завращался в разные стороны, заметался, а потом, игнорируя команды, сорвался в лесные просторы.
— Что с ним?.. — спешно подъехал Джон.
— Я не знаю!.. — разволновалась вампирша. — Он закрыл от меня сознание! Быстрее! За ним!!!
Всадники взмыли по склону, с шелестом рассекли стену зарослей и выскочили на просторный луг, где их захлестнула трещащая цикадами духота. Кругом покачивалась озарённая солнцем мальва. В некоторых местах из неё серыми островками выступали щербатые валуны. Вдали же… зеленела крепость. Увитые плющом стены. Сколотые зубцы с узкими полосками бойниц. Полуразрушенные башни. За исключением закрытых ворот, всё выглядело, как в видении Лайлы.
— Тогда понятно… — с облегчением улыбнулась вампирша. — Скарги просто соскучился по дому.
— Здоровенная, — с ладонью у лба рассматривал строение Джон. — В такой ни существа, ни разбойники уже не страшны.
— Главный разбойник вместе с нами въедет… — покосился на дроу Рэксволд.
— Об этом судить уже Дельвинусу, — Лайла направила кобылу вперёд. — А если не сможет, то Шойсу будет закрыт на ключ до прихода Леонардо.
Под вечерней сиренью небес всадники подъехали к потресканной арке входа.
— Раз Скарги внутри, нам скоро откроют, — поправила волосы вампирша. — О небеса, как же я волнуюсь…
Странники стояли под воротами. Слушали пение цикад, прятавшихся в море бордово-розовой мальвы. Щурились от солнца. Смотрели, как наверху, в бойницах, серебрится паутина. Время шло, но засов всё никак не скрежетал.
— Не особо-то нас тут и ждут… — сняв стальные насадки, Эрминия разглядывала обрубленные пальцы.
— Так, может, открыто, а мы торчим здесь как дебилы? — подъехал к воротам Рэксволд. — Ну-ка, — ладонь упёрлась в иссохшую древесину с поеденными ржавчиной массивными клёпками. — Да нет, заперто.
— Не стоит ли обозначить своё присутствие стуком или голосом? — посмотрел на Лайлу Джон.
— По-видимому, придётся.
Вернув сталь на покалеченную руку, Эрминия заложила в рот два здоровых пальца да свистнула так, что у остальных заложило уши.
— Вот это ты выдала… — усмехнулся Джон, затем потормошил мизинцем барабанную перепонку. — На будущее предупреждай. Я хоть отъеду.
Лайла выудила в приглушённом окружении звук шагов:
— Кто-то идёт… Но не к воротам… Поднимается по ступеням…
Все подняли взгляды к зубцам над аркой. Спустя полминуты там возникла голова в капюшоне. Черты лица в его тени было толком не рассмотреть. Зато на лбу виднелся чёрный, словно выведенный сажей, крест.
— Кто вы и чаго хочёбствуете? — занудным голосом кинул вниз неизвестный.
После такого приветствия показалось, что их здесь на самом деле не ждали.
— Я Лайла де’Рон, — немного растерянно ответила вампирша. — Мы приехали к Дельвинусу эн’Сандро.
— Вам тудыма, — рука, торчавшая из широкого рукава, указала вбок: на опушку леса.
— Благодарю, — Лайла развернула кобылу и обвела спутников напряжённым взглядом: — Вероятно, он на прогулке. Или преподаёт ученикам на свежем воздухе. Раз его помощники не предупреждены, либо мой визит связан с делом особой важности, либо… я больше не заслуживаю уважения.
— Не накручивай себя раньше времени, — с заботой в голосе посоветовал Джон.
— Хотелось бы. Но у меня стойкое предчувствие, что меня справедливо покарают за разрушительный эгоизм, — взяв короче поводья, вампирша поскакала в обозначенном направлении.
Остальные поехали за ней. Сквозь мальвовый луг. Мимо серых валунов. В тенистые объятия стройных лип. Там, окружённая кустами, высилась аккуратная куча камней: высотой полметра, стянутая корнями, словно оковами. А сверху лежал красный съёжившийся комок. Скарги. Даже без доносившегося до уха жалобного скулежа Лайла уже знала, что перед ней могила.
Оцепенение прошло — затрепетавшие руки смяли поводья, ком в горле застопорил слова, а по щеке покатилась слеза. Не оглядываясь на спутников, которые без сомнения тоже всё поняли, Лайла спешилась. Немного постояла, держа лошадь под уздцы. Потом же одиноко зашагала вперёд. Тяжело идти, когда душу разрывают эмоции, а разум вскружен вихрем вопросов. Ноги, ватные и чугунные одновременно, приблизили размытый слезами взор к могиле.
