расщелины неподалеку холодный, высокий голос дракона прошептал слова другого заклинания – заклинания дизъюнкции. Магия Эрзимара задержалась на мгновение, а затем разом развеялась. Он вскрикнул и рухнул обратно в расщелину, его заклинание полета исчезло. Брагор тоже упал, но Гетред был достаточно близок к краю расщелины, чтобы поймать себя, ухватившись за край, хотя его меч со звоном упал в глубину.
Эрзимар ударился спиной о дальнюю стену. Его череп отскочил от камня, подарив ему краткий миг милосердной тьмы, затем он перевернулся в воздухе, ударился о другую стену, снова перевернулся и неудачно приземлился на острые камни на дне расщелины. Его правая рука сломалась, как ветка, сдавленная двумя камнями. Он закричал.
– Ах, какой приятный звук, – прошипел Серпестрилвит сверху. Дракон опять появился в поле зрения Гетреда, который обеими руками цеплялся за край расщелины. Он провел длинным раздвоенным языком по окровавленным клыкам и приблизился к воину-полуэльфу. – Теперь ты не такой смелый, не так ли, друг мой?
Гетред взглянул вниз, туда, где в проходе внизу блестел его меч. Свисая с края, он был совершенно беспомощен перед драконом.
– Я покажу тебе смелость, – выплюнул он.
Гетред позволил себе упасть. Он хорошо выдержал первый удар, согнув колени и отпрыгнув от стены, но потерял равновесие. Он перевернулся в воздухе и приземлился на неровный пол на бок с болезненным хрустом. Он всхлипнул один раз и соскользнул в неудобную V-образную расщелину внизу, в которой неподвижно лежал Брагор.
Меч находился в целых шести футах от кончиков его пальцев.
Дракон снова рассмеялся и начал пробираться обратно в нижний проход.
– В тебе есть мужество, воин. Но твоя опрометчивость погубила тебя.
Эрзимар выпрямился, опираясь на правую руку. Спина ужасно болела – скорее всего, она тоже была сломана, – и он уставился на белый осколок кости, торчавший из сапога возле лодыжки. У него закружилась голова, но он все еще мог произнести заклинание. Он посмотрел на Гетреда, и их глаза встретились в темноте пещеры.
– Я не могу подняться, Эрзимар, – прошептал полуэльф. Он попытался нащупать путь к лезвию меча, но застонал и упал назад. – Спаси себя, если можешь, друг мой. В этом нет ничего постыдного.
Эрзимар выдержал взгляд полуэльфа и кивнул. Он мог телепортироваться – для этого требовалось всего одно слово, – но с переломанными конечностями он никогда бы не смог дотянуться до остальных. Онемев от шока, он не видел другого выхода.
– Сельран, – выдохнул он. – Подойди ближе, если хочешь жить. Я могу телепортировать нас отсюда, но ты должен взять меня за руку.
Он протянул руку к следопыту.
Серпестрилвит свернул в проход. Его ярко-зеленая чешуя блестела в тусклом свете, а в глазах плясала злоба. Он склонил голову набок, глядя на следопыта.
– Убей волшебника, – сказал он.
С остекленевшими глазами следопыт поднял лук, подтягивая красное оперение стрелы к уху. Эрзимар в ужасе уставился на Сельрана, наконец поняв, что следопыт не был трусом, не окаменел от страха, а был порабощен драконьими чарами, не в силах ничего сделать, пока Серпестрилвит не прикажет. Эрзимар замешкался на одно ужасное мгновение, прежде чем начал произносить заклинание.
– Я не могу остановиться, – всхлипнул следопыт. – Боги помогите мне, я не могу!
Его пальцы разжались, и тетива запела.
Эрзимар хмыкнул и посмотрел вниз, на стрелу, дрожащую в его груди. Глубокая горячая боль хлынула из центра груди, и он потянулся, чтобы выдернуть стрелу, но обнаружил, что рука не работает.
«Неужели Серпестрилвит овладел им, когда убил Расколотых Щитов? – тупо задумался он. – Или он поработил его еще до этого и использовал Сельрана, чтобы привести предыдущую компанию к гибели?»
Он попытался заговорить, спросить следопыта, как это было, но мягкая тьма поднялась с пола и заглушила его вопросы в своих пустых объятиях.
Следопыт стоял и плакал, все еще сжимая лук в руке. Дракон тихо шипел от удовольствия и медленно подползал все ближе, приближая свою огромную чешуйчатую голову к лицу Сельрана.
– Ах, Сельран. Почему ты плачешь? Это сделал я, а не ты, маленький лучник.
– Убей меня, – прошептал следопыт. – О, клянусь всеми богами, убей меня и покончим с этим.
– Убить тебя? Когда ты оказался так полезен мне? Нет, думаю, я обновлю свои чары. Ты еще долго будешь мне служить.
Серпестрилвит обвился вокруг следопыта, проведя когтем по сердцу Сельрана.
– А теперь возвращайся к Озеру Пелдит и расскажи им, как эти храбрые ребята встретили такой плохой конец. Скажи им, что они должны прислать за другими героями, другими драконоборцами, потому что через десять дней я буду голоден.
ПОБЕЖДЕННЫЙ
Томас М. Рейд
Марпенот, год Ненатянутой Арфы (1371 ЛД)
‒ Ты не можешь в одиночку отправиться через перевал в Сильверимун, девочка! Мне всё равно, какую посылку ты должна доставить и кому. Сейчас середина зимы! Если тебя не убьёт лавина, то убьют звери! Ни одна книга не стоит всего этого.
Эти слова, сказанные в спину Линаэль Доунмантл, выходящей из дверей «Серебристые доспехи» двумя днями ранее, показались девушке вполне безобидными. Но, оказавшись на вершине перевала под завывающей, жгучей метелью, с огромным белым драконом над головой, Линаэль с внезапной ясностью осознала, как глупо поступила, проигнорировав предупреждение хозяина.
Ей отчаянно хотелось, чтобы она все еще сидела в общей зале «Серебряной жилы» Хоствина Брамблмарка, наслаждаясь прекрасным пирогом с мясом и грибами. Вместо этого из снежной завесы на полуэльфийку опустилась разинутая белая пасть ‒ массивная, усеянная зубами пасть, которая легко могла поглотить её целиком, и как раз собиралась это сделать.
Линаэль хотела закричать, убежать, но не cмогла. Она оказалась прикованной к месту, ужас сковал ее. Она не могла дышать. Когда клыки приблизились к голове, девушка зажмурила глаза, дрожа и молясь Мистре, чтобы конец был быстрым.
Но пронзающая боль смерти не наступала.
Линаэль открыла один глаз и увидела, что смотрит в другой глаз ‒ шар размером почти с её кулак и цвета ледникового льда. Этот одинокий глаз смотрел на неё с расстояния всего в фут или два, глядя со смесью любопытства и злобного желания, в то время как вокруг бушевала снежная буря. Большой глаз находился в костлявой морде, полностью сине-белой, гладкой и сверкающей, похожей на замороженный череп птицы с крючковатым клювом, но с сотнями ледяных зубов