— Офигенные офигуры! — охотно поддакнул Пашка, который вообще классифицировал всех животных на съедобных, несъедобных и жуков-стафилинов. Игорь же снова полез в глубь шевелящейся кучи и с торжествующим воплем выудил оттуда небольшого тихоокеанского кальмара.
Хо-хо! — вскричал Капитан. — Кальмаркс! Это хорошо… Помнится, ел я их как-то раз — очень даже ничего на вкус, только глаза страшные. Вы поосторожнее, хлопцы — у него тут где-то бомба черновая…
Чернильная бомба головоногого не замедлила разрядиться прямо в Пашкину физиономию. Пока перемазанный сепией Паша плескался у рукомойника, Игорь успел попробовать и забраковать морские огурцы («Недосолено!» — поморщился он), вытащил из кучи еще парочку кальмаров и теперь с задумчивым видом разглядывал рака-отшельника, гадая, чьи же это ноги торчат из раковины. Наконец его осенило:
— Взгляните, друзья! Вот брюхоногий моллюск. Брюхоногие моллюски, — он важно поднял палец, — самые брюхоногие из всех моллюсков!
— Это рак-отшельник! — еле сдерживая смех, простонал Коля.
— Рак-мошенник?! — Игорь выпучил глаза. — Гм! Действительно. Ракушка-то и впрямь не его… А эго что такое? — он отбросил рака, которым немедленно занялся Капитан Флинт, и вытащил на свет несколько двустворчатых моллюсков.
— Ага! Двудверные ракушки! — бормотал Игорь, просовывая в щель между створками острие ножа. — Сейчас мы посмотрим, что в них съесть интересненького…
Раковина с треском раскрылась и на доски палубы выкатился гладкий, блестящий перламутром шарик.
Все замерли. Игорь торопливо схватил его, поднес к самому носу и, ошеломленный, повернулся к нам.
— Хлопцы… — севшим от волнения голосом пролепетал он. — Это ведь жемчужина…
Глава 20
Жемчужные отмели. Новая потеря. Сейф капитана Гурея. Немного истории. Как Пашка ремонтировал часы. Ящик с рисом.— Жемчуг! — потирая ладонью лоб, лихорадочно повторял Игорь. — Жемчуг, боже мой!
Оглядевшись, Хозяин остановил свой взгляд на Пашке.
— Вот ты, — сказал он, указывая на боцмана пальцем, — что ты знаешь о жемчуге?
— Э-э… Он вам нравится, Капитан! — не растерялся тот.
— И это все?! — опешил Игорь. — Да ведь у нас в руках богатство! Дело за малым — надо вытащить его из воды. Коля! Как добывают этих моллюсков? Драгой?
— Можно и драгой, — снисходительно согласился тот. — Но обычно их собирают вручную, с лодки.
— Вручную? Отлично! Становимся на стоянку. Глуши мотор. Пашка, бросай якорь!
— Что, прямо так и бросать? — неуверенно переспросил тот.
— А что?
— Жалко…
— Ну ты даешь! — усмехнулся Игорь. — В первый раз, что ли? Бросай!
Паша почесал в затылке, хотел что-то сказать, но передумал и прошел на нос корабля. Вскоре оттуда донеслось приглушенное «Бух-х!» упавшего в воду якоря.
Перегнувшись через борт, Игорь в бинокль рассматривал яркий ковер всяческой подводной живности, устилавший морское дно.
— Надо бы сдвинуться маленько… — посетовал он. — Паша! Вытрави канат.
— Канат? — из-за паруса показалась усатая Пашкина физиономия. — Какой канат?
— Что значит: «Какой канат»? Якорный, разумеется!
Паша вытаращил глаза.
— Разве он не у вас? Я же им драгу привязывал.
— А как же…
Не договорив, Игорь бросился на нос корабля. Через секунду оттуда раздались проклятия.
— Якорь! — вопил Капитан. — Наш лучший якорь! Ты утопил его!
— А я что? — оправдывался Пашка. — Я же спрашивал!
— А ты чем думал? Мозгов у тебя нет!
Послышался гнусавый говорок Капитана Флинта, не упустившего такой момент: «Нет бога, кроме Кру-Кру, и капитан Гу… а-аа!»
Из-за помещения кубрика выкатилось что-то черное, в перьях. Размахивая саблями, за ним гнались Пашка и Игорь. Флинт с разбегу нырнул в трюм, Капитан последовал за ним. Послышался грохот и звон битой посуды.
— Так, друзья, — хмуро констатировал Олег. — Кажется, мы потеряли якорь. Что теперь?
Бригантина медленно дрейфовала по ветру.
— У нас еще один есть, — вспомнил Витя. — Маленький, береговой. Может, сгодится пока?
— Тащи его сюда.
Канат вернули на место, привязали к нему запасной якорь и бросили его за борт. Трос натянулся, якорь поволокло, затем лапы вошли в грунт, и «Гончая» остановилась.