Лежавший там Скарги тихо скулил. На шероховатых камнях под его лапками различались царапины. Вампирша обратила внимание на обломанные коготки. Обнаружив могилу, мефит пытался добраться до хозяина, ещё хранившего частицы магии. Только все камни были будто спаяны — такие не всякий инструмент разомкнёт. А ещё корни… Выбившемуся из сил мефиту оставалось лишь беспомощно жаться к бугристой поверхности и приоткрывать маленький рот, чтобы выплеснуть боль. Под тёмными глазами, блестевшими светом редких прогалин, сочилась влага — Лайла впервые видела, как плачет существо…
Скорбь — бездонная червоточина души. С каждой новой утратой она растёт, края пропасти всё больше осыпаются, истончая круг, по которому ходят скверные мысли. Когда-нибудь и они ухнут во тьму. От души ничего не останется. Лишь пустота.
Если фамильяру не чужда горечь утраты, сейчас не время лить слёзы: ему в силах помочь только сострадание, спасительный мост между душами, какой способна построить ментальная связь.
Вытерев глаза рукавом, Лайла нащупала в голове контуры некогда открытого канала, похожие на неуловимое пятно во взоре после долгого глядения на солнце. Стоило к нему прикоснуться — мефит отвернулся. Тогда вампирша приблизилась. Мягко положила ладонь на рогатую головёнку. Скарги вздрогнул, но руку не сбросил. Осторожные поглаживания прервали тихий скулёж.
Немного погодя Лайла предприняла ещё одну попытку установить ментальный контакт. В этот раз мефит приоткрыл канал бегло посмотреть, чего хотела от него заклинательница, однако закрывать передумал: по ту сторону мелькали воспоминания о Дельвинусе, свежие и тёплые, как парное молоко. Вот он звенит колбами в лаборатории, вот выступает с речью в тронном зале, а вот экспериментирует с магическим щитом из чистого пламени…
Лайла не могла воскресить друга и вернуть Скарги любимого хозяина, но сумела воссоздать его присутствие таким странным образом. Эйдетическая память — не всегда проклятие.
Воспоминания оказались куда более живыми, чем угасающая аура лежавшего под камнями мага, — мефит вяло поднялся и перепорхнул на укрытое платьем плечо. Обманулся он или осмысленно предпочёл горькой реальности сладкую фальшь, вампирша не знала. Однако Скарги не полетел обратно, когда Лайла направилась к странникам: трём пасмурным и одному невозмутимо спокойному. Все они держали под уздцы лошадей и ждали её возвращения.
— Мы понимаем… — начал было следопыт.
— Не нужно, Джон, — остановила его вампирша. — Мне и так мучительно тяжело, — не кинув ни единого взгляда назад, она забралась в седло. — Сейчас я хочу знать только одно: жизнь Дельвинуса забрало время или он пал от чьей-то руки? Кто бы ни обитал в крепости, они должны ведать.
Всю дорогу до ворот Лайла крутила в голове речи Хризальтеры: нерушимый клубок истины и лжи. Откуда демонесса узнала про гексаграмму? Могла ли она до появления на севере видеться с Дельвинусом и… убить его?..
И вот скованный раздумьями взгляд взмыл к потресканной арке. Лихой свист, снова шаги и возникший между зубцами привратник.
— У меня остались вопросы и нерешённое дело особой важности. Я желаю поговорить с тем, кого вы сейчас считаете главным.
— Он слышком занятушен, — упало со стен крепости. — Просил не беспокойствовать.
— Скажи, что его желает видеть особа из королевского рода, — голос Лайлы был деликатен, но строг. — Или возьми на себя смелость проигнорировать мою просьбу, когда судьба всего мира находится под угрозой.
Неизвестный явно задумался.
— Ждите тутыма, — бросил он и пропал из виду.
Ничего другого и не оставалось: лишь ждать и осторожно гладить грустившего на плече мефита. Так прошла четверть часа. На горизонте только разгорался закат, а у Рэксволда уже вовсю полыхало желание продырявить местным головы за оскорбительную нерасторопность.
Наконец странники заметили движение на стене. Некто вальяжно остановился между зубцами. Чёрная мантия. Разделенная на два пучка пепельная борода. И блестевший в руке прозрачный посох с тёмным навершием.
— Представься та, что разстрашила моего послушца бременем выбора, — повелительно изрёк мужчина.
— Я Лайла де’Рон, первая принцесса Эльтарона, хорошо знавшая Дельвинуса и призванная им для важного поручения. Впустите нас, и мы всё обсудим в более удобной обстановке.
— Дельвинус пал. Теперича Оплот Сгасшего Пламня — пристанище дэнрийцев. Для других врата испёрты.
— Я тоже маг, — вампирша приподняла ладонь с сияющей руной.
— Наличие чар Света не деловствует тебя одной из нас. Уходствуй. Мы тебе ничёги не должноти.
— Я принесла весть о демоническом вторжении. Неужели потомки «Альянса Света» отвернутся от человечества в час