…явившегося с двадцатитрехминутным опозданием, когда Драко, которому ясно дали понять, что на встречу с мистером Бруствером не опаздывают, уже начал нервничать.
— Как жизнь, Аб, — гаркнул вновь прибывший в другой конец помещения. Старик за барной стойкой при взгляде на мистера Бруствера отчего-то хохотнул в длинную бороду: судя по всему, мракоборец в бегах был ему достаточно близко знаком и теперь, с измененной внешностью, выглядел совершенно нелепо. «Значит, бармен тоже в курсе орденских делишек», — с не к месту пришедшимся сарказмом подумал Драко, но вслух ничего не сказал, разглядывая подошедшего к столику человека.
Малфой знал, что бывший министерский служащий будет под оборотным, но стоящий перед ним волшебник являл собой поистине странное, несколько эклектичное зрелище. С виду добрый старичок невысокого роста, с седыми коротко стриженными волосами, козлиной бородкой и каким-то блестящим камешком в ухе, облаченный в длинную классическую мантию пурпурного цвета, застегнутую под горло, но колючий взгляд и широкие черные брови придавали ему сходство с какой-то хищной птицей, а еще с дальними родственниками тети Беллатрисы. Интересно, чья это внешность? Ясно было, что не его собственная. Он молча сел, не отрывая взгляда от лица Драко, испытывавшего от этого беспардонного пяляния ужасный дискомфорт. Юноша прочистил горло.
— Мистер Бруствер, — начал он, но продолжить ему не дали. Было очевидно, что человек перед ним предпочитает держать нить разговора исключительно в своих руках.
— Мистер Малфой, — ухмыльнулся в ответ старичок, и эта ухмылка неожиданно вызвала у Драко отвращение. — Удивлен, что именно вы искали встречи со мной, но Филиус дал понять, что это нечто экстраординарное и безотлагательное.
— Так и есть, — быстро проговорил обескураженный Малфой. Собеседник ему не нравился.
— Что же привело вас к Ордену Феникса?
— Это длинная история, но…
— О, не беспокойтесь, мы располагаем некоторым временем, — вновь перебил его старик, так же кривя губы. — Кроме того, тут нам не помешают, верно, Аб?
Тот, кого называли «Аб», кивнул, не отрываясь от бессмысленного протирания стаканов. Вновь прочистив горло, Драко, наконец, заставил себя заговорить, чувствуя, что на самом деле говорить с этим человеком вовсе не желает. Бруствер слушал не перебивая, однако, его реакции мгновенно отслеживались на излишне эмоциональном и подвижном лице: он то вскидывал брови, то хмурил их, то ухмылялся, то морщил нос в недовольстве. Когда Драко накануне продумывал, как и что будет говорить предполагаемому незнакомому собеседнику, история в его голове действительно складывалась в длинный пространный рассказ, но на деле он закончил все невероятно быстро, неожиданно для себя ограничившись сухими фактами: обнаружение пленницы в мэноре, побег-спасение, недолгое пребывание в заброшенном замке, Хогвартс и… и такой вот нелепый конец. Никаких подробностей, а главное, никаких упоминаний о крестражах. Драко и сам не знал, почему умолчал об этом. Это был очевиднейший ключ ко всему, это секретное ценнейшее знание могло бы стать ключевым на пути к победе той или другой стороны, но… проблема в том, что Драко не выбирал сторону. Он просто хотел спасти Грейнджер. Единственное, о чем он поведал не кривя душой и ни секунды не сомневаясь в правильности своего решения, — так это правду о родителях: о том, что мать скрыла Поттера от Темного Лорда в Запретном Лесу, и теперь всю их семью Пожиратели Смерти разыскивают как предателей, а он, Драко, рискует жизнью, встречаясь сейчас с экс-мракоборцем в Хогсмиде. Ему казалось жизненно важным обелить имя семьи в глазах этого Бруствера, ведь, как сказал Флитвик, именно он сейчас считался в Ордене главным, и, кто знает, возможно мог бы в случае крайней необходимости дать Малфоям защиту. В конечном итоге весь рассказ занял не больше пятнадцати минут, и затем в помещении воцарилась звенящая тишина.
— Это все? — спустя несколько бесконечно долгих секунд осведомился маг.
— Да, — кивнул Драко, сцепив пальцы в замок перед собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вам известна причина?
