Читать интересную книгу МИССИОНЕР - Евгений Кабанов

– Вы, Аполлон Флегонтович, раздвигайте кустики… Видите, вот они ягоды – снизу растут…

Маша ловко и быстро наполнила свою миниатюрную ладошку ягодами, ссыпала их в бидончик. Она собирала ягоды не на корточках, а наклонившись и слегка согнув колени. К такой позе Аполлон ну просто никак не мог оставаться равнодушным. Тем более что после болезни и нового воздержания организм обновился, или возродился, как там Лэрри выражался?, на все сто процентов, и требовал выхода скопившейся энергии.

Аполлон срывал ягоды и отправлял их в рот, как привязанный следуя по пятам Маши, и поглядывая украдкой на её руки, лицо, а с особым вожделением, конечно, на попку, дразняще покачивавшуюся у самого его лица.

Маша, увлечённая собиранием ягод, даже не замечала, что Аполлон как привязанный следует в её кильватере, чуть ли не тыркаясь носом ей между ног.

Солнце светило сквозь деревья, пели птички, и звон комаров уже не казался таким противным.

Наконец Маша выпрямилась. Её бидончик наполовину был заполнен.

Аполлон тоже встал. Донышко его банки было едва прикрыто ягодами.

Маша посмотрела на банку Аполлона, прыснула:

– Да-а-а…

Аполлон сглотнул слюну: "Чёрт, да она, оказывается, чертовски мила, эта кобра!"

Маша огляделась, снова посерьёзнев.

– Похоже, здесь мы уже всё подчистили…

Аполлон, разминаясь, сделал пару круговых движений туловищем, поморщился.

– Устали с непривычки, Аполлон Флегонтович? – заботливо спросила Маша. – Тут где-то скамейка была…

Она прошла к краю поляны остановилась, озираясь. Аполлон подошёл к ней.

– Нет, я перепутала, скамейка в другом месте… на другой поляне… А вон бревно…

Они подошли к лежавшему в траве толстому бревну и сели.

– Отдохнём немножко и пойдём в другое место, – сказала Маша. – Пить хотите?

Она достала из своей сумки пластиковую бутылку с квасом, открыла, протянула Аполлону. Тот сделал несколько глотков и вернул бутылку.

Пока Маша не спеша пила, Аполлон смотрел на её профиль, и в нём возрастало желание близости с этой молодой женщиной. Каким-то непостижимым образом в ней уживалось несколько противоречий, которые по отдельности могут быть тормозом, но, собравшись вместе, превращаются в магнит.

Маша закончила пить, поставила на место бутылку, посмотрела на росшую прямо перед ними большую липу.

– Это липа… По латыни: тилия кордата, – как-то задумчиво сказала она.

– Откуда вы знаете, как будет по латыни? – с удивлением взглянул на неё Аполлон.

– Я недавно институт закончила, – улыбнулась Маша. – Педагогический. Заочно. География-биология… А в школе я уж шесть лет работаю. Начинала, правда, в Ломовке, там восьмилетка. Как сама школу закончила, так и устроилась. Учителей в деревне не хватает…

– И что, ученики слушаются такую… хрупкую учительницу? – спросил Аполлон.

– Попробовали б они не слушаться! Я им спуску не даю! А то сядут на шею и ножки свесят.

– Что, боятся?

– Нет. Уважают!

– А муж ваш, Мария Ивановна, похоже, вас боится… И за что это вы его из дома выгнали?

– Да я б его вообще убила, да жалко Илюшку сиротой оставлять… Я слышала, что он у вас живёт?..

– Ночевал как-то… – уклончиво ответил Аполлон. – А что ж ему делать, если жена родная ни за что, ни про что из дома выгоняет?

– Ни за что, ни про что?! – возмущённо воскликнула Маша. – А то вы не знаете, Аполлон Флегонтович!.. Вот у вас и жены нет, и, я не слышала, чтоб невеста была, а вы что-то не позарились на эту… – она запнулась, подбирая для ушей морально безупречного человека слово поделикатнее, затем язвительно произнесла: – Катеньку…

– А может, я просто занят тогда был.

– А они, кобели, не были заняты?! Что аж котёл взорвался!.. Так что, не надо… Если вы человек порядочный, так оно сразу видно.

– А может, вам наврали-то про Васю вашего, а вы и уши развесили, – продолжал добросовестно "играть на дудочке" Аполлон.

– Если б наврали, то котёл бы не взорвался, – она помолчала, раздумывая. – Или взорвался вместе с ним… Он же там должен был быть. Где ж его тогда черти носили?.. Нет, Аполлон Флегонтович, не надо его выгораживать. Все вы, мужики, кобели!

Маша посмотрела на Аполлона с решительной убеждённостью, и тут же, как бы извиняясь, добавила:

– Ну, кроме вас, конечно… Никакой ответственности и чувства долга, – в её голосе снова слышался возмущённый крик души, ищущей справедливости. – Вообще, я не понимаю, как это можно от живой жены – к какой-то… – она снова запнулась. – Что я, страшная какая?

