снеговики могут открыть огонь, испугавшись от внезапного появления.
– Это хуже, но тоже нам на руку,– Олег переключил разговор на следующих. – Теперь про Южный и Восточный «хвост». Тимур с большим отрядом ушёл восточным путём обходить врага с севера. Кургуз с малым отрядом пошёл южным, через Дружные скалы на западный стан врага. Оба только что доложили, что почти дошли до назначенных мест. Кстати, Кургуз кого-то нашёл на Дружных скалах и отправил троих с пленными сюда. Дошли или нет? Знает кто?
– Бикуня знает, – спокойно ответил Носорог. – Да он уж по стенам носится. Покричи его в рацию. Заодно и проверишь, как слышит он тебя.
– Так, ладно! Вопросы есть у кого? – Бурый бегло заглянул каждому в глаза. – Всё, мужики, по местам!
***
В холодном, но сухом подвале Академик лежал на широкой деревянной полке, положив под голову небольшой мешок с соломой. После бани и сытного обеда он, переодетый в чистые, хоть и чужие одежды, практически заснул не взирая на бурлящие мысли о последних событиях. Тут стукнул засов, и единственная дверь с тихим скрипом пролила свет на маршевую лестницу, спускающуюся вдоль стены.
– Стой! – Академик услышал знакомый голос своего недавнего конвоира Бикуни, и два мужских силуэта задержались в проёме. – Руки развяжу, а ноги сам распутаешь. Только сначала распутай, а после спускайся, – усмехнулся Бикуня и закрыл дверь.
Во вновь наступившей темноте кто-то наверху лестницы громко втягивал ноздрями воздух, он с некоторыми паузами нюхал темноту. Дальше было слышно, как он присел на ступеньки и пыхтя принялся распутывать верёвки на ногах. Высвободившись, человек ещё долго оставался на месте, тщательно внюхиваясь и вслушиваясь в глубину подвала.
– Ну что, горемыка, – не вытерпел Академик. – Спускайся, познакомимся.
– Академик! – тихо и зло зарычал человек на лестнице. – Вот значит, как всё получилось?!
– Серый? – старый жилец подвала соскочил с полки и направился к ступенькам. – Вот уж не думал, что волк-одиночка сможет сдаться в плен охотнику! Я всех мог представить на твоём месте, но тебя…!!! Это пока не укладывается в моей голове.
– А тебя, лосиная башка, я с трудом узнаю по запаху, и только по голосу смог признать.
– Баня, друг мой, баня. Эти люди моются чаще, чем раз в месяц. И даже чаще, чем раз в неделю.
– Домашней жратвой пахнет.
– Да, спускайся, тут у меня кое-что осталось. Здесь пленных кормят, представляешь?! Да так хорошо.
– Я что-то не понял! Ты за еду продался, что ли?! – Серый чуть задумался и продолжил. – Хотя нет. Тебя я знаю, ты тут книжки увидал, вот и продался.
– Ты сам-то от ответа не уходи, волчара! Ты-то как в плену оказался?
– Да самому стрёмно. Тут же как вышло всё…. Я, когда на лагерь на наш напали, уйти сумел да к Жендосу помчался. А к обозу пришёл, его-то живого и нет уже. Мотросиха растерзала этого придурка озабоченного. Там потом лютая драка была за место атамана. Так я и понял, что бросать этих надо. Собрался да пошёл. С собой Чекушку взял.
– Постой. – перебил Академик. – Чекушку... Это Жендосовскую бабу что-ли?!
– Ну да, её. Она лес-то хорошо знает, да и не совсем старая ещё. На крайняк, если голодно станет, так и пожрать с неё мяса хорошего есть.
– Тфу ты, Серый, гнусный какой.
– Да, это ж я так, на крайний случай, – по-своему оправдался он и продолжил. – Ну вот и понял я, что эти-то всё равно сюда пойдут, либо биться, либо проситься. Вот и пошёл южнее, а тут скалы начались. Тише пошли. А эта Чекушка принялась ещё какую-то траву из-под снега копать да приговаривать, мол такой чай сейчас из неё наварит, что бодрее рыси будем и за день перехода три покроем. Чудеса.
– Чекушка, что в травах разбирается?!
– Ну, должно быть, – задумался Серый. – Она же лесная всегда была. Знает много.
– Да откуда знания-то? Ей лет-то полжизни твоей! Тело-то какое? Двигается-то как? – стал перечислять оправдательные факты Академик. – Где ей знаний-то набрать?!
– Что мне вид её, когда она пахнет старухой? Запах-то у ней не молодой. Нет, она давно живёт. Жила, теперь уже будет.
– Застрелили эти, что ли?
– Да где уж, – отмахнулся то.т – Уговорила меня по ночи заварить эти травки, чтобы выпить да шагать потом без остановки сутки целые. Ну и развели костёр в лощине скальной, согрелись за одно. Выпили пойло то. Чувствую, хорошо стало, легко, силы где-то взялись. Я даже каменюгу большую потом на костёр поставил, затушил разом его. Ну и мы идти уже собрались, как она говорить давай, что лететь теперь может. Забралась на утёс да и сиганула в ущелье, я даже и понять ничего не успел. Подёргалась она внизу ещё маленько, да и всё. А мне что-то после этого чая так лень стало, прям как-то даже и не пошёл никуда. Солнце тут выскочило, быстро так, я прям удивился, а мне в лом идти куда-то. Сижу, так тепло, хорошо. И тут эти пришли, говорят на непонятном языке, улыбаются, руки тянут. Я так и пошёл с ними.
– Ого! А отпустило-то тебя, когда?
– А сразу, как стены их увидел, и как в ледяное озеро окунули. Да уже поздно, связан крепко. Вот теперь тут, на лесенках.
– Ну, спускайся тогда, поешь, что осталось.
– Не пойду я вниз. Мне и тут хорошо. Там не хорошо.
– Ты темноты боишься?!
–Иди ты к чёрту. Я в темноте как рыба в воде, но только на воле. А тут….
– Понятно, клаустрофобия.
– Что?!
– Боязнь замкнутых пространств. Ладно, сиди, сейчас принесу тебе.
***
Вооружённые мужчины разных возрастов пробивались по небольшим сугробам через лес на восток. Шли небольшими группами человек по десять. Особенно не скрывая своё присутствие, но довольно настороженно и тщательно вглядываясь вперёд.
– Вижу большую поляну! – остановил всех молодой паренёк, идущий первым. – Да! И походу там и есть эти стены!
– Ты чего кричишь? – осадил тут же его мужик постарше. – Ты ещё в воздух постреляй!
– Да собственно это уже и не важно, – спокойно вмешался третий мужик средних лет. – Сейчас остальные подтянутся, сразу и начнём. Время и место самое подходящее. Солнце