Если на «Матрице» и есть картечная пушка, стрелять из нее в вакууме мелкий катер не станет – его самого отдачей снесет. У лазерных и плазменных тоже ограничение по мощности, иначе реактор не потянет. Завалить транспортник с одного выстрела «Матрица» не сможет, главное, чтобы двигатели не повредила.
Прямо по курсу, в щели между краями отражателей, вспыхнула звездочка: катер включил фары. На полную мощность, так что даже максимальное приближение с камер внешнего наблюдения ничего не дало – пятно засветки на обзорном экране, и все тут.
– Может, тоже их ослепим? – предложил Тед.
– Куда уж больше! – Станислав устал щуриться на отражатели и велел вообще закрыть створки иллюминаторов. – Это, похоже, как раз они нам мстят. Все, тормози! Пусть говорят, если есть что.
Катер понял намек и тоже остановился.
– «Матрица» на связи, – сухо объявил с вирт-экрана человек в черной «волчьей» толстовке. Капюшон висел за плечами, лицо было непримечательное, бесстрастное. Может, гель-маска, а может, ягодка одного поля с Джонсоном. – Мы готовы к обмену пленниками.
– Мы тоже. – Станислав попытался соответствовать «высокому уровню» переговоров хотя бы верхней частью туловища, ногой незаметно отпихивая порывающуюся вспрыгнуть на пульт Котьку. – Как это будет происходить?
Полина, к счастью, заметила настаивающую кошку и, пригнувшись, чтобы не попасть в кадр, уволокла ее из зоны переговоров.
– Сближаемся до расстояния в пять километров. Наш человек и ваш киборг надевают скафандры с ракетными ранцами и одновременно выходят из шлюзов. Когда они достигнут цели, разлетаемся задним ходом.
Что ж, стандартный и вполне приемлемый вариант. Единственное слабое место – до последнего не ясно, кто находится в скафандре: заложник, его труп или взрывчатка. Но тут рискуют обе стороны.
– Сопровождение с полпути, – выдвинул свое условие Станислав.
Кому-то придется выйти из корабля навстречу Лансу и убедиться, что это действительно он, а не радиоуправляемый скафандр с трупом или взрывчаткой.
– С двух третей. Один человек.
– Хорошо. Во сколько начинаем?
– Сперва покажите нашего человека, – потребовал капитан «Матрицы», упорно избегая упоминания каких-либо имен. – Мы хотим убедиться, что он жив и в полном порядке.
Опять-таки нормальное, законное требование.
– А вы – нашего киборга.
Собеседник кивнул, но с места не двинулся, намекая, что раз он первый попросил, то пусть ему первому и показывают.
– Приведи его, – велел Станислав Дэну.
Киборг нехотя встал из-за пульта. Его беспокоили «подплясывающие» цифры на лидаре, на таком расстоянии показания приборов дальнего наблюдения обычно уже стабилизируются, а не «размер объекта 27… 26,8… 27,5». Потом внезапно «30» и снова «27». Но это бывает при некоторых типах покрытия, на котором отражающиеся от объекта лучи «поскальзываются». Разбежка небольшая, допустимая, в другое время Дэн не обратил бы на нее внимания, но орущее об опасности чутье цеплялось за все подряд.
Джонсон вошел в пультогостиную без сопротивления и без спешки, словно не замечая железной хватки киборга на своем плече. Руки Дэн ему на всякий случай оставил связанными за спиной.
Ликвидатор быстро окинул помещение взглядом, все понял и презрительно усмехнулся – «я же говорил, что выйдет по-моему!».
Капитан «Матрицы» подался вперед, рассматривая пленника, и неожиданно, нараспев проговорил:
– Но, увы, лесные звери не стучатся в эти двери…
Улыбка Джонсона стала еще шире, самоувереннее.
– …высока, конечно, честь, но опасна: могут съесть![4] – завершил он незнакомый команде «Мозгоеда» стишок. – Не беспокойтесь, босс! Я ничего им не сказал!
«Босс?» – опешил Станислав. Кира же говорила, что Джонсон возглавлял отдел ликвидации, да и в этой парочке мерзавцев он выглядел главным!
– Замечательно. – Капитан «Матрицы» тоже улыбнулся, впервые с начала встречи, чем сразу перечеркнул сложившийся образ второстепенного пособника ликвидатора. – Умри!
Приказ относился не к Дэну и уже давно не был обязательным к исполнению, но рыжий все равно ощутил тянущую фантомную боль в груди, хотя сердце продолжало размеренно биться.
Ликвидатор недоуменно сморщил лоб, открыл рот – но не заговорил, а захрипел, судорожно дергая связанными руками, как будто с их помощью сумел бы наполнить легкие воздухом.
