Слушай, а ведь полгода назад ты бы вот так запросто меня бы и не стал угощать чаем у себя в кабинете…
– Хм, даже и не думал, но возможно ты и прав, – он обошёл стол вокруг, но сел не в кресло, а на стул с противоположной стороны стола, оказавшись лицом к лицу с собеседником. – Знаешь, за это время всё так круто поменялось, что и друзей-то и не осталось никого. Кого в живых нет, кто меня и в люди не ставит, а кто и предал вовсе.
– Постой, а кто тогда сейчас Пятый Мангер? Кто ведёт тайную канцелярию? – заметно тише спросил Обрыв.
– Штирлиц, а кто же ещё?! Уж что-что, а там всегда тихо всё ровно, без изменений.
– Я его никогда не видел и раньше.
– Так правильно, он вообще появляется только на собраниях Мангеров или на больших собраниях. Всегда слева от Верховного стоит. Я вообще от него ни единого слова за всё время не слышал. И вот как-то всё лица разглядеть не могу, вечно укрывается, то в тени лицо всё, то капюшон глубокий. Очень тёмный тип. Как он вообще работает? Не понятно. Его никто нигде не видит, зато Верховный за всё и всех всегда в курсе, и доказательства иной раз такие, что оторопь берёт. Прозвище ещё странное себе взял.
Прошло минут двадцать до того, как принесли еду в кабинет. За невысоким и упитанным мужичком аккуратно вошли две девушки с едой на подносах. Одеты они были так скудно, что через такую толщину видны были все стройности тела и где-то даже более того. Они поставили подносы на стол, но не удалились, а наоборот выбрали самое освещённое место и встали там в покорном ожидании.
– Добрый Грозный Ваня, скажи мне, пожалуйста, что я могу ещё приготовить покушать для тебя и дорогого гостя? – запел так учтиво толстячок, что сухой слух боевого разведчика обожгло приторностью.
– Ты чего-то ещё хочешь? – хозяин посмотрел в глаза гостю, указав на еду.
– Нет. Мне хватит, – пробежавшись взглядом по подносу, ответил Обрыв. – А почему у тебя девки так мало оделись в такой холод? Вижу, вон, замёрзли совсем.
– О Великодушный Воин! – опять запел толстячок, поняв, что вопрос был адресован именно ему. – Это чтобы Тебе, Дорогой Гость, захотелось их погреть, – даже в полумраке стало заметно, как он поклонился. – Уверяю Тебя, внутри они очень горячие!
Девушки, не теряя скромного выражения лица, минимальным движением слегка сменили позу, и все их самые интересные места стали более выразительны.
– Нет, не сейчас! – строго отрезал Грозный Ваня. – Гостю нужно готовиться с докладом к встрече с Верховным Мангером.
– Бы, мы… – Обрыв на миг разучился говорить. – Я… Тут… Ну да, в общем…
Слуги незамедлительно удалились, закрыв за собой дверь кабинета
– Ты ничего, если я так? – виновато спросил Ваня. – Нас вот-вот пригласят, а ты даже не покушал.
– Да-да, нормально… – опомнился он. – Просто как-то всё не так, будто я не домой вернулся.
– Понимаю. Мне вот привыкать не пришлось, при мне всё постепенно менялось. А сейчас вот с тобой поговорил, как вспомнил всё, что было, когда ты уходил, так и сам поражаюсь, как ты ещё не сорвался.
– Я пока просто охреневаю. Вот как окончательно со всем разберусь, там уже и посмотрим, – сказал Обрыв и приступил к обеду.
За три минуты старый полевой вояка справился со всем, что принесли ему на обед. И принялся вслух подводить итоги всего услышанного от бывшего коллеги по службе
– Значит так, после принятия нами предложения «Покупателя», нынешний Верховный Мангер спешным образом травит своего наставника и встаёт на правление. Далее он различными способами меняет первую тройку Мангеров на удобных себе людей, а возмутившихся убирает с корнем. Далее Большая Рысь серьёзно бьётся на южных рубежах и высокой ценой приносит победу и целую кучу «живучих», которые теперь здесь в откровенном статусе рабов и живут в наших домах. У Верховного теперь есть все опасения, чтобы хорошенько поднять свой уровень безопасности.
– О, друг мой, по его личной безопасности ты ещё не всё знаешь, – перебил его хозяин кабинета. – Чуть больше месяца назад он окружил себя пятью воинами, снаряжёнными по последнему слову военной техники. Эти Тиуны не из наших, скорее всего, он нанял их у Покупателя. Теперь я, как начальник охраны, отвечаю только за внешний периметр и пропускной контроль. Кстати, его разработал лично сам Верховный.
В большом помещении бывшего склада, возле глухой стены из стеллажей был сооружён солидный пьедестал со столом в форме полумесяца, вершины которого направлены в зал. Во главе стола, значительно выделяясь из остальных четырёх, стояло массивное кресло. Оно располагалось так, что между стеной и его спинкой расстояние было не больше ладони. Ровно над ним к потолку прикреплялся один прожектор, освещающий всю конструкцию целиком. Но вот остальная часть зала оставалась в сумерках отражённого света. В таком освещении едва различались два человека, что стояли чуть правее от пьедестала, и очень оживлённо, хоть и в полголоса, что-то обсуждали.
– Но ведь людям скоро остро понадобится тёплая одежда, много дров, еды.
– Я повторяю тебе ещё раз! Забудь истинный смысл слова «люди»! Здесь нет людей, точнее их можно пересчитать по пальцам. Все же остальные это просто «живучие» – ресурс, который постоянно хочет жрать, а ещё и срёт. И относиться к этому ресурсу по-человечески нельзя! Ресурс нужно использовать максимально выгодно для нас, людей.
– Но ведь и хранить его нужно тоже с умом! Он же, как и «девятка», скоропортящийся, ему требуется должное хранение и обеспечение.
– Знаешь, чем этот ресурс лучше «девятки»? Да тем, что он может содержать себя сам! Эти тупые твари ради жратвы и тепла сделают всё, что им скажешь. Мы, высшие создания, даём им все блага цивилизации и спокойной жизни!
– Но ты не забывай, что не так давно эти «живучие» спокойно жили и трудились только для себя и своих близких. Им не нужны были «высшие существа».
– А вот это как раз-таки твоя работа, убедить их в своей беспомощности. Они должны нуждаться в нас так же, как и в еде. Ты у нас дипломат-духовник, вот и работай над их умишком.
– Как же ты ошибаешься, считая, что все они безголовые животы.