«Девять родинок прелестных…»*
Девять родинок прелестныхПоцелуями считаю,И, считая, я читаюТайну, слаще тайн небесных.На щеках, на милой шее,У груди, где сердце бьется…От лобзаний не сотретсяТо, что мускуса темнее.Так, по лестнице небесной,Четки нег перебирая,Я дверей достигну раяКрасоты твоей чудесной.Та ли родинка восьмаяМне милей всего на свете,Слаще тени в теплом летеИ милей, чем ветер мая.А дойду я до девятой —Тут уж больше не считаю…Только таю, таю, таю,Нежным пламенем объятый.
«Ты ходишь в куртке зеленой…»
Ты ходишь в куртке зеленой,Отвечаешь на всякий зов,Но мой взор неясно-влюбленныйНа тебя обратиться готов.Напрасно и глупо ревную,Следя улыбку и взгляд,И волнует душу тупуюЗнакомый и легкий яд.Я тебя никогда не встречу,А может быть, встречу опять…И зачем я тебя замечу,Тебе будет трудно понять.
«Кому любви огонь знаком…»*
Кому любви огонь знаком,Те понимают,Как лепесток за лепесткомТомительно влюбленным ртомСрывают.
И сочной, белой розы ядВпиваем сладко,И щеки пламенем горят…Туманит нежно близкий взглядДогадка.Еще, еще последний раз
Не розу, губы!..Игра причудливых проказИ трепет томно-темных глазМне любы.
«В грустном и бледном гриме…»*
В грустном и бледном гримеИграет слепой Пьеро.Не правда ли, лишь в пантомимеТы слеп, белокурый Пьеро? Тебе не другие сказали, Что теперь я пленен тобой, Что, сидя в потухшем зале, Слежу за одним тобой.Ты видишь слепыми глазамиМои не слепые глаза,И взгляды, взгляды меж нами —Как стрелы из глаз в глаза. Ты знаешь: ничто не вечно, Зачем же плачет твой рот? А я бы хотел бесконечно Целовать этот алый рот.О будущем я не гадаю —Все проходит, грустный Пьеро.А теперь люблю и мечтаюО тебе, белокурый Пьеро.
«Свежим утром рано-рано…»*
Свежим утром рано-раноБросил взор я на рябину: —О, запекшаяся рана!
Мальчик, выбрав хворостину,Пурпур ягод наземь бросит, —А куда я сердце кину?
Осень ясность дней приносит,Просквозили леса чащи.Сердце радости не просит.
Все упорнее, все чащеПрилетает призрак смерти,Что любви и жизни слаще.
О, не верьте, о, не верьте,Этим призрачным наветомГрусть осеннюю умерьте.
Возвратится солнце с летом,Зацветет опять рябина,Жар придет с веселым светом.
Для кого моя терцина,Тот не знает, тот не спросит,А найдется хворостина —Пурпур ягод наземь сбросит.
«Я знаю, ты любишь другую…»*
Н. А. Зноско-Боровской
Я знаю, ты любишь другую,Другою сердце полно,Зачем же не плачу, тоскуя,Как будто мне все равно?Тоскую, тоскую, тоскую,Но будет, что суждено:Все равно ты любишь другуюИ ею сердце полно.
Мой милый, молю, на мгновеньеПредставь, будто я — она.Излей на меня волненье,Каким твоя грудь полна.Забудусь сладким забвеньем,Что любовь у нас одна,Что одним, одним волненьемМоя грудь и твоя полна.
Ты шепчешь имя чужое,Но видишь мои глаза…Я страданье глубоко скрою,На глазах не блестит слеза.Прошумит, прошумит весною,Молодою весной гроза —И встретят меня не чужоюТвои не чужие глаза.
1912–1913
IV. Отдых*
«Бывают странными пророками…»*
Бывают странными пророкамиПоэты иногда…Косноязычными намекамиТо накликается,То отвращаетсяГрядущая беда.
Самим неведомо, что сказано,Какой иерогли́ф.Вдруг то, что цепью крепкой связано,То разлетается,То разражается,Сердца испепелив…
Мы строим призрачные здания,Чертим чужой чертеж,Но вдруг плотину рвут страдания,И разбиваются,И расстилаются…Куда от них уйдешь?
Чем старше мы, тем осторожнееВ грядущее глядим.Страшны опасности дорожные,И в дни субботниеВсе беззаботнееНемеет нелюдим.
«Зачем те чувства, что чище кристалла…»*
Зачем те чувства, что чище кристалла,Темнить лукавством ненужной игры?Скрываться время еще не настало,Минуты счастья просты и добры.Любить так чисто, как Богу молиться,Любить так смело, как птице летать.Зачем к пустому роману стремиться,Когда нам свыше дана благодать?
«Как сладко дать словам размеренным…»*
Как сладко дать словам размереннымЛюбовный яд и острие!Но слаще быть вполне уверенным,Что ваше сердце — вновь мое.Я знаю тайно, вне сомнения,Что неизбежен странный путь,Зачем же смутное волнениеБезверную тревожит грудь?Мне все равно: позор, победа ли, —Я все благословлю, покаУста любимые не предалиИ не отдернулась рука.
«Дни мои — облака заката…»*
Дни мои — облака заката…Легок, ал златокрылый ряд…Свет же их от твоих объятий,Близко ты — и зарей горят. Скрылся свет — и потухли груды Хмурых туч, как свинцовый груз, Нет тебя — и весь мир — безлюдье, Тяжек гнет ненавистных уз.
«Какие дни и вечера!..»*
Какие дни и вечера!Еще зеленый лист не вянет,Еще веселая играВ луга и рощи сладко тянет.Но свежесть белых облаков,Отчетливость далеких линийНам говорит: «Порог готовДля осени златисто-синей!»Гляжу в кисейное окноНа палевый узор закатаИ терпеливо так давноОбещанного жду возврата.И память сердца так светла,Печаль не кажется печальной,Как будто осень принеслаС собою перстень обручальный.И раньше, чем кудрявый вяз,Подернут златом, покраснеет,(Я верю) вновь увидит Вас,Кто любит, помнит, пламенеет!
«Я не любовью грешен, люди…»*
Я не любовью грешен, люди,Перед любовью грешен я,Как тот, кто слышал весть о чудеИ сам пошел к навозной грудеЗарыть жемчужину огня.Как тот, кто таял в свете новомИ сам, играя и смеясь,Не веря сладостным оковам,Высоким называет словомСобачек уличную связь.О, радость! в третий раз сегодняМне жизнь надежна и светла.С ладьи небес спустились сходни,И нежная рука ГосподняМеня от бездны отвела.
«Не называй любви забвеньем…»*
Не называй любви забвеньем,Но вещей памятью зови,Учась по преходящим звеньямБессмертию одной любви.Пускай мы искры, знаем, знаем:Святая головня жива!И, повторяя, понимаем,Яснее прежние слова.И каждым новым поворотомМы утверждаем ту же власть,Не преданы пустым заботамВо искушение не впасть.Узнав обманчивость падений,Стучусь я снова в ту же дверь,И огненный крылатый генийРодней и ближе мне теперь.
«Судьба, ты видишь: сплю без снов…»*