Ансель почувствовал, как сердце его опускается, – но я просто нашел способ поговорить с тобой наедине. Без Ренара.
– О чем? – Все силы ушли на то, чтобы сохранить голос ровным.
– Ты не раз отмечал мои воззрения, часто говорил, что они отличаются особой смелостью. – Вивьен хмыкнул. – Я должен спросить, что ты хотел этим сказать. Ты считаешь, мне не место в рядах инквизиции?
Ансель искренне изумился такому вопросу.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня?
– А кого мне об этом спрашивать? – усмехнулся Вивьен. – Ренара? Лорана? Аббата Лебо? – Лицо его исказила кривая невеселая улыбка. – Двое первых, скорее всего, стукнут меня чем-нибудь тяжелым по голове и будут продолжать стучать, пока эта крамольная мысль не уйдет из моей головы. Аббат будет счастлив видеть меня монахом. Мне больше не с кем посоветоваться. Помимо Ренара, который, в данном случае, лицо заинтересованное, ты мой единственный друг.
Ансель замер и пристально посмотрел на Вивьена.
«Что ты делаешь? Ты пытаешься усыпить мою бдительность? Лжешь?»
Вивьен нервно передернул плечами.
– Прости, – опустил голову он. – Ты, верно, не относишь нас с Ренаром к кругу своих друзей. Но я тебя к кругу своих – отношу. И мне нужен твой совет. Не молчи, ладно? Пожалуйста.
Ансель ожидал услышать что-то вроде «меньше всего мне хочется заставлять тебя говорить», но Вивьен этого не сказал. Нет, он был предельно честен. В его словах не было лжи.
Тяжело вздохнув, Ансель положил руку ученику на плечо.
– Твоя смелость касательно воззрений и верований опасна, Вивьен. Твои собратья по богоугодному делу могут этого не понять. Широта твоих взглядов может их пугать, а идеи о проникновении в чужую культуру, чтобы постичь ее суть и обратить еретиков в истинную веру мирным путем, и вовсе будут не всем понятны. Не каждый способен так мыслить.
Вивьен вздохнул.
– То есть, ты считаешь, что мне не место в инквизиции? Что Лоран ошибся во мне?
Ансель покачал головой.
– Я этого не говорил, – улыбнулся он. – Если хочешь совсем честно, мне кажется, что будь таких инквизиторов, как ты, хотя бы по одному в каждом городе Франции, – он помедлил, – многих костров удалось бы избежать. Ты способен спасать людей, Вивьен. И это очень важно и ценно. С твоими воззрениями из тебя вышел бы справедливый и поистине великий инквизитор. Либо столь же великий ересиарх.
Вивьен округлил глаза.
– Ансель!
– Прости. Плохая шутка. – Он смиренно опустил взгляд. – Но в этой шутке содержится доля предупреждения. Если ты научишься правильно применять свой образ мысли во время работы, ты спасешь много жизней, Вивьен Колер. А если не научишься, – Ансель покачал головой, – можешь сурово ответить за свои мысли перед теми, кого сейчас считаешь своими собратьями.
Вивьен опустил голову и тяжело вздохнул.
– Я понимаю, – тихо произнес он. – Спасибо, Ансель. Вряд ли я смог бы поговорить об этом еще с кем-то.
Ансель похлопал его по плечу.
– Рад, что смог помочь.
Вивьен кивнул, затем развернулся и задумчиво побрел прочь.
«Да поможет тебе Господь, Вивьен Колер», – подумал Ансель на прощание.
‡ 1355 ‡
Руан, Франция
Год 1355 от Рождества Христова
В этом году начало весны в Руане выдалась промозглым. Дороги покрылись плотным слоем разнесенной лошадьми и повозками грязи, дожди лили почти беспрестанно, а в воздухе витал влажный холод, пробирающий до костей с каждым порывом ветра.
В компании Анселя и Вивьена Ренар сидел за столом в трапезном зале, вцепившись в кружку с вином. Он то и дело прикасался подрагивающей от слабости рукой ко лбу и чувствовал приближающийся жар. Шмыгнув покрасневшим носом, он устало вздохнул, сделал глоток вина, чтобы согреться, и тоскливо взглянул на друзей. Те непринужденно вели светские беседы. И как их только хватало на то, чтобы так долго держать нить этого витиеватого разговора? Сам Ренар уже давно эту нить потерял. Слабость тяжело разливалась по его телу, нагоняя сонливость.
– Может, ты все-таки последуешь совету лекаря и пойдешь домой? Тебе нужен покой, – со снисходительной улыбкой обратился к нему Вивьен, прервав свою речь.
Ренар недовольно скривился.
– Я еще не настолько вял, чтобы слечь. Этот… – Он замолчал и через мгновение громко чихнул. – Этот недоучка самонадеян, как черт!
Ансель улыбнулся и покачал головой. Если у него и нашлись замечания к словам ученика, то он решил оставить их при себе, как поступал довольно часто при беседах с молодыми инквизиторами.
– Лоран, по-твоему, платит недоучке? – саркастично прищурился Вивьен. – Ты ведь и сам рекомендовал этого лекаря другим.
– Отстань, – устало отмахнулся Ренар.
Вивьен закатил глаза и пожал плечами.
– Ладно, отстал.
– Он лечит арестантов перед приговором! – презрительно фыркнул Ренар, отчего-то передумав заканчивать этот мелкий спор. – Что он может знать о том, чтобы вылечить нормального человека?
Перед тем как опровергнуть слова друга, Вивьен взглянул на Анселя и заметил, что тот напрягся от этих речей. Лицо его вытянулось, взгляд неуверенно забегал, словно в поисках того, за что можно зацепиться. Это продлилось всего пару мгновений, однако всколыхнуло в сердце Вивьена невольную тревогу. Уже не в первый раз. Желания препираться с Ренаром насчет навыков местного лекаря тут же поубавилось, мысли обратились в совсем иное русло.
«Можно понять, почему тебе неприятны наши упоминания об арестантах и допросах. Многим на твоем месте было бы не по себе. И все же ты реагируешь глубже, словно воспринимаешь любой из этих разговоров как личную угрозу». – От собственных мыслей Вивьена пробрала волна легкой дрожи. Напрашивался вывод, который ему совсем не хотелось делать. Для Анселя это могло стать приговором. — «Мне ведь это кажется, Боже? Как я надеюсь, что мне это только кажется! Ансель… не должно так быть».
– Мы можем найти тебе другого лекаря, – собравшись и заставив себя отринуть ненужные мысли, хмыкнул Вивьен, перестав буравить Анселя глазами.
– Я предпочел бы знахарку, – мечтательно шмыгнув носом, прогнусавил Ренар. – Хорошенькую.
Ансель нервно усмехнулся, но от Вивьена не укрылась мелькнувшая на его лице гримаса – он не разобрал, было это отвращением, неприязнью или даже мучением. Ренар тоже обратил пристальное внимание на наставника.
– Что? Надо же получать удовольствие от такого неприятного процесса, как лечение! – требовательно и протяжно проговорил светловолосый инквизитор.
Вивьен скептически приподнял бровь.
– Похоже, здесь не все разделяют твои позиции, мой друг.
Оба молодых человека уставились на Анселя с явным запросом на разъяснения. Тот с характерным для него смиренным выражением лица склонил голову, опустив взгляд в почти нетронутое вино – единственное за этот вечер – и вздохнул.
– Видно, мне стоит попросить прощения за некоторое… осуждение,