искажение разума нервными переживаниями вызывают воображаемые симптомы заболеваний матки». Поэтому, стирая воспоминания и травмирующие ожидания боли, «сумеречный сон» избавлял женщин от беспокойства, изводившего их тело и разум, и позволял любить своих детей — и мужей — без «болезненных мыслей». Пресса преподносила «дэммершлаф» как благословение для супружеской гармонии и рождаемости среди «цивилизованных» женщин. «Благодаря „сумеречному сну“ для женщин, а через них и для всего человеческого рода, наступила новая эра», — писала The New York Times [12].
Будучи беременной, Кармоди написала письмо женскому клубу, в котором радостно подтвердила, что в статье «Безболезненные роды» все правда. В течение нескольких месяцев кампания в поддержку «дэммершлафа» стала активистским движением. Женщины из среднего и высшего класса, состоявшие в нью-йоркских клубах и обществах, создали Национальную ассоциацию «сумеречного сна». Ее главными членами стали сама Кармоди и суфражистка Мэри Уэр Деннет, вице-президент ассоциации. Несколько женщин-врачей выразили им поддержку, включая Берту ван Хусен, акушера-гинеколога из Чикаго, которая выступала против жестокого обращения врачей с пациентками.
На митингах и демонстрациях в женских клубах, театрах и магазинах члены Национальной ассоциации «сумеречного сна» прославляли безболезненные роды и показывали своих «фрайбергских младенцев».
Во время выступления в нью-йоркском филиале магазина Gimbels Кармоди заявила: «Если вы, женщины, хотите этого, придется бороться, потому что многие врачи против» [13].
В результате деятельности активисток к 1915 году несколько больниц и частных клиник в США предлагали сочетание морфина и скополамина. Ван Хусен, которая до того много лет использовала последний в качестве хирургического анестетика, с июня 1914 года начала курировать безболезненные роды в чикагской больнице Мэри Томпсон. Она проанализировала 100 из них и пришла к выводу, что препараты не представляют опасности для жизни и развития плода, а также очень полезны для женского тела и разума. Она утверждала, что «сумеречный сон» улучшает шансы младенцев на выживаемость и наполняет страну «нормальными крепкими матерями». «Это величайшее благо, которое ХХ век мог дать женщинам», — писала ван Хусен.
Тем не менее, несмотря на восторженные отзывы, практика использования анестезии во время родов вызывала ожесточенные споры. Отчасти это было связано с тем, что ее пропагандировали «неквалифицированные» женщины. Несколько медицинских журналов высмеяли «сумеречный сон» как «помешательство» и «шарлатанскую схему». Однако многие врачи выражали искреннюю обеспокоенность рисками скополамина, особенно для младенцев, имеющих проблемы с дыханием. Некоторых тревожили возможные психологические последствия того, что происходило с женщинами при отсутствии осознанного контроля происходящего.
В 1915 году Ханна Район, журналистка женских изданий, написала: «В старые времена у женщин не было другого выбора, кроме как безоговорочно доверять свое тело всезнающему врачу, однако эти времена навсегда прошли. Женщины разорвали веревки ложной скромности и больше не стыдятся своего тела» [14]. Однако под воодушевляющими словами Район скрывалась темная сторона «сумеречного сна». Такие женщины, как Бойд и Кармоди, столкнулись с «Роллс-Ройсом» среди разных вариантов безболезненных родов. За их ходом непрерывно следили, вводимые дозы препаратов были тщательно выверены. Послеродовой период с завтраками, похожими на пир, ваннами красоты и полноценным сном больше напоминал отдых на спа-курорте, чем пребывание в больнице. Однако скополамин полностью лишал женщин контроля над своим телом, и, поскольку их роды проходили в частной клинике, где присутствовали только акушеры и медсестры, никто не мог засвидетельствовать, что на самом деле происходило за закрытыми дверьми. Как высказались сами Трейси и Бойд, «описание идеального „сумеречного сна“ не может быть субъективно дано пациенткой; она может описать лишь неидеальный».
В 1914 году Дж. Г. Солсбери, врач из Иллинойса, осудил людей, которые демонстрировали своих младенцев в качестве доказательства, что безболезненные роды оказывают «волшебное долгосрочное влияние на физическую судьбу ребенка». Он считал, что это спекуляция на детях для борьбы с критикой метода родов, который в действительности вовсе не безболезненный. Ведь женщины не могли рассказать о том, как страдали их тела, пока разум спал. Солсбери писал: «Неврологам только предстоит узнать о влиянии на подсознание родовой боли, которая ощущается, но не запоминается» [15].
Из-за фурора, произведенного безболезненными родами, многие врачи бросились воспроизводить «сумеречный сон» в своих больницах и клиниках кто как мог.
Женщин, прикованных к постели, нередко оставляли в одиночестве на несколько часов. Часто доза скополамина была недостаточно высокой, чтобы стереть воспоминания роженицы о том, как она в полубессознательном состоянии была привязана к кровати и испытывала мучительную боль.
Пока Бойд рожала, Трейси стояла у двери и подслушивала. По словам последней, рожавшая несколько раз что-то бессвязно бормотала и периодически хныкала. Постепенно все больше акушеров стали рассказывать о скополаминовых родах, и страшная правда начала открываться. Ван Ху-сен разработала разборную кровать, окруженную тканевым экраном, который не пропускал шум и свет и не позволял пациентке травмировать себя, пока она металась от боли. На пациентку надевали белый халат, напоминающий смирительную рубашку, который позволял зафиксировать ее руки сзади. Лицо закрывали маской, в которой были прорези только для ноздрей и рта, а в уши ей вставляли ватные тампоны. Ноги прочно фиксировали на подставках, а оголенные бедра привязывали тесьмой к кровати [16]. Роженица, неспособная двигаться, видеть и слышать, полностью находилась во власти врача.
После начала Первой мировой войны в июле 1914 года скополаминовая анестезия стала второй по популярности темой в американской прессе. Для Национальной ассоциации «сумеречного сна» кампания за безболезненные роды была борьбой за право женщины самой выбирать, как рожать, серьезное отношение к ее боли и приоритет потребностей. Поэтому, несмотря на сообщения о побочных эффектах метода, ассоциация не сдавалась: ее члены совершали революцию в отношении врачей к пациенткам и их телу. Однако в августе 1915 года страшная трагедия побудила и их сложить оружие.
Миссис Фрэнсис Кармоди, главная активистка движения, умерла после третьих родов под действием скополамина в больнице при Колледже Лонг-Айленда. У роженицы произошло сильнейшее кровотечение — возможно, оно и не было вызвано скополамином, но все же привело к смерти, которая бросила мрачную тень на практику его использования. The New York Times сообщила, что муж Кармоди не винил ни врачей, ни препараты в гибели своей жены. Миссия Национальной ассоциации «сумеречного сна» воспроизвести «дэммершлаф» в Америке не увенчалась успехом, однако это не было связано с тем, что акушеры-гинекологи сопротивлялись воле женщин.