на закате, ровно за нашими спинами, тем кто на стенах оно долбит по глазам, а мы в тени деревьев сможем подойти к стенам очень близко.
– Насколько близко? – уточнил с горящими от такой удачи глазами первый паренёк.
– Сможешь сосчитать даже сколько волос на морде каждого лоха, что стоит на стене.
– Нее… – паренёк слегка насупился. – Сосчитать не смогу, у меня пальцев столько нет на руке, сколько волос. Даже если другую руку тоже считать.
– А тебе это надо, вообще? – перебил его рассуждения старший. – Вали их всех без счёту, да и всё.
– Всё, заткнитесь и слушайте теперь внимательно, – мужик оглядел остальных, собравшихся по близости, и продолжил уже для всех. – На поляну выходим быстро, молча, без крика и шума, стараемся занять самые лучшие места для стрельбы по стенам. Стрелять начинаем либо по команде, либо, когда сильно прижмёт! Выдавать себя нельзя до последнего шага.
– Понятно. Ясно. Ага, – зашептались окружающие, передавая это распоряжения дальше по сторонам.
– У нас есть три бомбы, – атаман сделал паузу, чтобы первый приказ разошёлся до каждого. – Два героя с первой бомбой прорываются вплотную к стене в полной тишине. И только если это необходимо, мы все начинаем их прикрывать огнём по стенам. Герои закладывают бомбу, отходят и взрывают её вместе со стеной. И пока эти петухи охреневают от взрыва, мы ломимся к ним через пролом и валим всех, кто не согнётся!
– А нахера тогда ещё две бомбы? – громким шёпотом спросил его кто-то позади. – Чё там ещё, что ли, стены есть?
– Ты тупой? – атаман обернулся. – Ага, я и смотрю. Дальше по обстоятельствам. Всё, пошли.
Первую треть поля они прошли без затруднений. Потом уже короткими перебежками малыми группами они смогли пройти ещё не более полусотни метров к стене, до которой теперь оставалось что-то около семи десятков метров. Здесь атаман жестами и приказал всем закрепиться на позициях.
– Атаман. – окрикнул его тот самый молодой парнишка. – А я что-то на стенах вообще никого не вижу!!
– Это и хорошо, – усмехнулся себе в нос тот и скомандовал. – Ты значит и есть наш герой! Бери бомбу у Дятла и вместе с Кашиным бегом под стену!
– Круто как! – парень осмотрелся, выискивая кого-то, и особо не пригибаясь перебежал к кусточку. Там что-то коротко прорычал, даже кого-то пнул, и в тот же миг от этого куста они уже вдвоём быстрой рысцой тащили к стене ящик со взрывчаткой.
С разных углов стены прозвучали два одиночных выстрела, которые на двадцатом шаге остановили лихих взрывателей. Два алых пятна на подмёрзшем снегу, расширяясь, вскоре сомкнулись в одно.
– Ждут ведь всё-таки, твари! – встрепенулся командир нападающих. – Вторые, ВПЕРЁЁЁЁД!!!! Остальные – ВАЛИ НАСТЕННЫХ!!! АААрррр!!!
Он сам первым открыл огонь в сторону стены и, когда другие его подхватили, немного отступил и сместился левее. Со стен тоже открыли ответный огонь. И уже под огневым прикрытием вторые «герои» упали только в тридцати метрах от стены.
– Нужно разбить их внимание! – перекрикивая выстрелы Атаман давал поручения двум мужикам – Ты, Беззубый, бери любого и тащи первую бомбу! А ты, также бери ещё кого-то и ко второй! А всем кричите, чтобы прикрывали не жалея патронов! Понятно? ПОШЛИ!!!
Брошенные две бомбы подхватывали по нескольку раз, протаскивая их всё ближе и ближе к стене. Четверть часа самоотверженные бойцы пытались добиться своего, пока с самых крайних сторон стены сработали два аварийно-спасательных самолётных трапа, которые за мгновение надулись и спустили со стен по дюжине бронированных бойцов с обоих сторон.
– Это засада!!! – с левого фланга поднялась истерика. – Пошло оно всё нахрен! Надо валить в лес!
– Какой лес?! – брызгал слюной разгорячённый Атаман. – Валите их просто!
– Они бессмертные! – подхватил панику и правый фланг. – Я попал в него много раз, а он встаёт и снова бежит, и стреляет!!!
Часть нападающих обратилась в бегство, другая часть побросала оружие и, стоя на коленях, поднимали руки к верху. Но оставались и те, кто продолжали азартно отстреливаться от контратакующих.
– Суки! – кричал Атаман. – Кого вы ссыте?! Стреляй им в бошку! Там нет брони! – он демонстративно положил двоих выстрелами в голову. После чего перевёл огонь по своим убегающим и стоящим на коленях. – Жалкие мрази! Сдохните, как псы! ГНИДЫ!!! – он настолько был раздосадован, что казалось будто разлетевшийся в брызги его правый висок просто лопнул, не выдержав такого внутреннего давления злобы к окружающим. Тело обмякло и сползло на дно небольшого овражка, укрываясь в котором он только что вёл бой.
Ко второй бомбе добрались люди со стен. Возле ящика лежал тяжело раненый в живот юный паренёк. Его трясло от нестерпимой боли, а когда враг подошёл поближе он начал бормотать.
– Меня Дрын зовут! Слышите?! Дрын! Иди сюда. Подойди. Вот, это бомба. Да, вот, это она, – он показывал рукой на тёмный ящик. – А я – Дрын! Ты видишь, да? – он сам взглянул на свою руку со штуковиной с проводом – Вот кнопка. Вот она! Возьми, на, подойди, – двое шагнули к нему. – А я – Дрын! Ты же понял? СДОХНИ!!!
Такого взрыва земля не слыхала уже давно. Будучи в десяти метрах от стены, он просто снёс её верхнюю часть, как картонную коробку, и бросил где-то в центре поселения. Вражеское десантное звено было уничтожено полностью одним коварным ударом молодого Дрына.
Почти минуту стояла полнейшая тишина. Потом кто-то на поле начал истошно орать, но недолго. За стеной послышались крики распоряжений. На правом фланге прозвучало несколько коротких очередей. В сумерках возле линии леса разом раздалось около десятка автоматных очередей. На фоне вспышек легко различались фигуры убегающих с поля людей. Кто-то попытался сдаться, и всё равно был убит. В это время правое звено вражеского десанта уже начало зачистку на остывающем поле боя. В данной схватке из нападавших в живых не осталось никого.
***
– Мам, почему дед Захар говорил, что мы через два дня придём в новую деревню, а прошло уже три дня, а мы опять стоим на месте и уже на вторую ночь? – девчонка лет десяти, сидя на корточках ковыряла хворостинкой горящие угли костра.
На поляне зимнего леса было темно и безветренно.
–