Читать интересную книгу От первых слов до первого класса - Александр Гвоздев

(3, 4, 21).

*Я вы'бiр ба* - Я выбрал бы. Просьба. "Выбiр" - от основы вы'бер-у. Я пришел из школы, он просит у меня конфету. Говорю, что в школе нет конфет. Но он возражает: *А у Ле'нинъва па'пи* (у Лениного папы).

*ф шко'ли быва'ют канфе'тки*. Я: В какой школе? Он: *У Ле'нинъва па'пи*. Я: А куда он ходит? Он: *Ф школ'лу*. У него пролетела внутрь ручка у коляски, и он просит: *Зъкрипи'каля'ску* - Закрипи коляску. Я беру и продвигаю палку обратно - она и без закрепления держится туго. Он смотрит на это: *Ни та'к кре'пют* (= укрепляют).

*Че'м-нибу'ть*. Характерно, что при переходе ударения "зъкрипи'-кре'пют" появляется е вместо и, следовательно, чередование усвоено. Ударное е наблюдается здесь в неглагольных формах, например, "кре'пко"; значит, единство корня сознается. *Па'п, пъсматри'* (посмотри).

*како'й кусо'чiк! Ничиво' сибе'!* Приносит половину булки и говорит, копируя меня в подобных случаях.

(3, 4, 22).

Ест печеное яблоко и говорит: *Ись пичёнъх я'блък де'лъют суфле'. Да', па'па? По'сьлi абе'дъ е'ли суфле'* - Из печеных яюлок делают суфле. Да, папа? После обеда ели суфле. Первая и третья фразы утвердительные. "Суфле" из яблок ели раза два в Сивини. *Кък у стрилья' бо'к-тъ* - Как у "стрелья" бок-то. Показывает крашеную ручку топора, похожую на ложе ружья. Спрашиваю: - "А что это за стрелье такое?" Он: *Э'т че'м стриля'ют*. *Вы'рiш мне' дя'тiла* - Вы'режь мне дя'тла. Вера говорит: "Иди вытри нос". Он: *Я вы'тiрнул но'с*. Может быть, суффикс -ну- присоединен как выразитель однократности. *Вме'стъ пръдава'нья да'й мне'ре'зъть бума'гу* - Вместо продаванья дай мне резать бумагу. Он играл в торговлю, ему надоело, и он просит у меня бумаги. *Када' вы'ръсту бальшо'й, мо'жбъть, зьде'лъю стрилью'* - Когда вырасту большой, может быть, сделаю "стрелью". Я: "Это что такое?" Он (уверенно-определенно): *Чем стриля'ют* - Чем стреляют.

(3, 4, 24).

Я показывал ему цвета на раскрашенной игрушке, и он уверенно называл: "черный, красный, белый, зеленый". Когда я показал грязновато-желтый, он заявил: "Я не знаю". Я ему назвал - "желтый", а потом указал на стул, крашеный в светло-желтый цвет. Он (обрадовавшись): "Тоже желтый". *Уруби'л тибе' па'лiц?* - "Урубил" тебе палец? Он тяпал топором прут и концом прута прищемил Лене руку, так что она полупритворно вскрикнула. Он и спросил. *Я э'ту крава'ть пiрiста'втл к сталу', а пе'рвую ни зна'й куда'*. Говорит о двух креслах, изображающих у них в игре кровати. Правильно употреблено порядковое числительное: о том кресле они разговаривали раньше. В последнее время, когда отмечены случаи употребления порядковых числительных, их ему никто не называл и не перечислял.

(3, 4, 27).

