Всё!.. Постой!.. Радич, – Иван протянул руку, – пистолет отдай мне. Он тебе там не нужен.
Радич судорожно вздрогнул, рука его пошла за спину, где под ремень было засунуто оружие, но он её одёрнул.
– Кто знает, – произнёс он неуверенно.
– Я знаю! – с нажимом сказал Иван. – Пистолет!
– Да возьми ты его, возьми! – выкрикнул бывший эмир, всё-таки его допекли и Иван и Шилема.
– Верну, – сухо заверил его Иван, бросая пистолет к ногам Учителей. Пусть у вас полежит… Вот теперь всё.
Группу Шилемы Иван поставил на одной из центральных струй, захваченных Старым Временем. Он надеялся – Шилема не подведёт.
Во главе групп так же оказались Жулдас и Иката. А вот детей их Иван не рискнул ставить против Старого Времени. Всё-таки они родились в глубоком прошлом. От будущего в них находились только гены родителей, но достаточно ли этого, чтобы противостоять надвигающейся волны Времени из давно минувшего, Иван не знал, да и знать не хотел. И вместе с Мау-ма оставил их стеречь накруз. Брата Икаты, конечно, можно было бы привлечь в какую-нибудь из групп к ходокам. Но он не знал их языка, да и иного другого, кроме того, на котором говорила его сестра, а на языке ходоков, как его племянники, он научиться не удосужился.
Разбросав ходоков по струям, сам Иван расположился в центре, на острие атаки Старого Времени. Учителей он покинул на месте сбора, посчитав, что им лучше подождать там, и пока что не вмешиваться в облаву по удержанию подступающего прошлого.
Правда, Сарый ворчал, де, он мог бы послужить «общему делу». На что Симон заметил:
– Сиди, Камен! Ваня знает, что делает. Я вот не рвусь…
– И не надо, – сказал Иван. – Вы лучше вспомните, кто на вас опять напал? Похоже, что это другие тейши… Мне было недосуг разбираться, кто они и откуда.
Симон уныло кивнул.
С Иваном в паре остался только Джордан, наотрез отказавшийся встать во главе какой-нибудь группы. Иван как будто бы отсылал его от себя, но Джордан не очень-то поддавался его воздействиям. Как-то получалось так, что он тут же оказывался подле Ивана.
– Ну, ты, смотрю, прижился при мне основательно, – наконец, сказал он. – Как клоп постельный.
– А то, – важно заявил Джордан, не обидевшись на сравнение его с клопом. – Если что, то я при тебе.
Впрочем, фраза прозвучала двусмысленно: либо он чем-то поможет, либо ему безопаснее быть при КЕРГИШЕТЕ.
До того и Шилема тоже пыталась присоединить себя к ним, но Иван польстил ей, сказав:
– Они, – он имел в виду двух ходоков, отдаваемых ей в руководство ещё до прибавления Радича, – без тебя ни на что не годятся. Обязательно что-нибудь сделают не так.
Временница бросила подозрительный взгляд на Джордана, притаившегося за спиной Ивана: он-то, что тут делает? Но возглавить группу согласилась.
Долго не удавалось совместить «карту» времени и цепь защиты, созданную ходоками. Иван садился и вставал, прикладывал ладони ко лбу, теребил себя за волосы, но как только ему удавалось увидеть глазунью, уже близко подступившую ко времени его стояния, так размывался ряд ходоков по струям. Усилием воли он возвращался к цепочке, как терялась, словно выцветала без следа, клякса Старого Времени.
А ходоки почувствовали – в округе наступала тишина. Или так казалось. Но немота природы стала угнетать. В поле ходьбы обнаружилось активное движение. Но не людей. Его создавали звери и птицы. Мельтешила мелочь в виде мышей и воробьёв, но видны были и крупные, вплоть до громадных динозавров.
И когда, наконец, Иван сумел совместить «карту» и цепь ходоков в реальном мире и в поле ходьбы, ему предстала красочная, но страшная своей слепой противоестественностью картина фронта наступающей «глазуньи». Ей противостояли живые создания этого настоящего времени – ходоки, обеспечивающие его защиту.
Но на кромке узкой полосой – десять или пятнадцать лет – в авангарде вала Старого Времени наступали твари – призраки хырхоро, сметая на своём пути ходоков-нелюдей. Даже те из них, чей кимер позволял двинуться в будущее, не могли избежать своей участи. Но и само хырхоро, способствуя движению Старого Времени, лишалось своей силы. Подпираемая с тыла, хырхоро не успевало идти впереди, и его рать исподволь истаивала, утончая полосу действия. Вот оттого фиолетовая лужица хырхоро за разделительным кряжем между потоками времен и уменьшалась. И довольно быстро.
Союз с хырхоро, на первый взгляд, позволял беспрепятственно наступать Старому времени. Но уничтожение союзника таило в себе неясность: что будет, когда хырхоро истощиться до конца и придётся соприкоснуться непосредственно с созданиями настоящего времени?
Иван подумал и даже мотнул головой: какое ему дело до забот Старого Времени?
А оно наступало.
Но, похоже, скорость его продвижения резко упала. Лёгкие пульсации, словно величавые волны, перекатывающиеся до того от центра к периферии «глазуньи», забились в судорожных всплесках. Белёсая полоска на её флангах стали размываться, терять упругость и способность сдерживать охряной массив.
А хырхоровая прослойка истончалась…
И случился миг – «желток» прорвался сквозь «белок» и выплеснулся далеко в сторону громадной каплей, захватившей две струи времени, до того нетронутые Старым Временем.
Иван не успел чертыхнуться от досады, ведь подобного он не предвидел. Но выброшенное жёлтое пятно повело себя так, словно попало на раскалённую сковороду: перекатывалось, вспучивалось и… выгорало. А вокруг него появилось уплотнившееся живое кольцо, согнанных со всех своих временных пределов, ходоков-нелюдей. Во всяком случае, их было не менее десятка. Возможно, Старое Время просто выдавило их из того промежутка времени, составляющим кимер каждого из них. Но что бы там ни было, они инстинктивно пытались не уступать ему своего поля ходьбы. Выделялся огромный бегемот, бросавшийся на каплю Старого Времени с диким упрямством, он таранил его, вырывая целые куски и отправляя их в небытие. Время растворялось или неведомыми путями утекало восвояси от его натиска, в то прошлое, откуда пришло.
Они действовали бессознательно, но в их поведении Иван прослеживал некую систему: они двигались вокруг выплеска, то, погружаясь в прошлое, то, возвращаясь к своему настоящему времени. И даже призвали подмогу из будущего… А в целом, они гнали кляксу в «глазунью».
Видя всё это, Иван даже протёр глаза: не мерещиться ли ему эта слаженность действий ходоков во времени из нелюдей? Может быть, ему хотелось видеть нечто подобное, оттого и представлялся некий порядок в хаотическом метании собратьев по ходьбе во времени против выброса далёкого прошлого.
А «глазунья», сотрясаемая конвульсиями, почти остановилась на линии её передового фронта наступления, зато тыловая её часть, продолжая движение в прежнем темпе, напирала. Потянулось с флангов и сосредоточилось впереди Старого Времени воинство хырхоро, контролируя перед собой промежуток лет в десять. И всё это медленно, но уже вплотную подступало к цепочке, созданной Иваном из ходоков.
…Нардит в сопровождении всего двух полупрозрачных призраков, карикатурно похожих на