Кайн опустил Летицию на землю и сунул руку в нагрудный карман. Он мог сколько угодно демонстрировать безразличие к происходящему, сохраняя безучастное выражение лица, но его выдавали привычки. Когда Кайн нервничал, он много курил.
— Посмотри, что с ней, — сказала Сканла.
— Сама посмотри, — буркнул Кайн, затягиваясь самокруткой.
Сканла с неохотой приблизилась к несчастной. Развязала мешок и, не снимая его с головы, помогла пленнице выплюнуть кляп. Она что-то прошептала, и Сканла, низко склонившись над ведьмой, смогла разобрать ее слова.
— Она воды просит, — заявила Сканла. — Озеро внизу. Спустись и принеси ей.
— Хватит мной распоряжаться. Она не может идти, потому что хочет пить? Кажется, я недостаточно сильно ее ударил.
Неожиданно для Летиции Сканла-Кай проявила сострадание. Выпрямившись, она спросила громко и отчетливо, обращаясь к пленницам:
— Кто еще хочет пить? Поднимите руки.
Несколько связанных пар рук поднялись на уровень груди. Остальные не воспользовались добродушием ведьмы звука, будучи слишком гордыми, чтобы просить. Сканла-Кай снова обратилась к мужчине:
— Мы не можем отвести их в рощу. Останется след. Спустись и возьми у хозяина ведро с водой и чашку для питья. Заплати ему, если понадобится. Я тем временем подготовлю следующий переход.
Ее приказ не вызвал у Кайна воодушевления. Он косо глянул на Сканлу. Насколько могла судить Летиция, отношения между напарниками с самого начала были напряженными. Пожалуйста, Богиня, взмолилась госпожа ди Рейз в глубине души, сделай так, чтобы он ушел.
— А если я откажусь? — спросил Кайн.
— Просто сделай это, — резко ответила Сканла. — Мы теряем время.
— Я не понимаю, зачем это нужно. Она ведь просто ломает комедию. — Кайн указал самокруткой на ведьму, лежащую на земле. — Давай я покажу тебе, — предложил он, — как нужно обращаться с притворщиками? Я объясню ей все как следует. Она будет идти, пока не упадет замертво.
— Они нужны нам живыми, — возразила Сканла.
Прения продолжались еще около минуты, и ведьма звука вышла из спора победительницей. Громко проклиная всех женщин, Кайн стал спускаться к фруктовой роще, а Сканла отошла на десяток ярдов и встала лицом к солнцу и спиной к Летиции. Сердце госпожи ди Рейз гулко забилось в груди, когда она осторожно подползла к пленницам, орудуя локтями. Она бросила быстрый взгляд на ведьму звука: Сканла была полностью поглощена созданием коридора.
Госпожа ди Рейз хорошо запомнила цветастую ночную рубашку, в которой была Джил. Она собиралась освободить ее первой, но тут ее взгляд упал на пленницу, просившую воды. Ведьма все еще лежала не двигаясь. Рядом с ней валялась скомканная тряпка-кляп. Дождавшись порыва ветра, заглушившего шелест ткани, Летиция стянула мешок с ее головы.
Эта девушка вовсе не выглядела больной или перепуганной насмерть. Кайн оказался прав — она симулировала слабость. Летиция встретилась взглядом с черными глазами ведьмы, и та еле заметно кивнула, выражая благодарность.
Дальше все произошло чересчур стремительно. Черноглазая с завидной прытью вскочила на ноги и, скользнув взглядом по другим ведьмам, нашла среди них знакомую — стройную девушку в зеленой шелковой рубашке, едва прикрывавшей бедра. Недавняя притворщица, оказавшись рядом, схватила подругу за руку. Несколько слов, произнесенных быстрым шепотом — и мгновение спустя обе ведьмы просто растаяли в воздухе. Они исчезли с легким хлопком, оставив на прощание белесую дымку, которую сразу унес ветер. Скрученные веревки с узлами упали на песок.
Летиция изумленно заморгала и оглянулась вокруг, но девушек нигде не было видно. Внезапная удача придала госпоже ди Рейз уверенности. Она приблизилась к Джил и собиралась развязать мешок, когда ее окликнула Сканла.
— Не нужно было этого делать.
Темное искусство вызывало колебание воздуха. Сканла не слышала за спиной шорохов и возни, но поток силы, скользнувший по ее спине, не мог остаться без внимания. Теперь в ее взгляде отражалось легкое сожаление.
— Почему?