Аполлон посмотрел с улыбкой прямо в её широко раскрытые глаза, в которых читалось искреннее недоумение.

– Ну что вы, Мария Ивановна?! Вы очень даже симпатичная… красивая… А фигура у вас какая!

Маша смущённо зарделась, и отвела взгляд в сторону.

– Я ему никогда не изменяла, – тихо сказала она с обидой в голосе. – Никогда у меня даже и мысли такой не было!.. А таких женщин, у которых нет своих мужей, вот они чужих и отбивают, я вообще презираю!

– А если замужняя женщина соблазняет чужого мужчину? – задал провокационный вопрос Аполлон.

– Да это ещё хуже! Изменять мужу?! Да никогда в жизни!..

Маша вдруг подскочила, машинально проведя рукой сзади, пониже талии.

– Ой, меня что-то укусило!

Она оглянулась назад и побледнела. В метре позади них небольшая, коричневого цвета, змея, грациозно извиваясь, скрылась в траве.

Маша привстала. На её лице был испуг, граничащий с паникой.

– Медянка… – как-то отрешённо проронила она.

– Что, ядовитая? – спросил Аполлон.

– Да-а-а… – в её голосе слышалась обречённость. – Пострашней гадюки…

– Нужно скорее что-то делать! – заявил Аполлон с решимостью. – Какая первая помощь при укусе? Вы, Мария Ивановна, как биолог, должны знать.

Она растерянно посмотрела на него.

– Нужно отсосать кровь вместе с ядом из укушенного места… У кого дёсны крепкие…

– Я на свои никогда не жаловался. Давайте отсосу. Куда она вас укусила?

Маша испуганно посмотрела на Аполлона. В её глазах был неподдельный ужас. Она молчала, готовая вот-вот расплакаться. Аполлон невольно отметил, как она была прелестна в своей беззащитности.

– Так откуда отсасывать? Мария Ивановна, нельзя терять время. Вы же знаете: в таких случаях промедление смерти подобно!

– Оттуда… – еле слышно проронила она.

– Так откуда – оттуда?

Маша испуганно-стыдливо смотрела на Аполлона, боясь назвать укушенную часть своего тела – в её мозгу схлестнулись мораль в союзе со стыдливостью и рассудок, и, похоже, стыдливость брала верх.

– Из попки, что ли? – догадался Аполлон.

Маша обречённо кивнула головой.

– Господи, Мария Ивановна, стыдиться потом будете! – искренне возмутился Аполлон. – Илюшка же сиротой может остаться.

– Да-а-а… – совершенно подавленно протянула она.

В её глазах блестели слёзы.

Аполлон взял безвольно опустившую руки Машу за талию и бесцеремонно развернул к себе задом. На правой ягодичке, в самом низу, поближе к расщелине, покоилась, зацепившись лапками за ворсинки ткани, раздавленная пчела. Аполлон некоторое время задумчиво смотрел на умершее в страшных муках насекомое, затем сковырнул его ногтем.

Маша вскрикнула.

– Что, здесь? – спросил Аполлон.

– Да-а-а.

Аполлон хмыкнул про себя. На его лице появилось озорное выражение.

– Да, видны дырки от зубов… Так, насколько мне известно, отсасывать нужно с обнажённого организма. Больная, снимите, пожалуйста, брюки.

Маша начала медленно приспускать брюки.

– Только вы отвернитесь, Аполлон Флегонтович… Так стыдно… Ой, что ученики подумают… Мамочка-а-а…

Видя её нерешительность, Аполлон поспешил успокоить бедную девушку:

– Да я уже глаза закрыл… И уши заткнул.

Маша спустила брюки на бёдра, при этом стыдливо натягивая ещё выше трусики.

– Так не пойдёт, Мария Ивановна, – Аполлон уже чувствовал себя хозяином положения. – Нужно всё снимать. Или вы умереть хотите? А Илюшка? Ребёнок же сиротой останется.

Аполлон присел позади Маши, и сам медленно стянул вниз трусики, преодолевая вялое сопротивление её рук. Почувствовав шелковистую кожу под своими пальцами, увидев идеально круглые упругие половинки, он переполнился нежностью к несчастной молодой женщине. Осторожно поцеловал её в слегка покрасневшее ужаленное место. Маша вздрогнула, затаив дыхание, затем замерла. Её ягодички сжались, инстинктивно напрягшись.

– Расслабьтесь, больная. Полный релакс. Вы же прекрасно знаете: малейшее усилие сильнее разгоняет кровь, а, значит, и яд.

Прелестные ягодички расслабились, и Аполлон коснулся губами пострадавшего места, лаская его почти одним дыханием, затем в упоении впился в него горячим ртом, обхватив Машу одной рукой за живот, а второй взявшись за "здоровую" половинку попки. Пальцы Маши легли поверх этой руки, слабым усилием пытаясь её сдвинуть.