраженную женственность, сбрасывая с неё наивную и местами неловкую детскость. Артума была очень похожа на свою маму, имея такие же тёмные волосы и большие выразительные глаза, а её спортивное и подтянутое тело и вовсе делало дочку подрастающей копией своей мамы. К тому же, она, как и Ипполита, была достаточно высокой и уже обогнала по росту миниатюрную и худенькую Лику.
— Ну что, девушки, вам есть, что мне сообщить по поводу жизни в скифском государстве? Сколько вы там пробыли? Около двух месяцев? — царица с замиранием сердца переводила взгляд с Кимы на Лику и обратно.
Кима жевала мясо, поэтому отвечать пришлось Лике:
— Большая часть скифской армии была разбита. С поля боя во время битвы за Фемискиру нескольким воинам удалось сбежать и доложить командирам о том, что мы находимся в дружественных отношениях с Римской империей, — Лика улыбнулась, — зная это, вряд ли теперь скифы придут к нам снова.
Ипполите понравилась эта новость. Она обратилась к подругам с просьбой, боясь, что это может прозвучать слишком нагло с её стороны. Но данная тема очень волновала её, поэтому она не могла не обратиться:
— Лика, Кима, я бы хотела вас кое о чём попросить. Не сочтите это за требование, вы вправе отказать мне, и всё же как преданные нашему роду амазонки вы, думаю,