— Причина чего? — не понял он.
— Такого интереса лорда Волдеморта к мисс Грейнджер.
— Нет, — соврал Малфой, не моргнув глазом.
— Вы уверены? — колючий взгляд, казалось, пытался проникнуть прямо в его душу, и Малфой на всякий случай возвел прочный ментальный блок, впрочем, не ощущая на свое сознание никакого воздействия извне.
— Абсолютно.
Бруствер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. На его тонких пальцах сверкнули драгоценными камнями многочисленные перстни.
— Вы знаете, что никто из предполагаемых Пожирателей Смерти не выдвигал никаких требований относительно Гермионы Грейнджер? Ни выкупа, ни какого бы то ни было обмена на более ценных, так сказать, «игроков», — он нахмурился. — Не смотрите на меня так, это, по крайней мере, было бы логично. По нашим данным, он искал исчезнувшего Поттера, но уже почти полгода Избранный его ни капли не интересует. В чем причина?
Что за странная стратегия ведения диалога? — подумал Драко, и выпалил следующий вопрос совершенно автоматически, моментально пожалев об этом. Он прекрасно знал, что с ним никто не будет делиться такими подробностями.
— А вам известно местонахождение Поттера?
— Это вас никак не касается, мистер Малфой, — в и без того неприятном голосе Кингсли Бруствера послышалась сталь. — Будьте так добры ответить на заданный вам вопрос.
— Я не знаю, в чем причина, — снова соврал Драко, постаравшись сделать так, чтобы голос звучал устало и вместе с тем уверенно, и понадеявшись, что этот матерый мракоборец не обладает теми же талантами к распознанию лжи, что и Темный Лорд.
— Жаль, жаль, — протянул Бруствер. — Тем не менее, вы упорно настаиваете на том, что Гермиона Грейнджер его пленница, да еще и, так сказать, на особом счету. И вы полагаете, что она до сих пор жива.
— Да, у меня есть все основания так полагать, — произнес Драко, мечтая как можно быстрее оказаться подальше отсюда. Этот разговор утомил его окончательно, и надежда получить помощь из этого источника таяла на глазах.
— Вы знаете что-нибудь о бабочках, мистер Малфой? — неожиданно спросил маг. Драко показалось, что он ослышался.
— Что?
— Бабочки. Вот эта, например, — он взмахнул палочкой, и прямо над столом действительно порхнула желтыми крылышками маленькая бабочка, — эта малютка называется Лимонницей. А эта, — он взмахнул еще раз, — Парусник Маака. А вот Золотая Птицекрылка, некоторые даже считают ее талисманом, приносящим удачу… Люди любят бабочек. Кое-кто даже коллекционирует.
Он щелкнул пальцами, и яркие насекомые исчезли.
— Вы к чему клоните, мистер Бруствер? — не выдержал Малфой, раздражаясь и теряя нить разговора, но Кингсли его будто бы и не слышал.
— Вам знаком Джон Фаулз?
— Кто?
— Значит, незнаком, — опять эта раздражающая усмешка.
Драко поморщился, и его выражение лица, судя по всему, было столь красноречивым, что старик напротив зло осклабился и расхохотался. Зычный смех не шел его облику, и Драко непроизвольно попытался представить себе его настоящего, но не смог.
— Вы, Малфой, должно быть, из тех, кто предпочитает исключительно творчество волшебников? Какого-нибудь Гальфрида Монмутского? — смех его прервался резко, и он снова нахмурил кустистые брови. — Зря, молодой человек. Вам стоило бы расширить кругозор и убрать, наконец, эти шоры. Мир меняется. Так в чем же, по-вашему, причина, как вы выразились, «похищения» мисс Грейнджер?
Драко удивился такому резкому возвращению к сути и совершенно не понял, к чему был весь этот спич про бабочек, но постарался не подать вида.
— Этого я сказать не могу.
— Не можете?
Драко отрицательно покачал головой. Бруствер нравился ему все меньше с каждой секундой.
— Дело в том, что она не единственная исчезнувшая за последние месяцы. Далеко не единственная.
— Я догадываюсь, — проговорил он. — Но именно о ней мне доподлинно известно. Поскольку она содержалась в… моем доме. Я помог ей бежать, — с нажимом повторил юноша. Ведь так все и было по сути, пусть и непроизвольно, но он действительно ей помог! — Но потом нас снова схватили.