завтра объяснят, когда те исчезнут без следа, оставив после себя тела неудачливых жертв? Или трупы вовремя уберут с улиц подальше от глаз обывателей? Правда, в народе всё равно начнутся волнения и поползут мнительные слухи. Крой и об этом сумеет позаботиться? Тут отрежет, там подлатает?
Улочка привела к перекрёстку, на котором лежала огромная туша. То была мёртвая лошадь, на которой сидели две крылатые гадины. От всадника осталась только половина и то потому, что была придавлена павшим животным. В глубоких сумерках кровь казалась чёрной, а потроха легко было принять за кучу рванья. Но это была смерть: грязная и неприкрытая, — и пахла она резко и омерзительно.
— И́дэ! — выкрикнул кольцевой, выставляя перед собой ножницы. Еши хотели взвиться, но их перепончатые крылья распластались по камням. — Держу!
Реальность даже не попыталась оправдать ожидания. Вместо эффектного противоборства со вспышками разрушительной магии новичку не показали ничего. Взмах — и чудовища обездвижены. Прямо как один незадачливый вор три дня назад. Вот тебе и колдовство! У Алорцев вон корабли летают и безо всякого там янтаря…
— Ты долго таращиться будешь⁈ — взревел Кагмар, взбешённый нерасторопностью. — Или я сам всю работу делать должен?
Ро посмотрел на саблю, а затем на еши. Если их вовремя не убить, они ещё не одним человеком полакомятся. Только подходить к ним совсем не тянуло.
Одна из зверин извернулась ужом и поползла на людей, помогая лапам поникшими крыльями. Кольцевой что-то выкрикнул и исполнил цирковой трюк. Ножницы разомкнулись и щёлкнули в воздухе, а потом снова наскочили на палец широким кольцом. Еши отлетел со страшной силой, ударился о крышу дома и с грохотом скатился за раскидистую крону фигового дерева. Вторая ящерица почувствовала свободу и уже готовилась к прыжку, но в неё прилетел новый болт, заставив завизжать и взвиться. Из темноты соседнего двора выскочила белая тень, в полёте сграбастала кричащую тварь и полоснула двумя короткими клинками крест-накрест. Уже через мгновенье Бишак приземлился на пузырящиеся останки, испачкав лапы и морща нос.
Город разразился новыми визгами. Тут и там отзывались голодные глотки, затеяв леденящую перекличку.
— Ну началось, — проворчал Кагмар и прикрикнул на новенького: — Рядом держись! Следи за спиной!
Крутанувшись на месте, Ро понял, что в их сторону несётся десяток пастей. Какие-то выползли из переулков, какие-то пикировали сверху. Он попятился, выставив перед собой саблю, и едва не вписался в забор. Когтистые лапы вонзились в доски у самой его головы, но хлипкая конструкция не устояла и завалилась во двор вместе с чудовищем.
С обуревающим ужасом вчерашний бродяга шарахнулся от почудившегося шороха, споткнулся и плюхнулся навзничь, клинком рассекая воздух. Никто на него не нападал, то страх поработил воображение.
Вокруг творилось безумие. Слетевшиеся на пир твари кидались на людей, но получали сталь, невидимые удары магией и арбалетные болты. По доскам рухнувшего забора простучали ботфорты. Котан развевался при беге, придавая движениям капрала плавность и тягучесть. Выпад, росчерк, переход. Это был не тренировочный танец со шпагой, а настоящая пляска со смертью. Ро таращился на то, как острый конец пронзал чешуйчатые глотки, как ноги рассчитывали каждый шаг. Ни одного лишнего шевеления, ни одного промаха. Вид загородила широкая спина с мохнатыми ручищами. Волк вырвался на охоту и гонял верещавшего еши по скользкому от останков перекрёстку. Кагмар тоже был рядом: указывал на противников ножницами, выполнял отработанный трюк и швырял гадин в руки и лапы товарищам.
— Чего расселся? Вставай! — это Нил закончил шпиговать свою сторону и пинком понукал новичка.
Только после этого Ро пришёл в себя и то скорее от злости. Оказавшись на ногах, он приказал себе собраться. Если уж и умирать, то не так, чтобы надменный сородич смотрел и потешался.
— Сар, проверь север! Нил, иди с ним. Остальные за мной! — раздал новые команды кольцевой и не упустил случая снова поныть: — Ну почему… Почему мне всё время не везёт⁈
Дела у халасатца шли хорошо, и он наверняка драматизировал. Жители страны гроз вообще были людьми темпераментными и эмоциональными: страстными и энергичными в делах и развлечениях, но в унынье становились просто невыносимыми, стоило им пустить в ход красноречие.
Капрал понёсся по переулку, оттолкнулся, словно собирался прыгать, и под аккомпанемент уже знакомого щелка очутился на крыше рядом со стрелком. Ветер подхватил полы котана, превратив в змеящийся вымпел.
«Ну конечно! — хмуро подумал Ро. — Он поди ещё и летает!»
Всё было не так уж плохо. Рядом матёрые головорезы, готовые искромсать любого, вставшего на пути. Правда они же с тем же проворством прикончат и новобранца, решившего убежать. Стоило хорошенько подумать, прежде чем бросаться во тьму на удачу.
— Новичок, не отставай!
— Меня зовут…
— Кагмар-р! — прорычал бист, указывая направление. — Амбар-р.
Массивное строение, сколоченное из досок, скорее всего использовалось для хранения зерна, но сейчас по его крыше ползали еши и, одна за другой, лезли в узкое окно на фронтоне.
— Они что, прячутся? — спросил Ро, догоняя.
— Думаю, они нашли, кого можно сожрать, — мрачно пояснил кольцевой. — Быстрее!
Массивные двустворчатые двери оказались заперты изнутри, наверняка засовом. Из амбара доносились испуганные возгласы.
— Открывайте! — закричал Кагмар и несколько раз бухнул по дереву кулаком.
Бист склонил голову набок, выражая недоумение или сомнение (по звериной морде сложно было что-либо разобрать) и стал карабкаться по зданию наверх. Когти на лапах позволяли ему делать это быстро, несмотря на солидный вес. Ро последовал его примеру и в несколько мгновений обогнал, замешкавшись лишь в начале за тем, чтобы убрать саблю. Подтянувшись к окну, он заглянул внутрь. Там уже стоял ор. Ночные охотники набрасывались на людей, подминали под себя и выдирали куски размашистым мотанием головы. Тут же распахнулась дверь и щепки полетели во все стороны. Не обошлось без колдовства. Бишак посторонил новичка мощным касанием лапы и влез в окно первым. Он спрыгнул на пол и выхватил сабли, привлекая внимание на себя. Кагмар уже швырялся ближайшими тварями.
Ро собирался присоединиться, как в окне появилась голова восьмифутовой ящерицы, вскарабкавшейся с дугой стороны.