близко к Симэру,– с грустью продолжил он,– Я понимаю, что воины уже давно побывали там, в моём доме. Что смогли сделать мои родные? Кто защитил их в тот момент?
Вурмек посмотрел на Денизьям, но девушка отвела взгляд в сторону.
– Старейшины не согласятся сойти на берег,– тихо произнесла она.
Горен поднялся и, запахнув плотнее накидку, начал медленно, цепляясь за обледенелые дощечки, перебираться через крышу.
– Я знаю,– сказал он, не поворачиваясь,– Я сойду один.
– Что?– крикнула ему вдогонку девушка,– Один? Нет, ты точно не в себе.
Она недовольно покачала головой и принялась карабкаться вслед за вурмеком.
– Одному мне легче быть незаметным,– сказал Горен, когда они с Денизьям спустились с крыши на палубу,– Я довольно мал, а потому неприметен. Самое главное миновать открытый берег, а уж в лесу-то я смогу укрыться. У тарудов наверняка есть правитель. Мне надо лишь найти его и попытаться всё объяснить. Уверен, что эти люди поймут меня.
Денизьям резко остановилась и одёрнула вурмека.
– Ты меня не слышал?– гневно спросила она,– Горен, этим созданиям не интересен мир вокруг. Ты не найдёшь поддержки у тарудов. В их землях любой обречен замерзнуть или, того хуже, быть съеденным диким зверьём. Но до того как это произойдёт, нужно ещё каким то образом попасть на берег. Как ты собираешься это сделать?
– Ты поможешь мне,– с уверенностью в голосе, ответил юноша.
– Я? Своими руками подвести тебя к смерти?– возмутилась девушка,– Ну, уж нет.
Горен взял Денизьям за руку и, крепко сжав её в своей ладони, произнёс:
– Мне нужно лишь немного еды в дорогу и лодка.
Девушка хотела было возразить, но вурмек перебил её.
– Я всё продумал,– сказал он,– После отплытия от Острова Камней мы дождёмся темноты, спустим лодку, и я вместе со злосчастным камнем покину этот корабль навсегда. Когда амако заметят пропажу, то решат, что я просто сошедший с ума коротышка, непонятно почему решивший пуститься в плавание по ледяным водам. Никто не станет меня искать, а тем более возвращать. Обо мне забудут, и всё пойдёт, как раньше. Ты ведь сама хотела избавиться от Маарама. Вот я и увезу его подальше.
– Звучит заманчиво,– немного подумав, ответила Денизьям,– Но я хотела избавиться от камня, а не от тебя.
– А я хочу попытаться донести Маарам до того, кто знает, как им правильно распорядиться,– сказал Горен.
Девушка прищурила один глаз и спросила вурмека:
– Может тебе, даже, известно кто бы это мог быть, а?
– Нет, неизвестно,– ответил Горен,– Но я буду его искать. Если каждый, к кому в руки попадёт Маарам, станет считать, что камень не его забота, то, в конце концов, он окажется у Жоскур. Я должен попытаться этого не допустить. Не спеши отказывать мне в помощи. До острова ещё два дня. У тебя есть время подумать.
Денизьям подбоченилась и раздраженно произнесла:
– Сколько тебя знаю, Горен, ты только и делаешь, что задаёшь мне проблем. Может и правда пора от тебя избавиться?
Вурмек ничего не ответил. Он лишь робко улыбнулся и зашагал вперед по палубе.
Оставшиеся два дня пути прошли для Горена в глубоких раздумьях и мучительном ожидании решения Денизьям.
По мере приближения к острову становилось всё холоднее. С мрачного, нависшего серой пеленой, неба шёл такой густой снег, что видимости вкруг корабля было меньше чем на десяток метров. Казалось, будто судна движутся не по морю, а плывут в облаках слепого тумана. Ветер, преследующий их уже несколько дней, стал ещё более напористым. Он смешался с мокрым снегом и изнурял своим колким холодом рыбаков, готовящихся на палубах к прибытию на остров. Словно вознамерившись разбить плавучие дома амако в щепки, ветер стремительно подгонял их к каменным берегам. Но, рыбаков это нисколько не пугало. Они знали местные ветра и направления течений, а потому без труда управлялись с громадным кораблями.
Отмелей у берегов Острова Камней не было, и амако могли остановить свои суда в непосредственной близости от него. Однако подобный шаг мог стать для кораблей губительным. Оставить их на якорях в отдалении от острова так же было неразумно. Течение были слишком настойчивым, и корабли неизбежно отнесло бы на камни. Поэтому амако применили проверенный годами способ. Подведя суда на сотню метров от берега, они спустили лодки с рыбаками и продолжили движение вокруг острова. Амако не оставили корабли на якорях и в тоже время удерживали их на безопасном расстоянии от острых камней. Между тем рыбакам, плывущим к острову на лодках, пришлось куда труднее. Прилагая всё мастерство управления судёнышками, они вынуждены были бороться не только с коварностью течений, но и с непрекращающимися ни на мгновение ветром и снегом. Когда их лодки, наконец, подошли к острову, амако не стали привязывать их у берега, а предусмотрительно внесли на камни, где, перевернув кверху днищами, оставили под присмотром двоих рыбаков.
Горен с Денизьям, как впрочем, и большинство амако, остались на кораблях. Время шло, а девушка так и не сообщила вурмеку о своем решении по поводу лодки и помощи в тайном отплытии на земли тарудов. Волнение переполняло юношу. Охваченный мыслями о задуманном, он бродил по кораблю и не находил себе места.
Не имея лодки, вурмеку было никак не добраться до берега. Это означало, что в отсутствие поддержки со стороны Денизьям, ему пришлось бы пойти на воровство, а после, каким-то немыслимым образом суметь спустить лодку на воду. Вором Горен не был, да и управляться с корабельной утварью ему тоже не доводилось. Но это было не самым важным. Главным препятствием являлось то обстоятельство, что виновник всех бед- Маарам всё ещё был у Денизьям. Без него все усилия по отплытию к снежным землям были бессмысленны. Сама девушка весь день провела в обществе бабки и матери на другом корабле. Она будто нарочно избегала встреч с вурмеком. Даже в кухне Денизьям была необычайно молчалива и стремилась поскорей разделаться с едой, чтобы снова исчезнуть из виду.
К закату солнца рыбаки, отплывшие на Остров Камней, вернулись на суда. Корабли амако покидали морские воды северных земель. Возможность исполнить задуманное была упущена. Терзавшее Горена отчаяние сменилось разочарованием, а потом и вовсе сошло на нет, перейдя в полную отрешенность от всего происходящего. Он лежал на кровати, повернувшись лицом к стене, и старался не пускать в свою голову ни единой мысли, способной хоть как-нибудь помешать ему уснуть. Юноше поскорее хотелось оказаться в новом дне и больше ни секунды не сожалеть о предательски потерянной сегодня надежде.
Но заснуть ему не удавалось. Времени было уже за полночь, однако, как ни старался Горен заглушить терзания разума, они всё же прорывались, заставляя прогонять их прочь, или опять обдумывать неисполненное.