все равно чувствовал себя в их компании намного лучше, нежели в своем полном горьком одиночестве. Парадокс? Он в душе уже почти сожалел о своих необдуманных словах Кате. Он вел себя недостойно – нет, просто подло! – за глаза поливая грязью человека, ничего плохого лично ему не сделавшего, напротив – оказавшего немалую помощь.
– Итак, информацию по отравлению Красновой и по связи Осмоловская – зоомузей вы придержали от столичных коллег, Федор Матвеевич? – с интересом осведомился Гектор, выслушав.
– Скрыл, имеете в виду? Да. – Гущин кивнул. – Умыкнул еще и вещдок с дачи вдовы. Телеграмму.
– Ну и молоток вы, старая школа, – улыбаясь, одобрил Гектор. – Чего они тупят? Концы с концами не сводят. А в деле-то нашем уже четыре трупа. Полный кипеж вокруг него. Значит, на кону – крупняк.
– Пещера Али-Бабы? Клад Дэв-хана? – спросил Гущин. – Я вчера всю ночь перечитывал скрины архива экспедиции. Голова пухла.
– Золото и бриллианты, – усмехнулся Гектор. – Может, нечто иное? Вообще невиданное. Эпохальное.
– Почему Петровка сразу не смогла нормальную экспертизу провести Красновой, я не пойму? – недоумевал Гущин.
– Они просто с хода зациклились на колесах, наткнувшись на лекарства в ее сумочке. Не доработали дальше в направлении токсикологии, насчет ядов. Мой спец – дока именно по ядам, он начал искать в привычном для себя направлении – и оба-на! В яблочко – сливу! – Гектор достал мобильный. – Вороново ведь рядом с оживленной трассой. Камер полно на всем пути. Вы, Федор Матвеевич, записи с камер запросили?
– Это не наша больше территория, я должен добиваться через…
– Щассс тогда… провернем. – Гектор глянул на Катю: – В Калашном нас с тобой тогда прикольно направили, да, Катенька?
Он позвонил и – по своему обыкновению, без здрасти-до свидания – бросил:
– Сделай мне срочно обзор трассы Троицк – Вороново и прилегающих дорог к поселку и дому отдыха, где «око». Дата и временной отрезок в моем мейле. Результат скинь мне. Да, все как обычно… Не парься, скоро я стану твоим должником… и не говори… В покер отыграюсь! Кстати, потом, возможно, появится тачка, пробьешь и ее насчет владельца, сравнишь с картинками.
Катя наблюдала общение и диалог мужа и Гущина. Вроде сейчас общее дело их объединило.
– Катенька, я хочу тебя послушать – твои мысли насчет новостей по нашему расследованию. – Гектор убрал мобильный.
– Игра определенно крупная, ты прав, Гек. Стоит свеч она, раз столько жертв – началось ведь все с убийства членов экспедиции и продолжается до сих пор. С Юрием Велиантовым пока непонятно: в шестьдесят втором с ним произошел вроде несчастный случай. Автокатастрофа в горах. А вдруг нет? Причина аварии? Место? – Катя осторожно подбирала слова. – Нас настойчиво послала к его вдове Адель Викторовна. И вдову убрали. Кто? Федор Матвеевич, я вашей интуиции полностью доверяю. Вы убеждены: у Осмоловской забрали нечто – для убийцы гораздо более ценное, чем ее золотой браслет и сейф. Но что мы сами узнали от нее?
– Ни черта, – тяжко вздохнул полковник Гущин. – Одни увертки.
– Вы не правы. Немало. – Катя помолчала. – Нам со слов вдовы теперь известно: после смерти тетки в Вешняках Юрий Велиантов точно разбирался с частью бумаг профессора Велиантова. Именно с фрагментами, оставленными его теткой Полиной себе, – помните оторванные страницы в музейном архиве? Мне еще казалось – многого не хватает. Недоставало тогда информации и Юрию Велиантову. Но сведения, оказавшиеся в его распоряжении, его весьма заинтересовали и поразили, заставили даже внезапно изменить свою жизнь. Вместо карьеры переводчика МИДа, обещанной невесте, он устроился на скромную должность переводчика в Зоологический музей. Зачем? Да с целью добраться до второй части архива пропавшей экспедиции! Во время командировки в Китай он встречался с ученым – возможно, человеком, знавшим лично Дэв-хана. Поездка для Юрия Велиантова представляла важность – он активно выбивал ее у собственного руководства, хлопотал, писал китайцу письма, мчался из Пекина в Гуаньчжоу. Вспомним его заявление, прочитанное нами в архиве. Он медленно и скрупулезно искал, соединял нити, понимаете? Но у него не складывалось полной картины. Ему потребовалось два года, прежде чем он отправился в свое последнее путешествие по следам экспедиции дяди-профессора. Он вынужденно не торопился, я думаю, потому как складывалась ситуация: Китай закрылся от нас в шестидесятые, необходимые Велиантову связи оборвались. А здесь он продвигался в своем деле ощупью и в одиночку. Он искал… недостающее звено пазла.
– Точно! – воскликнул Гектор. – Ребус он разгадывал, оставленный разрозненными записками экспедиции. Две части сложил, искал третью. Из телеграммы его жене ясно – он перед гибелью собирался заехать в какой-то Светлый мыс на склады. Я потом проверю – склады чего? И где это вообще расположено на Тянь-Шане? Может, их нет уж давно.
– Внезапная смерть в ДТП Юрия Велиантова вызывает у меня подозрения, – призналась Катя. – Ему не дали до чего-то добраться тогда, в шестьдесят втором? Остановили. Но кто? Если связывать вообще все смерти – тридцать первого года, шестьдесят второго и нынешние события вокруг пропавшей экспедиции, мы имеем дело не с одним убийцей. С несколькими, убивавшими в разные временные отрезки, но объединенными единым мощным мотивом. Общей целью. Теперь о вдове Юлии Осмоловской. Обманула она нас – не все уничтожила после своего мужа-переводчика. Телеграмму его хранила. И нечто, похищенное у нее убийцей. Ее приглашали в зоомузей на юбилей профессора Велиантова. А она вдруг запросила сто тысяч. Не за приезд же и общение? Или она желала продать нечто музею? Причем она долгие годы не понимала ценности этого предмета – несмотря на свою судьбу жены черного ростовщика, дельца. Она ее осознала, лишь когда вспомнили в музее о самом профессоре Велиантове. Так порой происходит: погружается все сначала на самое дно памяти, зарастает тиной забытья – и вдруг всплывает при определенном стечении обстоятельств. Теперь о визите к ней Елены Красновой – навещала ли она ее или все свелось к разговору по телефону?
– Солгала нам старуха. Важные дела обсуждают лично, – вставил полковник Гущин. – Может, и звонила ей сначала Краснова, но затем явилась в Вороново.
– И вдова не отдала ей некую вещь, да? Не сошлись в цене? Или старуха испугалась? Ощутила для себя угрозу? Вы думаете, Юлия Осмоловская отравила Краснову? – спросила Катя.
– Именно у вдовы нашли почти аналогичный яд, – ответил Гущин. – И время совпадает. Краснова могла получить порцию пестицида и в понедельник, когда вывалилась из окна с сердечным припадком, и днями раньше – например, во время поездки в Вороново.
– В зоомузее в библиотеке рядом с читальным залом и каталогом – комнатка отдыха, – сказал Гектор. – Стол с клетчатой скатертью, кофеварка, чайник, еще я видел растворимый кофе в банке.
– Гек, а я и не заметила никакой комнаты отдыха, – Катя слегка растерялась.
– Тебя целиком архив