Злые и раскрасневшиеся, на палубе появились Командор со своим адъютантом. Я уже решил, что они зарубили несчастного Флинта, но тот тоже не заставил себя долго ждать. Игорь одобрил наши действия, успокоился и скомандовал построение. Провозгласив добычу жемчуга задачей первостепенной важности, Капитан поделился с нами своими планами ловли раковин с лодок на мелководье и приказал готовить снаряжение, после чего объявил Пашке два наряда вне очереди.
Лодок у нас было две — большой баркас с «Гончей» и надувная резиновая «Уфимка», оставшаяся еще от дальневосточного сейнера. Пока мы приводили их в порядок, Игорь вытащил на палубу личный капитанский сейф, шифр замка которого держал от нас в секрете.
— Всем отвернуться! — скомандовал он. Послышались щелчки набора кода и бормотание Командора: «Один… девять… Не подглядывать! Так. Шесть… ноль…» Дверца несгораемого шкафчика открылась со щелчком. Внутри лежали несколько пачек долларовых банкнот, кучка золотых монет и всякая мелочь. Присовокупив к ним найденную жемчужину, Хозяин захлопнул дверь и расстроил набранную на диске комбинацию цифр. Сейф был маленький, в форме кирпича высотой сантиметров сорок, и Игорь взял его с собою в шлюпку. На резиновой надувашке предстояло плыть Коле. Олега оставили на борту в качестве вахтенного.
Вода была прозрачная и теплая. Выбрав на глазок подходящее место, Игорь запихал сейф под скамейку и приказал начать поиски. Глубина была метров пять-шесть. Солнечные лучи просвечивали до самого дна, буквально усеянного ракушками-жемчужницами. Моллюски так крепко приросли к камням, что даже с кинжалом за один раз не удавалось набрать больше семи штук. Поднятые раковины Хозяин складировал в ящик. Витька и я ныряли со шлюпки, Коля и Пашка — с резиновой надувашки. Гора ракушек быстро росла, и вскоре Игорь объявил перерыв на обед и приказал править к берегу. Расстелив брезент, мы высыпали моллюсков томиться на солнце, а сами уселись в сторонке с намерением перекусить.
— Жемчуг, — рассказывал между тем Коля, — это один из красивейших даров моря. Образуется он в складках мантийной полости некоторых двустворчатых моллюсков, когда туда попадает инородное тело, чаще всего — песчинка. Слой за слоем моллюск обволакивает его перламутром — так рождается этот, единственный в своем роде, «живой» драгоценный камень. Насколько мне известно, японцы даже выращивают жемчужины искусственно.
Насчет «единственного в своем роде» можно было и поспорить. Декоративные кораллы тоже ценятся в ювелирном деле и тоже растут в море, да и янтарь был некогда смолой, прежде чем стать мертвым камнем. Но Колю уже, как говорится «понесло», и я не стал его перебивать.
— Есть такая практика, — меж тем подтвердил Олег.
— А какой величины они бывают? — живо поинтересовался Игорь.
— Японцы?!
— Жемчужины.
— Точно не скажу, — засомневался Коля, — но очень крупные экземпляры находят в раковинах тихоокеанской тридакны по шесть с лишним килограммов.
— Быть не может! — Пашка даже перестал жевать. — А она, тридакна эта, тут водится?
— Должна водиться.
— Ух ты! — глаза у боцмана вдохновенно заблестели. — Вот бы поймать!
Коля рассмеялся:
— Брось, Пашка. Даже если и найдешь ее, разбогатеть тебе не удастся — жемчуг у тридакны матовый и серый, как мел или цемент. Да и какое ухо выдержит сережку в полпуда весом?
Жемчуг окружен множеством легенд и суеверий, — продолжал Коля. — Например, это — единственный камень, который стареет и… поддается лечению. Помнится, рецепты советовали подсунуть жемчужины петуху…
— «Навозну кучу разрывая…» — напомнил Витя.
— Вот-вот. Верхний слой растворялся в птичьем желудке, и камень вновь становился гладким и блестящим. А то еще бытовало мнение, что если несколько жемчужин положить в ящик с рисом, то по прошествии, кажется, месяца весь рис переродится в жемчуг. Да, друзья, верили и в такое!
К вечеру ракушки раскрыли створки и начали гнить, распространяя удушливый запах. Кашляя и брезгливо морщась, Игорь торопливо вскрывал их ножом и вытряхивал на брезент содержимое. За день работы мы нашли шестьсот сорок три раковины. Далеко не во всех находился вожделенный радужный шарик, но девяносто семь жемчужин с лихвой вознаградили нас за труды. Среди них было штук пятнадцать дивного розового оттенка и безупречной формы и две очень редкие жемчужины — черная и грушевидная. Их Игорь сунул в карман, остальные запер в сейф и скомандовал к возвращению.