Он передал Вере бумагу, и она стала ее складывать. Он: *Што' ты йиё замни'ла?* - Что ты ее замяла? Прошедшее время от основы замн-у. Суффикс и употреблен как показатель совершенного вида. Когда мы шли гулять, он указывая на тени от дерева и столба, говорил: *Дiривя'ннъйъ те'нь. Сто'лбинъйъ те'нь* - Деревянная тень. "Сто'лбенная" тень. Потом, указывая на нашу тень: *На'шъ с табо'й те'нь*. Любопытны эти неологизмы - прилагательные. Очевидно, прилагательное представляется ему здесь необходимым, может быть по аналогии с "наша", "моя" и т.д. Какой-нибудь нарочитости, подчеркнутости в интонации, которая бы показывала, что он сам относится к ним, как к изобретению, к счастливой находке, помогшей выразить мысль, не заметно совершенно. То же относится и вообще к его неологизмам. Очевидно, он не осознает их как собственные неологизмы и не выделяет из общей массы слов, которыми пользуется. Еще пример. Показывает веревку и спрашивает: *Во'т э'дъки въжжицы' быва'ют?* - Вот эдакие "возжецы" бывают? *Дъ Маскве' айрапла'н дълити'т?* - До Москвы аэроплан долетит? Я: "Да". Он: *А ка'к айрапла'н кричи'т?* Дорогой он видит амбар и спрашивает: *Та'м ни сьпи'т никаво'?* - букв.: Там не спит никого? Такой вопрос у него явился, очевидно, потому, что в Сивини амбар служил местом ночлега - "спанья". Я решил испытать, как далеко при отсутствии опыта может простираться его воображение. Он никогда не видел строящегося дома, и о процессе постройки ему не рассказывали. Я спрашиваю: "Как строят дома?" Он: *По'мниш мы суда' е'хъли? За'фтръ ани' бу'дут стро'ить* - Помнишь, мы сюда ехали? Завтра они будут строить. Я: "А как же они будут строить?" Он: *Та'к наго'й пале'зут, пале'зут; пато'м кирьпичи' ста'нут де'лъть* - Так ногой полезут, полезут, потом кирпичи станут делать. Он явно не хочет поддерживать разговор. Минут через 10 я снова спрашиваю: "Как же строят дом?" Он: *Я вiть сказа'л ка'к. Пале'нъф нъпиха'ют и де'лъют брёвны* - Я ведь сказал как. Поленьев ("поленов").

напихают и делают бревна. Дальше говорить он заметно не хотел. Он подбегал к двери в кухню и кричал. Татьяна Северьяновна, принимая это за серьезное обращение, спрашивала: "Что ты?" И он с огромным удовольствием рассказывает: *Я кри'кну ба'бушки, а ана' ска'жът* (скажет): *"Што' ты?"* ("Что ты?").

Говорит, имитируя ее ответ издалека. Очевидно, ему доставляет удовольствие самый обман. Я говорю Вере, что на погребице в салазках лежит капуста. Он сейчас же: *Я сматрю' нъ сала'ски и ви'жу там капу'стъ валя'иццъ* - Я смотрю на салазки и вижу там капуста "валяется". Интонации двоеточия или тире после "вижу" или "там" нет.

(3, 4, 28).

Серебряную монетку в 15 копеек называет "гривенник". Это, по-видимому, общее обозначение для серебряных монеток. Смотрит на ту сторону, где надпись, и говорит: *Што' эт напи'сънъ - гри'вiнник?* - Что это написано - гривенник? Он вообще уже знает назначение письма и очень часто не стесняется читать, как ему это подсказывает присунок или вообще различные сопутствующие обстоятельства. *Ле'тъм-тъ* (летом-то).

*в лису' ёлки ни асыпа'юццъ, а у на'с асыпа'юццъ*. Говорит совершенно неожиданно за чаем, когда ничто, кажется, не могло вызвать мыслей о елках. Говоря "у нас", очевидно, разумеет елки, остававшиеся от праздников и лежавшие в дровянике. Я пускал для него волчком серебряную монету. Он: *Кто' де'лъют гри'вiнник?* - Кто делает (буквально - делают).

гривенник? Я: "Мастера". Он: *Ани' выре'звъют йи'х иж жыле'за, да'?* - Они вырезают ("вырезывают").

их из железа, да? Такое предположение об изготовлении монет, его собственное. Потом он спрашивает: *Кто' пичьни'к?* Я: "А что он делает?" Он: *Де'лъит пе'чьку* - Делает печку. Больше вопросов о печнике не задавал. Очевидно, удовлетворился собственным ответом.

(3, 4, 29).

*Ф чирьни'ли руба'шкъ-тъ! Кра'шънъя лило'въй кра'скъй* - В чернилах (буквально - "в черниле").

рубашка-то. Крашеная лиловой краской. Я с ним играл, он вдруг заметил у меня на рукаве лиловое чернильное пятно и радостно закричал. Лиловый цвет он знает.

(3, 5).

*Па'па. Ма'лiнькии прася'тки* (поросятки).

