скапливалось где-то внутри, темное и непонятное. Беспокойство появлялось, несмотря на то что он понимал: ему нельзя поддаваться. Это чувство было даже сильнее безразличия, которое пришло вместе с мыслью, примиряющей человека со смертью. И сейчас, яснее и острее видя происходящее, Моленда понял: все, что он делает и будет делать, имеет свой внутренний смысл, каждый вносит свой вклад в общую работу. И там, и здесь.
Он хотел как можно скорее сказать об этом Терскому, чтобы тот понял свою ошибку, но не знал, как сделать, чтобы они друг друга поняли.
— Терский! — крикнул он снова.
— Он здесь! — Работавший недалеко от него парень выпрямился и показал рукой на секретаря.
— Что же вы не отвечаете, черт возьми, я же вас ищу! — Моленда сам удивился своему грубому тону. — Пойдемте со мной!
— Что случилось?
— Анджея Квека завалило на складе.
— Это ужасно…
— Вам здесь нечего делать, Терский, — закричал Моленда. — Вы нужны там!
Секретарь снова наклонился и взялся за лопату.
— Вы слышите меня?
— Идите отсюда, товарищ инженер.
— Я остался один, понимаете, Терский! Директора нет. Вы должны мне помочь!
— Идите, я вам говорю!
— Ну как мне вас убедить?
Они какое-то время стояли молча. Моленда с протянутыми в сторону Терского руками, а тот склонился над лопатой, застыв на мгновение.
— Я останусь здесь.
— Но это же глупо!
— Идите на свое место! Каждый знает, что ему делать. Я тоже знаю. Ясно?
— Нет, не ясно. Это глупо, слышите, Терский!
— Не кричите. Поберегите силы, — отрезал секретарь.
Моленда отвернулся. «Я хотел ему помочь. Ведь он мне и в самом деле нужен. Директора действительно нет. А я не хочу допустить ни одной ошибки».
— Ну хоть придите, когда кончится ваша смена.
— Хорошо! — Терский выпрямился. Моленде показалось, что он видит на его лице улыбку. — Я так и сделаю. Я сам уже об этом подумал.
— Я жду вас.
Он не знал, что движет этим человеком. Терский не хотел отсюда уходить. А ведь секретарь, работая здесь, поднимал насыпь всего лишь на сантиметр, ну, может, на пять, но при этом он выбивался из сил и, возможно, терял способность ясно мыслить. Ведь Терский хорошо знал, что он нужен не здесь, а там. Так почему же он упрямится?
Моленда пожал плечами. «Коммунисты, на передовую! — усмехнулся он горько. — Передовая. А кто знает, где она проходит?»
Моленда вошел в кабинет директора, не обращая внимания на испуганный взгляд пани Ани. И только в тот момент, когда он закрывал дверь, ему пришло в голову, что женщина, видимо, что-то от него хочет. Может, ей надо сходить домой? Тут главный инженер понял, что никто не сможет ее заменить: ведь она была единственным работником администрации, который остался с ними.
Моленда закрыл дверь и посмотрел на майора. Офицер, уткнувшись лицом в согнутую руку, похоже, спал. Калямита обернулся и взглянул на Моленду.
— Директора нет? — спросил главный инженер.
— Еще нет.
— Я не сплю, — послышался голос майора. Он поднял голову, левой рукой потер висок. — Башка у меня разламывается, пан Моленда. А его еще нет. Ясно вам?
— Ладно, ладно, — ответил Моленда. Но он уже начал беспокоиться. Старик не возвращается, не случилось ли что?
Моленда ногой пододвинул к себе стул. Какое-то время он стоял, не зная, что делать. Потом подошел к письменному столу и, нажав на белую кнопку, по телефону вызвал секретаршу.
— Соедините меня с воеводским комитетом. И попросите директора.
Главный инженер ждал, не выпуская трубки из рук. Если они там еще заседают, то ему об этом скажут.
Но поговорить по телефону Моленде так и не пришлось. В кабинет вошел директор.
— А я вас ищу, — сказал главный инженер.
— Так вы все же вернулись? — удивился майор.
— Совещание кончилось, — ответил тот, делая вид, будто не понимает, что кроется за словами офицера. — Вот я и вернулся.
— Хорошо, очень хорошо. — Калямита насупил брови, как будто пытался побороть в себе какую-то трудную мысль. — С ума сойти можно. Что делать дальше? Вы что-нибудь узнали?
— Ничего нового, — сказал директор. Он снял плащ и повесил его в шкафчик, встроенный в стену. — Надо ждать.
— Чего? — спросил майор. — Это хотя бы известно?
— Транспорт в пути.
— Это хорошо.
— Эвакуируют ближайшие улицы.
— Я говорил с женой, — сказал главный инженер. — Людям приходится переживать страшные вещи.
— А мы? — с неожиданной злостью спросил директор. — А мы, пан Моленда?
— Надо тянуть свою лямку, — засмеялся майор. — Пока можно.
— Нужно, — повторил директор.
Он сел за стол и съежился в кресле, стал как будто меньше. Моленда почувствовал жалость к этому человеку. Он хотел сказать о том, что случилось с Анджеем, но решил пока не говорить. Пусть старик немного придет в себя, а то вид у него такой, словно он болен.
— Где Терский? — спросил директор.
— Пошел в народ, — засмеялся майор.
— Сейчас придет, — добавил Моленда. — Я его только что видел. Придет.
— Это хорошо. Мы должны посоветоваться. Время дорого.
Главный инженер подошел к столу, за которым сидел директор, и посмотрел ему прямо в лицо. Тот с трудом поднял глаза, зрачки у него были выцветшие, серо-свинцового цвета. Директор ждал.
— Вам надо об этом знать. Под развалинами склада погиб инженер Анджей Квек, — сказал Моленда.
— Черт побери! — У директора лицо еще больше побледнело. — Что за несчастье! Такой человек…
— Я там был, — продолжал главный инженер. — Сделать ничего нельзя. Впрочем, там и делать-то нечего. Он не мог остаться в живых.
— Отец уже знает?
— Да.
— А люди?
— Тоже.
Директор опустил голову. Он почувствовал огромную тяжесть, казалось, ее невозможно снести.
— Еще и это, только этого нам не хватало…
— Надо взять себя в руки. — Главный инженер смотрел в окно, стараясь не видеть его лица; Моленда не хотел обидеть этого человека, но не мог допустить, чтобы тот пал духом, да еще в такой момент, когда он был особенно нужен.
— Я обойдусь без ваших советов, пан Моленда.
— Я имею в виду себя. Мне тоже тяжело. Это был мой друг.
— Да. Понимаю. Простите. — Директор протянул ему руку. — Прошу меня понять.
— Да, пан директор.
— Забудьте об этом.
— Конечно, конечно.
Майор поднялся со стула. Он встал рядом с Молендой и, облокотившись обеими руками о стол, наклонился к директору. Офицер какое-то время молчал, словно думая, с чего бы начать.
— Слушаю вас, майор.
— Он один, этот ваш Квек. А здесь осталось еще много людей, которых нам надо спасти. И нечего сегодня плакать из-за него.
— Вы не имеете права! — резко повернулся к нему главный инженер. — Что вы о нем знаете?
— Знаю, — жестко ответил майор. — Я знаю,