тела и, не теряя ни секунды, ринулся к рыбакам, сражающимся с воином.
– Нам надо что-то сделать!– сказал вурмек девушке, порываясь спуститься с крыши на палубу.
Денизьям преградила ему путь.
– Даже не думай!– крикнула она,– Воины не должны тебя увидеть, иначе за этими пятью к нам двинется целая армия!
– Нельзя же просто так стоять и смотреть на это?!– возмутился Горен.
– Твоё рвение может обойтись амако куда дороже, чем ты думаешь,– ответила Денизьям, с силой оттолкнув вурмека,– Я тебя не пущу, и не пытайся!
В те самые мгновенья рыбакам всё же удалось одолеть воина. Поверженный, он лежал на палубе рядом с убитыми им амако. На других кораблях рыбаки так же бились с возникшим ниоткуда врагом. Три чудовища и их седоки были уже убиты, но ещё двое оставались живы и сражались с амако с воздуха. Они кружили в ночном небе, нападая на рыбаков то одного, то другого корабля, разили их остриём мечей и сбрасывали в воду.
Поняв, что просто так добраться до крылатых тварей им не удастся, амако пустили в ход рыболовную сеть. Набросив её на спикировавшую птицу, они повалили её на палубу, где и убили и само чудовище, и его седока. Осталась только одна крылатая тварь. Её наездник, описав над кораблями круг, осознал, что остался совсем один. Биться дальше он не решался и, развернув птицу, направился в сторону берега.
– Нельзя позволить ему улететь!– крикнул Сежи и кинулся к носу корабля.
Там укрытый тяжелой тканью стоял большой китобойный гарпун.
За многие годы существования морского народа это грозное оружие выпускало стрелы лишь несколько раз, всегда оставаясь для амако крайней мерой, которую они старались избегать всеми силами. Рыбаки никогда не охотились на китов, мирно разделяя с ними море, но бывали случаи, когда сами того не желая, они заводили корабли на территорию сражающихся самцов, и разъярённые вторжением животные нападали. В такие мгновенья только смерть была способна остановить разбушевавшихся гигантов, и тогда амако были вынуждены их убивать.
В пелене дождя мрачная фигура удаляющейся крылатой твари становилась всё менее различимой. Сежи обнажил гарпун, наскоро прицелился и выстрелил. Орудие лязгнуло, и в туже секунду в сторону чудовища полетела тяжелая стрела. Выстрел оказался не точен: проскользнув всего в нескольких сантиметрах от цели, стрела упала в воды моря. Воин потянул повода. Его птица стремительно взмыла вверх, и Сежи понял, что упустил последнюю возможность убить её. Внезапно, раздался ещё один выстрел. Выпущенная из гарпуна другого корабля стрела настигла крылатую тварь. Птица вскрикнула и камнем упала в море. Ещё пару коротких мгновений, барахтаясь и жалобно крича, она держалась на плаву, но её наездник в отчаянных попытках себя спасти неминуемо увлекал их обоих под воду. Облаченный в тяжелые воинские доспехи, он был обречен на гибель. Вместе с ним тонуло и чудовище.
Битва была окончена. Но никто на кораблях амако не праздновал победу. Крики ужаса сменили стоны и рыдания. Женщины оплакивали погибших мужей и сыновей, дети – отцов и братьев. Дождь нарастал. Осыпаясь на корабль, он смешивал кровь мёртвого чудовища и убитых воинами рыбаков и багряными струями разливал её по палубе. Не в силах видеть это страшное зрелище Сежи вместе с вызвавшимися ему в помощники мужчинами перетянули крылатую тварь к краю борта и сбросили её в море. Покончив с птицей, старейшина велел корабельному лекарю заручиться помощью молодых амако, чтобы перенести всех раненых в лекарную. Никогда раньше старому знахарю, лечившему рыбаков на протяжении многих лет, не доводилось видеть подобного кровопролития ни на кораблях, ни на суше. Как и все амако, он жил с мыслью, что воины армии царя Каврия стоят на защите народов Земли, и знал о жестокости Жоскур лишь понаслышке. Теперь же мир, привычный ему и каждому амако, рухнул на глазах целого народа, в одночасье и навсегда изменив их жизнь.
Шторм усиливался. Дождь уже шёл стеной, временами налетая мокрой лавиной вместе с порывами ветра. По приказу Сежи амако начали подъём лодок с вернувшимися рыбаками, но набегающие волны раскачивали суда, и сделать это становилось всё труднее. Когда же все они, наконец, были на корабле, их встреча со старейшиной оказалась безрадостной. Сежи был глубоко подавлен произошедшими событиями. Не зная, кого винить в случившемся, он прибывал в ярости.
Как только рыбаки поднялись на палубу, старейшина, ничего не говоря, немедленно увёл Нилана в свой дом. Там молодой амако рассказал ему обо всём, что произошло за время похода на Тутиос. Казалось бы, рыбаки не допустили ни одной ошибки, но Сежи не верил, что воины Жоскур могли наткнуться на корабли случайно. Он снова и снова вынуждал Нилана рассказывать о походе в самых мельчайших деталях и не находил для себя ответа.
– Они будто ждали нас,– сказал Нилан.
– Нет! Они не просто ждали!– возмущенно крикнул Сежи, ударив кулаком по столу,– Они караулили нас как преступников, а значит, считают амако таковыми! Вопрос только в том «Почему?». Вся аккуратность, вся эта треклятая скрытность была предпринята нами только как мера осторожности. Но в действительности оказалось, что Жоскур охотится на нас. Почему? Какова причина? И как они смогли найти наши корабли?
Нилан молчал. У него не было ответа ни на один из вопросов старейшины. Понурив голову, он сидел неподвижно, и не решался поднять на Сежи глаза. Молчание молодого амако лишь ещё больше разгневало старейшину.
– Там, на палубе лежат мёртвые люди! Мои люди! Амако!– крикнул он, указывая пальцем на дверь,– И я хочу знать, кто виноват в этом! Что такого мы могли сделать Жоскур, что она поджидает нас и отправляет на наши корабли своих убийц? Как они смогли нас обнаружить? Ты был там! Не молчи! Отвечай же мне!
– Воины не могли видеть лодки,– приглушенно ответил Нилан,– Я уверен, что они нас не видели.
– Тогда как?– вновь спросил Сежи.
– Я не знаю!– в отчаянии крикнул Нилан,– Не знаю!
Его хриплый надрывный голос привёл старейшину в чувство. Обреченно опустившись на стул, он чуть слышно произнёс:
– Уходи.
Оставив Сежи в одиночестве, Нилан вышел из дома. За дверьми его уже ждали сестра и вурмек. Они сразу же бросились к рыбаку с расспросами, но Нилан, огорчённый тяжёлым разговором со старейшиной, только недовольно отмахнулся. Коротко бросив девушке просьбу не докучать ему, рыбак поспешил уйти, скрывшись в толпе снующих по палубе амако.
Бой с воинами был позади, запасы воды подняты на корабли, и верховные мужи приказали немедленно отплывать. Однако разбушевавшийся в море шторм, настойчиво кренил из стороны в сторону судна морского народа, словно нарочно мешая рыбакам покинуть воды Тутиоса. Сильные ветра, дождь и волнения моря были для амако обычным делом.