У Станислава мелькнула мысль, что он придуривается, вынуждая Дэна разжать руку, – и киборг ее действительно разжал, дав пленнику упасть на пол и забиться в конвульсиях уже там. Длились они недолго, массированное кровоизлияние в мозг быстро ввергло его в кому, а затем и вовсе уничтожило. Тело напоследок затрепетало всеми мышцами, словно из него вытряхивали остатки души, – и обмякло. Голова завалилась набок. С перекошенного болью и удушьем лица таращились в стену выпученные внутричерепным давлением глаза с сузившимися в точку зрачками, как у вареной рыбы. Но самым жутким было застывшее на нем изумление: как же так?! За что?!
Своего лица Станислав не видел и не гарантировал, что его не перекосило еще похлеще. Все самообладание ушло на то, чтобы молча отступить от умирающего на пару шагов, а не с матерным воплем шарахнуться на несколько метров.
За спиной раздался потрясенный возглас Теда:
– Блин, этот ушлепок – киборг?!
– Нет, просто небольшая страховка, – любезно сообщил капитан «Матрицы». – Господин Джонсон был слишком хорошим специалистом, чтобы удержаться от соблазна улучшить его еще больше. Правда, насчет конкретно этой модификации он, кажется, был не в курсе…
Станислав стряхнул оцепенение. Так вот в чем заключался вражеский план! Одним махом избавиться и от «Космического мозгоеда», и от «расколотого» агента, который, видимо, уже давно вызывал недовольство начальства, но пока работал без осечек – его терпели. Космолетчики думали, что у них в руках находится крупный козырь, а оказалось – блесна, за которую их сюда и выволокли! Без Джонсона никуда бы они не полетели, даже если бы похитители пообещали отдать Ланса за выкуп. Слишком лживая сказочка от людей, для которых сто тысяч – не деньги.
Надо было срочно переходить к резервному плану, но капитан молчал. Молчал и Тед, хотя только что был готов развернуть корабль по первому не то что слову – предваряющему его вдоху.
Пока Дэн ходил за Джонсоном и сообщники «беседовали», «Матрица» успела приблизиться на оговоренные пять километров, ни больше ни меньше, поэтому подозрений это не вызвало.
Сейчас она просто погасила фары и сбросила маскировку.
Вместо невзрачного катера напротив «Космического мозгоеда» висел ультрасовременный корвет-перехватчик цвета космической пустоты, окаймленной бортовыми огнями. В отличие от «альбатроса» он не загораживал звезды, а дублировал их на обшивке-хамелеоне. Лидар уже уверенно, без перебора цифр, показывал его истинные размеры: на порядок больше транспортника. И как минимум вдвое быстрее, про скорость разгона и говорить нечего. Настигнет в полминуты.
– Не очень удачный эксперимент, – задумчиво продолжал человек на вирт-экране, с которого, как и с корабля, плавно сполз наведенный компьютером морок. Пилотский пульт исчез, простое кресло сменилось комфортабельным офисным, толстовка – серебристо-серым деловым костюмом, черты лица стали резче, жестче. – С «урожденными» киборгами работать проще, они со временем не наглеют… за редким исключением.
Кира ойкнула и вцепилась в плечо Теда чуть ли не сильнее, чем когда-то в его лицо. Пилот едва поморщился, в такой момент ему было не до боли.
– Это же Найджел Бозгурд! – сбивчиво прошептала Кира. – Один из членов совета директоров «DEX-компани», это к нему отец ходил с докладом!
Но Станислав знал этого человека совсем под другим именем. И пусть тот сменил лицо, отпечатки пальцев и сетчатку – взгляд и голос остались прежними.
– Ну здравствуй, старшина! – выдержав паузу, проникновенно сказал Ржавый Волк.
Странно, однако именно сейчас, когда «Космический мозгоед» загнали в угол, к Станиславу не только вернулось его хладнокровие, но и чье-то чужое, кажется, в гости привело. Терять уже нечего, так какой смысл паниковать на радость врагу?
– Мои друзья были о тебе лучшего мнения, – скрестив руки на груди, укоризненно заметил капитан. – Они считали, что ты не станешь распыляться на месть каждому, кто отдавил тебе ногу.
– Верно. – Волк усмехнулся, показывая, что прозвище прилипло к нему не только из-за фамилии. Несмотря на пластическую операцию, оскал у него остался тот же, волчий. – Какие могут быть терки между профессиональными солдатами? Кто больше заплатил, тому и служим. Пожалуй, при других обстоятельствах я бы даже хряпнул с тобой по рюмашке «плазмы», вспоминая славные армейские деньки. Но, видишь ли, Станислав, за последний год ты умудрился помимо ноги отдавить мне кое-какие более болезненные органы. И до сих пор на них стоишь.