Из кузницы пахнуло раскаленным металлом: кузнец прилаживал подковы лошадям. Грузовик Барнса остановился у обочины. Из пекарни доносился аромат свежего хлеба. Гарри сглотнул слюну: по дороге домой будет велик соблазн отломить горбушку. Он спрыгнул с грузовика, обдав приятелей дорожной пылью.
– Вот наденешь свою школьную форму, так пылинки с нее сдувать заставят, – заметил Билли и швырнул мяч приятелю.
Гарри поймал пас и улыбнулся.
– Ничего, отчищу. Эй, вы лакрицы хотите?
Ребята вошли в бакалейную лавку и направились к кондитерскому прилавку. Гарри подошел в хлебный отдел.
– Привет, Гарри! – воскликнула продавщица. – Я только что у твоей мамы заказ приняла.
– Ага, папа забыл хлеба купить, – пояснил мальчик и выложил на прилавок шиллинг. – Мне мама разрешила сдачу себе оставить.
– Гарри, возвращаемся! – окликнул Барнс с порога лавки.
– Можно Билли с Мэттом с нами прокатятся? – попросил Гарри.
– Поехали, – кивнул водитель.
Мальчишки забрались в кузов грузовика и отправились домой: от Лилидейла до фермы было восемнадцать миль.
– В выходные мы уезжаем на юг, на пляж, – похвастался Гарри, жуя черную как смоль палочку лакрицы.
– Везет же некоторым! – отозвался Мэтт.
– На волнах покатаешься? – завистливо спросил Билли.
– Ну да, – кивнул Гарри. – Слушай, можно у твоего брата попросить доску для серфинга?
– Конечно. Ты заходи к нам попозже.
Гарри радостно вздохнул. Его переполняло счастье. Вот если бы отец не стал отправлять его в школу, а разрешил бы поехать в Лондон…
Глава 15
Лизетта, зевая, налила горячий кофе в термос и плотно закрутила крышку. Солнце еще не встало.
– Вот тебе на дорожку, – сказала она, протягивая мужу сверток: фруктовый пирог, кусок сыра и яйца по-шотландски. – Потом будете питаться исключительно рыбой и пивом.
– Не волнуйся, за сутки мы с голоду не умрем. Спасибо, – сказал Люк и потянулся.
– Доброе утро! – Том постучал в дверь и вошел. Нелл недавно заставила его подстричь гриву непокорных светлых кудрей, и он выглядел до странности ухоженным. Впрочем, ему это шло.
– Привет, красавчик! – шутливо заметила Лизетта.
– Ох, это Нелл меня вчера обкорнала, – признался он, пригладив непослушные пряди. – Сказала, что в Хобарт дикарем меня не пустит, чтобы не позорился.
– Не волнуйся, у нее хорошо получилось, – ответила Лизетта.
– Ты, главное, крем от солнца не забудь, – напомнил Том. – Сегодня пекло будет.
– Сейчас каждый день пекло, – усмехнулся Люк. – Пойду с Гарри попрощаюсь, я ему обещал.
Лизетта предложила Тому чашку чаю.
Люк вышел в коридор, достал из кладовки небольшой сверток и заглянул в спальню Гарри. Мальчик вольно раскинулся на кровати. Люк потрепал золотистые кудри сына, и Гарри открыл глаза.
– Пап? – сонно спросил он.
– Bonjour, ma puce, – прошептал Люк и поцеловал сына в макушку.
Гарри улыбнулся и закрыл глаза.
– Ты чего улыбаешься? – поинтересовался Люк.
– Смешно… Я знаю, что тебя твой папа так звал, по-французски, но очень уж забавно звучит «Доброе утро, моя блошка»…
– Наверное, – кивнул Люк.
– Вы уже уезжаете?
– Да, Том пришел.
– Я тоже с вами хочу…
– Ничего, я завтра вечером вернусь.
– А когда мне можно будет на мужскую вылазку? – вздохнул Гарри.
– Это же всего на один день! Давай, открывай глаза, – потребовал Люк.
– Если я открою, ты меня с собой возьмешь? – поинтересовался мальчик.
– Значит, подарок тебе не нужен? – Люк пошуршал свертком.
– Какой подарок? – Гарри широко распахнул глаза.
– Вот, посмотри.
Гарри сел на постели, потер глаза кулаком, зевнул.
– Спасибо, папа.
– Ты ведь не знаешь, что это.
– Мне все равно уже нравится.
Гарри всегда отличался добродушным и общительным нравом, его невозможно было не любить. Люк и Лизетта часто удивлялись характеру сына: мальчик никогда не унывал, не жаловался, ни о ком не говорил дурно. Даже сейчас, расстроенный предстоящим отъездом отца, Гарри изо всех сил старался не показать виду.
– Я очень тобой горжусь, – сказал Люк, обнимая сына. – Этот подарок ты заслужил. Ну, взгляни же.
Гарри развернул сверток и ошеломленно заглянул в коробку.
– Давай, вытаскивай, – подбодрил сына Люк.
– Фотоаппарат? Это мне? – удивленно спросил Гарри.
– Тебе, конечно, – кивнул Люк. – Это «Брауни». Продавец сказал, что им очень легко пользоваться. Будешь снимать поля в свое удовольствие. Жаль, я не сообразил раньше его купить, когда лаванда цвела.
– Ох, папа, знаешь, я его так хотел! – воскликнул мальчик и прильнул к отцу.
– Знаю. До твоего дня рождения еще далеко, но мне хотелось тебе что-нибудь подарить, за помощь на ферме и за белую лаванду. В этом году мы произвели наш лучший экстракт. Кстати, пленка в фотоаппарате уже есть. Давай, открывай коробку.
Гарри вытащил черный бакелитовый фотоаппарат фирмы «Кодак» из коробки и вздохнул:
– Ох, какой красивый!
– Да, и видоискатель у него широкий, даже наша мама в него поместится.
– Вот я ей наябедничаю, что ты так сказал! – расхохотался Гарри.
Сын с отцом обменялись заговорщическими улыбками и умолкли, вспомнив, что близится начало учебного года.
– А еще я подумал, – начал Люк, – что с нашими фотографиями в Лонсестоне тебе не будет одиноко. И ты будешь свою школьную жизнь снимать, приезжать домой на каникулы и нам показывать.
– Конечно! – восторженно закивал Гарри. – Ой, а для Дженни есть подарок?
– Не волнуйся, я про Дженни не забыл.
– Очередной журнал мод, да?
– И откуда ты все знаешь? – рассмеялся Люк и поцеловал сына в макушку. – Все, мне пора, а то Том заждался. Не забудь сфотографировать наших красавиц.
– Пап, я тебя на пляже встречу, – пообещал Гарри.
Люк улыбнулся, вышел из спальни сына, взял рюкзак в коридоре и направился на кухню.
– Ну как, ему понравился подарок? – спросила Лизетта.
– До слез, – кивнул Люк.
– Ладно, прощайтесь, голубки, – сказал Том, поцеловал Лизетту в щеку и вышел.
Лизетта со вздохом повернулась к мужу.
– Мы с тобой после Истбурна ни дня не провели врозь, – сказала она.
– Вот и я об этом подумал, – признался Люк. – Смотри у меня, не заглядывайся на посторонних!
– Только на Гарри, – ответила Лизетта и поцеловала мужа.