— Это ничего не изменит, — ответила ведьма звука.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я спасла две жизни, — твердо произнесла Летиция. — И спасу остальные, если ты не будешь вмешиваться.
— Ты спасла две, — сказала Сканла, — и подставила нас всех под удар. Тебе невдомек, что такое путь малой крови. Думаешь, мне все это нравится? — Ее холодный, спокойный голос внезапно приобрел пылкость: — Пойми, Летиция ди Рейз, лучший мир, к которому мы стремимся, стоит больше десятка ведьм. Больше сотни. Мы создадим утопию для темного искусства, для всех, кому оно подвластно, мы станем…
Она внезапно умолкла. Кайн, отчаянно пыхтя, поднимался на холм. Одного взгляда на конец веревки с узлами хватило для осознания ситуации, но надо отдать ему должное — он не поддался гневу и медленно поставил на землю ведро. Тяжело вздохнул.
— Что я говорил тебе, Медейна? Неужели ты не поняла?
Летиция смотрела на него, упрямо стиснув рот. На солнце блеснул стилет, скользнувший в ладонь мужчины. Она не поверила своим глазам.
— Кайн… — попыталась остановить его Сканла.
— Нет, — он указал на нее острием кинжала, — я держу свое слово.
Поигрывая стилетом, мужчина направился к пленницам.
— Не убивай их, — вырвалось у Летиции. — Они ни в чем не виноваты.
Ведьмы заволновались, сбившись в плотную кучу. Благодаря свойствам мешка, блокирующего магию, до них долетали лишь обрывки разговора, а сквозь черную ткань не проникало ни крупицы света.
— Я не могу их убить, — с сожалением произнес Кайн. — Слишком много усилий было потрачено на то, чтобы ими завладеть.
Он схватил одну из ведьм за ворот рубашки. Летиция с тревогой наблюдала за мужчиной, кусая губы. Она думала, что готова к последствиям своим действий, но это оказалось не так. В обмен на свободу двух девушек госпожа ди Рейз усугубила положение семерых.
Раздался громкий треск ткани. Кайн разрезал рубашку надвое, выставив на обозрение нагое тело пленницы. Ведьма задрожала от холода, попыталась запахнуть рубашку, как плащ, схватившись за ее края, но ветер раздул края одежды прежде, чем она успела это сделать. Летиция тяжело сглотнула и отвернулась. Кайн не мог лишить ведьм жизни, поэтому он их унижал.
Точно так же он поступил с остальными пленницами. Одну из девушек — ею оказалась Джил — Кайн случайно зацепил кинжалом, оставив на ее теле длинную продольную царапину. Покончив с раздеванием, Кайн милостиво предложил ведьмам напиться, но никто не взял чашку из его окровавленных рук. Тогда мужчина сам отпил из ведра, а после опрокинул его ногой, вылив остаток воды на землю. Затем он взглянул на Летицию.
— Надеюсь, ты больше не станешь меня разочаровывать. Я, знаешь ли, — Кайн спрятал стилет в рукав, — могу разыграть для тебя целое представление для взрослых.
— Почему ты это делаешь? — тихо спросила его Летиция. — И почему ты, — она вгляделась во мрак под капюшоном Сканлы, — позволяешь ему это делать?
Ее вопросы потонули в жалобном завывании ветра. В дальнейшем во время своих недолгих отлучек Кайн предусмотрительно брал Летицию с собой.
Интерлюдия 8. Кокатрис
— Пожалуйста, не убивайте нас, — сказала женщина в бежевом переднике. Ее волосы были стянуты в растрепанный пучок на затылке, с покрасневших рук стекала мыльная вода. — Мы ничего не сделали.
Двое вооруженных людей с нашивками на груди — восстающий лев на алом фоне — держали под руки отца Милли, по одному солдату стояло рядом с матерью и самой девочкой. Охотничий лук — перебитый и с разорванной тетивой — лежал на деревянных ступеньках крыльца вместе с горсткой сломанных стрел. Передние окна дома выходили во двор с колодцем и крошечным садом, состоявшим из трех квадратных клумб: голубые розы, червонная фиалка и снежно-белый ирис. Ветви золотого клена едва заметно колыхались — Милли часто любила сидеть в его тени, читая редкие книги, которые родители привозили из города. Им приходилось жить в глуши, но отец с матерью научили ее счету и письму на тот случай, если Милли со временем вздумает их покинуть. Она любила книги больше всего на свете, но сейчас она готова была отдать этим людям все свои сказки — даже те, что с картинками, — лишь бы они оставили в покое ее семью.