*даю'ццъ в ру'чьки, а бальшы'и ни даю'ццъ. Чиво' им нъ руках делъть!* - ...Чего им на руках делать! Говорит утром в постели без видимого повода. Смотрит в окно, когда я открываю занавески. Очень пасмурно, и ночью чуть-чуть моросил дождь, следы которого остались лишь на крыше. Он: *Эт кры'шъ мо'кръя. До'щ, наве'рнъ, шо'л. А типе'рь пiриста'л. Нъ зимле' вы'съхлъ, а на кры'шъ не'т* - Это крыша мокрая. Дождь, наверно, шел. А теперь перестал. На земле высохло, а на крыше нет. Все это верно. *Па'п, ат чиво' быва'ют сасу'льки? Ат сьне'га?* Спрашивает на гулянье. Нынешней осенью сосулек еще не было, но на мысль о них, может быть, его навела меперешняя погода. Вдруг спрашивает: *Ма'м, па Во'лги ката'юццъ?* Я: А что такое Волга? Он: *Во'т па чём пърахо'ды хо'дют* - Вот по чем (= по чему).

пароходы ходят. Ему как-то давно говорили, что поедем на параходе по Волге. Он в это время путает у своих ног веревку: *Во'т та'к напу'тъют вирёфку и ката'юццъ*. Потом спрашивает Веру, какая бывает Волга. Она говорит, что это большая река. Он: *Там уто'нiш? И пърахо'ды то'нут? А пърахо'т-тъ он и в рике' пла'въiт?* - Там утонешь? И пароходы тонут? А пароход-то и в реке плавает? Потом он привязывает веревку к кровати, протягивает ее и говорит: *Вот э'дък быва'iт пiрице'плiнъ Во'лгъ. Там быва'ют ы масты'? Ма'м, я вида'л Во'лги, када' бы'л ма'лiнькъй* - Вот эдак бывает перецеплена Волга. Там бывают и мосты? Мама, я видал Волгу, когда был маленький. Садится на палку с веревкой и говорит: *Ма'м, вот э'дък садя'ццъ верхо'м и е'дут па Во'лги? И то'нут фсе'?* Припутывает веревку к кровати и все время отрывочно говорит Вере: *Ма'м, э'дък Во'лгъ тичёт? - Мам, э'т я Во'лгъ зьде'лълъ - Мам, пърахо'т уто'нiт. Е'сьли нъ ниво' ся'дiш, он пъбижы'т бы'стръ. - Во'т э'дък быва'iт пiрице'плiнъ. И па э'тъму в Во'лгу зале'зут*. Лезет на кровать: *Я в Волгу зале'с* - Мама, "эдак" Волга течет? - Мама, это я Волгу сделал. - Мама, пароход утонет. Если на него сядешь, он побежит быстро. - Вот эдак бывает перецеплено. И по этому в Волгу залезут. - Я в Волгу залез. Потом говорит: *Мам, я пае'ду на айрапла'ни, а па Во'лги ни ха'чю*. Вера: "А разве на аэроплане не страшно?" Он (даже несколько насмешливо): *Мы' в машы'ну ся'дiм*. Потом продолжает: *Он из не'би прилити'т. И мы' пае'дiм на Вве'дiнскъю у'лицу* - Он из неба ("из неби").

прилетит. И мы поедем на Введенскую улицу. Потом задает ряд вопросов: *Айрапла'н па ре'чьки кры'льйiми хо'дит? - Айрапла'н быва'iт дъ пъталка'? - Мам, каки' быва'ют кры'льйи у йiрапла'на?* Во все время этих разговоров он был очень одивлен. Разговор продолжался и дальше. *Ма'м, как мидьве'дим быва'iт фами'лья?* - Мам, как медведям бывает фамилия? Вопросы о фамилиях он теперь задает очень часто и не раз спрашивал фамилии знакомых животных: кур, Жужульки и т.д. За обедом он сбрасывает на стол со своей тарелки кости. Вера говорит: "Это еще зачем?" Он: *Ни нъ таре'лки ж йи'м лижа'ть!* - Не на тарелке ж им лежать! Спрашивает Веру: "А что не делают медовые ножницы?". Она, не понимая, переспрашивает: "Какие?" Он: *Из ме'ду*. Он часто при переспросах дает перифраз, причем бывает заметно, что он понимает непонятность своей речи и стремится сделать ее более понятной.