Настя Салтыкова. Её отец категорически не одобрял любые игры в карты, и предлагая подобные развлечения, Анастасия чувствовала себя необычайно дерзкой и по-европейски свободной.
— Надоело, — с досадой отказалась Марина, — все эти пасьянсы, преферансы…
— А давайте… — Лиза Трубецкая воровато оглянулась на кабину, — давайте погадаем?
— То есть — как это? — испугалась Настя. — На будущее?
— Ну, да! — Лизка уже вытянула у неё из рук колоду и тасовала её весьма ловко и каким-то особенным способом.
— Ты что⁈ — по-настоящему ужаснулась Настя. — Ты разве не знаешь, что гадание опасно для рассудка мага? Ещё хуже, чем порталы!.. Надо специальный курс проходить! Это только для тех, кто ограниченный отбор прошёл в предсказатели, и то потом больше половины отсеивается, психика не выдерживает! — она хотела выдернуть колоду у подружки из рук, но та не дала, капризно передёрнув плечами:
— Пф! Это же те, кто прямо по-серьёзному, на кланы и государства прорицает. А мы просто побалуемся, да же, Мариночка? — Лиза очень дорого ценила разрешение продолжать обращаться к царской невесте по-дружески и всячески старалась это продемонстрировать. — Это же нестрашно?
— Это дремучие крестьяне придумывают, я так считаю, — важно сказала Марина. — Просвещённым европейцам такие страхи не подходят.
Лиза торжествующе взглянула на Настю, а та густо покраснела.
— Я у тёти брала книжку… взаймы, — Лиза снова шустро начала перекидывать карты. — Там про сны было… но это я не очень хорошо помню. И про гадание на картах. И ничего вовсе страшного. Я себе сколько раз гадала — и хоть бы что!
По взгляду Насти можно было предположить, что она вовсе не считает, что Лизе было «хоть бы что», а совсем даже наоборот, что она из-за гаданий немножко придурковатая. Но Марине хотелось развлечься:
— Довольно тасовать, раскладывай давай!
— А на кого гадать будем? На двух человек ещё кроме себя надо.
— Ну… Давай на царевича Дмитрия… И… — Марину как под локоть толкнули: — на мага, который рядом с ним, — по плечам словно мороз пробрал, и полячка упрямо вздёрнула подбородок. Или мы не магички⁈ Будущая царица имеет право знать, кто вокруг её мужа вертится! — Да! Раскладывай!
Последнее Насте не понравилось уж совсем. Она надулась и ушла в дальний угол, делая вид, что причёска у неё растрепалась, и она хочет поправить её перед маленьким походным зеркалом. Настя расплела косу и принялась причёсываться, поглядывая в отражение на своих товарок.
Лизины руки шустро порхали над столом, раскладывая карты хитрыми рядами:
— Вот так… А эти сверху… теперь вскрываем! Сперва на себя.
— Ну-ну, — поторопила Марина.
— Что было… Ну, это «родной дом», понятно. Что будет… О! Десятка червовая — это мечты и планы, — девушки переглянулись. — А чем сердце успокоится… Хм…
— Что⁈ — требовательно спросила Марина.
— Это… — Лиза мялась. — … государственное здание. Это значит…
— Государственное? — нахмурила брови Марина. — Это про то, что я в Кремле буду жить?
— Да! — с облегчением закивала Лиза. — Скорее всего, так и есть!
— Так, про жениха давай.
Лиза с опасением перевернула первую карту.
— Что было… какая-то болезнь…
Марина поджала губы. Да, говорят царевичу немоглось. Н-ну… Не будет лишний раз приставать с постелью.
— Дальше!
— Что будет, — Лиза перевернула карту и снова замерла.
— Тоже десятка? — удивилась Марина. — Тоже мечты и планы?
— Д-да… И чем сердце успокоится… — на третью карту она смотрела, прикусив губу.
— Смерть? — догадалась Марина.
Лиза только кивнула.
Полячка задумчиво смотрела на карты.
Стоит ли верить глупому гаданию? Ерунда ведь, затеянная ради развлечения… Хотя… Если царевич Дмитрий рано умрёт, это будет выгоднее для всех. Ну, кроме самого царевича, понятное дело, но кто им интересуется… Главное, чтоб успел царём стать и с Мариной повенчаться, а вопрос с наследником можно будет уж как-нибудь решить. Взять на заметку хотя бы Лизкиного брата, Юрку, которого на польский манер все привыкли звать «Ежи». Ежи Трубецкой молод, красив, ловок и весьма удачно назначен начальником её охраны. Да, папенькины дядьки ходят вокруг, как трёхголовый цербер, но ведь можно с помощью верной Лизы что-нибудь придумать…
— Ладно, давай дальше.
— На мага, который рядом с царевичем! — Лиза перевернула первую карту, и с неё, уперев руки в боки, на девушек уставилась дама пик.
Настя, вытаращив глаза, привстала перед зеркалом. Из карты резко выбросилось что-то чёрное, словно змея, громко бахнуло и запахло гарью. Лиза и Марина упали в разные стороны, а змея кинулась к Насте, долбанулась в зеркало, расколов его пополам, и исчезла обратно в карте.
— Ма-а-а-а-м-а-а-а-а-а-а!!! — пронзительно заверещала Салтыкова и заколотила в стенку, прилегающую к кабине, напрочь забыв и про специальный проведённый туда телефон, и про запасной колокольчик на верёвочке…
Караван брачного посольства остановилась посреди какого-то поля, из машины в машину метались врачи и маги, хлопотали над Мариной. Хмурый Юра Трубецкой в общей суете влил сестре одну за другой три лечилки, получил от польского пана замечание об обязанностях, которые необходимо выполнять несмотря на родственные чувства, оставил слабо лепечущую Лизу на руках у до смерти перепуганной Насти и ушёл.
Покуда все суетились над будущей царицей, Настя задёрнула шторки их с Лизкой закутка, поглядывая время от времени сквозь щёлочку:
— Доигралась? — она сердито села на край Лизиной постели и осторожно потрогала её лоб, покрытый капельками липкой испарины. — Больно?
— М-м, — помотала головой Лиза. — Хол-ло-д-д-д-н-но…
Настя сволокла на Лизу оба одеяла, Лизину шубу, тёплую шерстяную шаль.
— Лучше?
— Д-да.
— Дурочка ты.
Лизка вздохнула. Возможно, она впервые в жизни раскаивалась в своей импульсивной выходке. Дрожащая ледяная рука высунулась из-под одеяла и сжала Настину ладонь:
— Насть…
— М?
— Там не Кремль был.
— Да я поняла уж. А что?
— «Казённый дом». Ну, тюрьма.
— Да блин!
— Ага. А десятка царевича — мечты порушенные. Поверх её десятки — значит ни у него, ни у неё не сбудется, — Лиза помолчала. — Ещё ведьма эта…
— Не говори ты про неё! — испугалась Настя. — Дознаваться начнут, выкинут нас нафиг посреди снежного поля, да ночью…
— Не буду, — как-то сразу согласилась Лиза. — Всё равно я умру, наверное…
— Вот ещё