мы никогда не ходили на такие мероприятия.
– Верно, – ответила Брук. – Потому что мы ненавидим это.
– Разве?
– Дарси!
– Я просто хочу сказать, что мы никогда не обсуждали этот вопрос. Никогда не думала, что это было активное избегание.
Брук мелодично засмеялась, потянув меня за руку к стене, чтобы мы оказались подальше от толпы. Забавно. Всего лишь месяц назад от такого у меня подогнулись бы колени и по руке пробежала бы дрожь. А сегодня это вызвало лишь легкое волнение в груди. Не пустота, но и не переполняющее желание, как было когда-то.
– Ладно, знаю, ты сказала, что это не из-за Броэма, но если это не так, я умру…
– Умрешь? От… ревности? – Волнение вернулось, вместе с надеждой.
– Да. Прошла вечность с тех пор, как тебе кто-то нравился. – Ложь, но осмелюсь предположить, что она не знала этого. – У меня такое чувство, что мы никогда не дождемся, когда ты изольешь свои чувства.
Волнение утихло.
– Я и правда никогда не видела тебя с парнем, – продолжила Брук, – но думаю, что в гетеросексуальных отношениях есть свои плюсы. Не то чтобы я знаю, почему ты предпочитаешь парней, когда вокруг столько идеальных девушек, наверное, я предвзято к этому отношусь.
– То есть никаких гетеросексуальных отношений для меня, так? – спросила я. – Потому что я не натуралка.
– Конечно. Это не совсем то, что я имею в виду. Я просто хочу сказать, что ты не станешь связываться с гомофобным быдлом.
– Да-а, знаю, что ты имеешь в виду.
Но все равно это казалось неправильным. У шкафчиков стояла Мэри Лейдер, вместе с которой я занималась на истории, и, улыбаясь, прижимала книги к груди. Она покраснела и широко вытаращила глаза, когда Элайджа Гехтман радостно помахал ей рукой.
– …есть ли еще кто-то в школе, кто не слышал об этом, – говорил он. – Ты на какой серии? Я на семнадцатой, но потом…
– Ладно, тебя подбросить до дома? – спросила Брук, а я отвела взгляд от Мэри, и что-то теплое разлилось в моей груди. Кажется, Мэри нашла общий язык с кем-то.
– Не, спасибо, я подожду маму.
Брук широко раскрыла глаза и понимающе улыбнулась.
– Оке-е-ей.
– Что? Что это было?
– Ничего. – Она улыбнулась и пошла, сцепив руки за спиной. – Хорошо тебе повеселиться здесь, общаясь только с мамой в ближайший час.
– Ты ищешь скрытый смысл, где его нет, – сказала я ей вслед, а ее смех эхом раздался в пустом коридоре.
Я закатила глаза и пошла к классу мамы. Комната была пустой, что означало – последний класс был очень аккуратным или, вероятнее, мама разозлилась на учеников и заставила последние несколько минут урока убирать все за собой в качестве наказания.
Так что я потопала наверх в учительскую, где остановилась поздороваться с Сэнди (миссис Броудери), Биллом (мистером Теннисоном) и другим учителем, имя которого не могла вспомнить, но он точно знал меня.
Мама была окружена хаосом из бумаг и что-то печатала на своем ноутбуке, стоявшем на длинной парте, за которой могли сидеть еще три учителя. Но никого не было рядом.
Над столом висела мамина доска для заметок, как обычно, с прикрепленными записками и фотками меня и Эйнсли, а также ее фотками вместе с учителями или учениками на выпускных или экскурсиях. Одним из новшеств был «ту-ду-лист», на котором было написано мое имя.
– День рождения Дарси, – прочитала я вслух.
– Сюрприз, – пошутила мама, прекратив печатать. – Что ты хочешь в этом году? Большую и шумную вечеринку или большой подарок?
Это правило для меня и Эйнсли существовало, сколько я себя помню. Большая вечеринка обычно означала группу людей, собравшихся в одном месте, например у нас дома, с едой для всех и разными развлечениями. Если мы выбирали этот вариант, нам дарили подарок, но что-то более скромное. Или мы могли выбрать тот вариант, где родители раскошеливались на подарок, а само празднование включало праздничный торт со свечками на кухонном столе, пиццу или индийскую еду. К несчастью для нас, развод родителей не привел к удвоению подарков на дни рождения и Рождество. Родители умудрялись дважды в год забывать свои разногласия, чтобы сотрудничать в этом деле.
– Эм… я еще как-то не думала об этом, – ответила я.
– Ну, осталось всего три недели. Тебе следует предупредить нас.
– Могу сказать через пару дней?
– Конечно.
Мама определенно была увлечена письмами, на которые отвечала, поэтому я воспользовалась возможностью спуститься к шкафчику. Когда я убедилась, что вокруг никого нет, выудила письма и зашла в пустой класс, закрыла за собой дверь и села так, чтобы меня не спалили, пока я просматриваю их.
Первые два письма были стандартными.
А третье необычным. И там лежало пятьдесят долларов.
Нахмурив брови, я открыла послание. Я получала множество писем, отправленных теми, кто по какой-то причине не мог позволить себе заплатить десять долларов. А в таких ситуациях я, конечно, была рада чаевым. Я, как никто другой, понимала, что значит нуждаться в помощи, но не иметь средств, чтобы заплатить за услугу. Но никогда раньше я не получала такой суммы за свою работу.
Дорогая Дарси.
Хоть мы работаем с тобой уже некоторое время, я впервые написал настоящее письмо. Я понял, что должен хотя бы раз попробовать следовать правилам.
Вчера как гром среди ясного неба написала моя бывшая девушка. Короче говоря, мы провели вечер вместе, и думаю, она хочет дать еще один шанс нашим отношениям. Так что в принципе неважно, как далеко это зайдет, думаю, что мы можем считать этот случай одним из тех 95 % успешных. И я обещал вторую половину, когда все получится, помнишь?
От
меня.
Я уставилась на письмо, а оставшиеся непрочитанные убрала в рюкзак. Я встала, собираясь уходить, но потом вспомнила, что не должна носить письма в руках, и засунула его в рюкзак поверх остальных. Затем направилась к бассейну, громко топая.
Письмом? Так он решил уведомить меня? Письмом? Где же празднования? «Спасибо большое, Дарси»? «Ура, у нас получилось»?
К счастью, Броэм сегодня был один в бассейне, поэтому мне не пришлось беспокоиться о формальностях.
– Эм, привет! – крикнула я, пытаясь перекрыть плеск воды и жужжание нагревателей бассейна.
Он впервые услышал меня с первого раза. Броэм остановился и застыл в воде, откидывая волосы с лица.
– Привет. Получила?
– О да, получила, – ответила я, зависнув у края бассейна. Мой голос звучал забавно. Я не понимала, злилась ли я на Броэма или же была обижена. Это казалось немного странным. Такой странный способ уведомить меня.
– Я не ожидала такого.
– Знаю, – ответил он. – Я спросил ее, почему так случилось, а она считает, что ничего не произошло. Очевидно, она просто соскучилась по мне.
– О… – Я прокашлялась, чтобы избавиться от забавного голоса. Я не хотела портить момент Броэму из-за мелкого раздражения по поводу его способа сообщать новости. – Хорошо, что она наконец поняла, в чем дело!
– Да, кажется, так.
Броэм не