она все-таки нырнула в ворот платья, зевавшая Амариллис поинтересовалась:
— А разве в твоей корзинке нет средства от похмелья?
— Да не так уж много я и пила, — возразила смущенная лесовичка. Может, перенасыщенная новыми впечатлениями прогулка по Буржбе так на ней сказалась? Взгляд остановился на заткнутом под подушку Словарнике. Или… Возможно, изучение Драконьего языка забирает слишком много сил? Ведь говорят же, что в древности любое слово Драконов было истинно волшебным, пока постепенно не утратило свою силу, не превратилось в обычную речь, для других рас все же труднодоступную и малоизученную …
Мира было поставила Словарник на полку к другим учебникам, но, вспомнив о безумном Книжнике, убоялась, что Тай проникнет к ним в комнату за вожделенной добычей. По словам того же хозяина книжной лавки, вряд ли похищение откроет ему секреты пришедшей недобровольно книги. Но почему бы чисто из вредности не лишить Словарника перешедшую ему дорогу лесовичку? И Мира засунула книгу в самую глубину вышеупомянутой корзины — под прикрытие охранных колючек, защищающих содержимое от рук, вожделеющих редкостных зелий Пущи.
Студентки поначалу приставали к лесовичке насчет приворотных трав, потому ее ответ был затвержен уже назубок: широко распахнув полные чистейшей честности глаза, Мира несла неимоверную чушь о том, что она никогда не решится на приворот, так как после ее ожидает семь лет несчастий и одиночества. К тому же узнавшие о том старейшины (они ведь Старейшины, вы понимаете, они обязательно узнают!) напялят на нее еще и венец безбрачия. Соседка при этом похихикивала, отвернувшись к окну: баронессе тоже не было никакого резона налаживать в собственной комнате масштабное производство любовных зелий. Конкуренток плодить!
Тем более что редко в чем перечившая подружка отказала и ей. Правда, смягчив отказ искренним уверением, что Амариллис любовное средство совершенно ни к чему — и так очарует кого угодно врожденными красотой и обаянием.
Тем паче баронесса колебалась, кого именно из студентов хочет приворожить: лучше всего, конечно, чтобы за ней бегала вся мужская половина Академии…
Похоже, не одна она сегодня мается от… хм, похмелья после гулянки? изучения Драконьего? — решила Мира, увидев завтракавшего Тая. Если вялую возню ложкой по тарелке можно назвать едой, конечно. Бледный, взгляд опущен, вокруг глаз темные круги. На бодрое приветствие моментально усевшейся напротив Амариллис только плечом дернул, даже не удосужившись глянуть на девушек. Но когда баронессу останавливали подобные мелочи? Так и продолжала щебетать, жестикулировать, изящно поправлять рукава и локоны и снисходительно посматривать на окружающих, у которых наверняка создалось впечатление, что за столом идет непринужденная беседа. Мира ела тихой мышкой, поддерживая этот односторонний разговор лишь кивками и неловкими улыбками. Наверняка на следующих дополнительных тренировках Книжник оторвется на ней за отлуп со Словарником! А может, ему уже надоело гонять нерадивую ученицу — видит же, что безнадега полная?
Ничего не забывший и не простивший Криспин глянул на Миру красными от недосыпа глазами.
— Пошли!
Лесовичка едва не подавилась:
— Куда? — Ее мысли прочел, сейчас на занятие по огнёвке погонит?
— Ректор зовет. Тебя и меня.
В округлившихся золотистых глазах баронессы так и читался вопрос: «А меня?!». Но Ама его не озвучила: даже бесконечная любовь к «статусным» не могла перевесить трепета перед ректором Яшмовой Академии.
Оказывается, ректор «позвала» их как раз в Мирину комнату. Дверь нараспашку, заветная корзина вытащена из-под кровати, а на самой постели лежит распахнутый Словарник, страницы которого Главная Ведьма перелистывает длинным мундштуком незажженной сигаретки.
Посасывая многочисленные царапины на своих руках (молодец корзинка, не сдалась без боя!), находившийся тут же староста что-то серьезно втолковывал Ведьме, когда порог комнаты перешагнули Криспин и тащившаяся следом Мира. Артур поприветствовал их своим всегдашним:
— Вот и вы! — Будто очень рад обоих видеть. Но озабоченный взгляд противоречил его приветливому тону.
Продолжая неспешно перелистывать страницы, ректор произнесла задумчиво:
— Пора бы уже обыскивать студентов не только на предмет проносимых из города хмельных и дурманящих зелий, но и таких вот внезапных артефактов…
— А я ей вчера говорил! — мгновенно завелся Криспин. На свою голову, потому что ректор тут же уставилась на него фирменным змеиным взглядом:
— То есть вы знали?!
— Ну, — хмуро подтвердил Криспин и вперился в окно, словно за ним, дождливым, обнаружилось нечто весьма занимательное.
— И не доложили мне.
Вместо повторения своего «нуканья» парень повел плечом, что получилось не менее выразительно: мол, да, и что?
— Лесовичка, — обратилась ректор так сладко, что у Миры просто волосы стали дыбом. — Не пробовали ли вы прочесть хоть одно словцо из этой… книжонки?
— Да вряд ли Мира сможет…. — попытался вмешаться Артур, друг глянул на него исподлобья.
— Я бы в этом не был так уверен!
— Да это же совершенно невозмож… — И староста умолк под брошенным на него выразительным взглядом ректора. Женщина постучала мундштуком по распахнутой книге.
— Так да или нет?
Мира сглотнула и, спрятав руки за спину, точно боясь, что ее сейчас отлупят этим самым мундштуком, как хлыстом (и в самом деле, что стоит Главной Ведьме в мгновение ока превратить его в какую-нибудь плетку?), призналась:
— Ну… я попробовала выучить одно.
— Преле-естно! — одобрила ректорша. — И какое же, осмелюсь спросить?
— Я… — Девушка хотела сказать, что забыла, да и в самом деле с утра не вспоминала, но тут Словарник, будто подсказывая нерадивому ученику, самостоятельно перелистнул страницы — и знакомая надпись просто вспыхнула перед глазами. Угловатые и шероховатые буквы-звуки вновь оцарапали язык…
Воцарилась тишина. Можно сказать — гробовая, потому что трое незваных гостей разом перестали дышать. Тонкие ноздри госпожи ректор затрепетали, точно пытаясь определить, откуда вдруг неприятным запашком потянуло. Женщина осведомилась все тем же ядовитым тоном:
— И что же, по-вашему, оно значит?
— Э-э-э… — неуверенно ответила Мира. — Лети?..
И вытаращила глаза, услышав, как Главная Ведьма разразилась длинной цветистой тирадой — куда там грузчикам или даже