Читать интересную книгу Капли корсара - Герман Корнаков

— Сегодня, хоть, слава Богу, вызвали в участковую. Вон в прошлые сутки я тут с Галиной Сергеевной полночи плутал. Здесь только по звездам, ни фонаря, ни указателя — пытается поддерживать разговор Федорыч.

Асфальт петляет между березнячками, но молодой зелени неразличить, мелькает за окном только серая стена. Шуршат скаты, покачивает на поворотах рафик…. Медсестра Любаша, устроившись в салоне, мирно посапывает на носилках… Монотонный звук двигателя и однообразие картины, вновь возвращает меня в полудрему. Один Федорыч, как филин всматривается в ночную дорогу….

….Светлана Ивановна, давно перестала надеяться на обещания великих мира сего, и продовольственную программу решала сама. Несмотря на возраст и гипертония, начиная с апреля, копошилась на даче, копала, сеяла, сеяла и сажала…. На соседних участках, взращивали урожай ее коллеги по НИИ. Доктора наук и кандидаты, по заведенному в стране обычаю, с приходом весны, превращаются в трудолюбивых крестьян. На свежем, воздухе они проветривают головы от умных идей и формул. Ну а в перерывах между окучиванием и сбором жуков, потягивают чаек из листьев смородины и раздумывают над проблемами бытия.

Но не хлебом единым, рассуждала Светлана Ивановна, ежегодно высаживая у покосившегося штакетника огромные георгины так, что бы они осенью завораживали местных плантаторов своим великолепием. Вот и сегодня решила спуститься в погреб и извлечь на свет божий драгоценные корни…. и сделала не осторожный шаг на скользкой, деревянной ступеньке….

Сергей Николаевич, в который раз поглядывал на аккуратно убранный и распланированный участок соседки. И когда она только успевает. Вечерело. Светланы Ивановны, на участке не было видно. Дверь в домике приоткрыта, лопата воткнута рядом со штакетником. Значит еще не уехала — подумал Сергей Иванович. Чем старше он становился, тем пристальнее он вглядывался в лицо Светланы, забывая о своей хваленой холостяцкой натуре. Все чаще он старался перекинуться с ней словцом или чем-то помочь по хозяйству. Но сегодня…. Сергей Николаевич, постучался и перешагнул порог. В домике было пусто и тихо. Окликнул и только теперь заметил открытую крышку погреба, на дне которого бледная и неподвижная лежала Светлана Ивановна.

Мысли запрыгали….. Все давно разъехались и помощи ждать неоткуда. Каких сил ему потребовалось поднять Светлану наверх, он не помнил. Помнил только, что перевязал головным платком её окровавленную ногу и, уложив Светлану на тачку, через лес, по тропинке повез её в больницу….

— Приехали — объявил Федорыч, сворачивая с асфальта, на замощенную гравием дорожку перед больницей. Луч фароискателя скользнул по кустам сирени и уперся в чуть приоткрытые двери приемного покоя, в проеме которых промелькнула белохалатная фигурка…..

У дверей, в садовой тачке, перепачканной землей и навозом, лежала женщина с бледным, искривленным от боли лицом. Сломанная левая голень, перевязанная окровавленным головным платком, неестественно свешивалась и держалась только на мягких тканях.

— Носилки, быстро в приемный — кричу, а сам затягиваю жгут, и пытаюсь прощупать пульс.

Федорыч исчез в темноте. Несколько секунд и вот он уже раскрывает носилки. Перекладываем и иноходью бежим в сторону приемного покоя. Узкие двери, сделанные еще при царе Горохе, одна створка наглухо забита, а за ними тамбур в котором едва разойдутся два человека….

— Не пройдем, давай на руках.

Но дорогу преградила широкоплечая, грязносерая санитарка.

— Ну, счас, так и пустила.

Я опешил. Хотел оттолкнуть серую глыбу, но мгновенно понял, что работать нормально не дадут, только время потеряем….

— Давай в машину.

Чертыхаясь на ходу, укладываем носилки в салон.

— Венозный доступ, гормоны……

Жизнь потекла своим чередом. Любашка набирает, колем, капаем, шинируем….

Минут через двадцать давление стабилизировали, и Светлана Ивановна открыла глаза.

Можно теперь попробовать получить вразумительные ответы о случившемся. Внутренне напрягшись, направляюсь в сторону приемного покоя. Но не тут — то было. Мордатая санитарка, заметив меня, закрывает двери приемного покоя и запирает их на замок. К такому повороту событий я просто не был готов. Попинав ногой дверь, я отступил, и наблюдал, как из окна приемного покоя на меня смотрят "люди" в белых халатах…..

По дороге в травматологию Сергей Николаевич, рассказал всю историю. Все, включая и то, как его не пустили на порог больницы и он еле-еле уговорил вызвать хотя бы скорую.

Поистине бред какой-то. Однако и так тоже бывает. Не буду рассказывать, как я потом долго пытался найти правду. Знаю теперь точно — её нет. У нас каждый за себя, как на собственном огороде. Иногда мне кажется, что не стоит обращать внимание на таких, с позволения сказать, "людей". Жизнь или Бог сами с ними разберутся, а главное просто чувствовать, что ты сам сделал то, что был должен сделать. Но вот беда — чувства удовлетворенности при этом почему-то я не испытываю. Все время остается горечь и ощущение незащищенности перед толпой сереньких людишек. Единственно, чего я хочу — это попробовать избежать соблазна, заплатить им той же монетой.

Остановись.

Сегодня я как-то по-особенному взглянул на привычные для меня вещи. По-новому взглянул на знакомые улицы, деревья, кусты и вдруг осознал, что меня восхищает и завораживает великолепие окружающего. Да, именно восхищает, если не проходить мимо, а хотя бы на одну минуту задержаться и внимательно всмотреться. Любой куст, любое дерево или скромная травинка это целый мир. Мир красоты и гармонии.

Сквозь утреннюю дымку пробиваются солнечные лучи. Очертания домов и скверов чуть размыты, словно на огромных акварелях. Приглушенность тонов…. Веселый щебет птиц…. Нет привычного городского шума. Все звуки размеренны и легко узнаваемы. Город еще спит, запертый в бетонные коробки, от утренней прохлады и аромата наступившей весны. Не просохшие от росы чернильно-фиолетовые кисти сирени слегка склонились и источают едва уловимый аромат, соперничая с едва приоткрытыми, нежно-розовыми, бутонами шиповника. Борясь за свою жизнь, пробился сквозь асфальт и тянется к солнечным лучам одинокий, желтоголовый одуванчик. Перепорхнула с ветки на ветку, потревоженная звуком шагов, синица. Капельки, не просохшей росы, переливаются и искрятся на ярко-зеленых листьях подорожника. Дымка рассеивается, и небо постепенно прибавляя красок, становится ярко-голубым.

Скрежетнул на повороте первый трамвай. Отдаленный гул и шуршание автомобильных скатов разорвали утреннюю тишину. Город просыпается и вяло потягивается. Хлопают и скрипят двери домов, выпуская на свободу озабоченных людей. На улицы возвращается городская суета… Красота растворилась в гуле и гомоне. Она спряталась в тихих переулках и парках. Скрылась в зарослях черемухи на берегу городского пруда. Укрылась тенью старых лип. Она притаилась и ждет. Ждет, когда ее заметят в грохоте и толчее большого города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});