сжимались в кулаки, которыми она закрывала глаза, нос и рот. За спиной у неё росли маленькие крылья.
Джей смотрела на статую, пытаясь понять, почему она закрывала лицо. Плакала? Боялась на кого-то посмотреть?
Вдруг повеял ветер и зашелестели листья, и Джей зажмурилась от удовольствия. По коже пробежали мурашки.
Как давно она не чувствовала ветра.
Но этот ветер принёс кое-что ещё: вместе с шелестом листьев Джей услышала лёгкую мелодию. Чей-то голос, похоже, детский, напевал песню. Где-то очень близко.
Джей сразу повернулась к дому, но в руинах по-прежнему никто не шевелился – или она никого не могла рассмотреть.
«Оно не в доме. Оно ближе».
Тоненький голосок. Всего одна нота. Это похоже было на жужжание мухи, только гораздо тоньше. Ветер прекратился, деревья замолчали – а голос всё проносился по воздуху.
Джей повернулась обратно к статуе – та по-прежнему закрывала лицо. Рот её тоже был прикрыт.
Она сделала шаг назад. Второй. Третий. Статуя всё так же не двигалась. И тогда Джей побежала мимо статуй, мимо заброшенного дома и в глубину леса.
Остановилась она, когда лёгкие начали невыносимо гореть. И вслед за ними зажгло и руки.
«Неужели здесь нет никого, кроме статуй?» – подумала Джей, и эта мысль отдавала таким острым и горьким разочарованием, что ей пришлось закрыть себе рот, чтобы не застонать снова.
В груди отчаянно забилось сердце.
«Ты слишком много думаешь».
Голос был прав. Джей сжала руки над головой, потянув себя за волосы, и приступ тянущей боли помог ей очнуться. Она глубоко выдохнула, оглядываясь на опушку.
Ничего на ней не было. И мелодия наверняка показалась. Нужно найти родителей. Или ответы. Джей не знала, что было ценнее.
«Да брось, ты просто хочешь увидеть маму».
Образ: закрытая дверь мастерской, лестница, Лина. Второй образ: улыбка, колени и неповторимый запах лаванды, окружавший маму всегда и везде.
Джей устало выдохнула. Никаких больше образов, только не здесь.
– Я сломаю себя тут быстрее, чем это сделает лес, – пробормотала она и побрела вперёд.
Небо над ней уже было чёрным, но она даже не посмотрела вверх.
Если б посмотрела – увидела бы, как на вершинах самых высоких деревьев сидят феи. Недвижимые, они смотрели на неё, и их покрытые вязкой слизью, скрюченные крылья едва заметно шевелились.
* * *
Времени по-прежнему не было.
Оно спряталось за широкими стволами деревьев, испугавшись нового мира. Здесь у него не было власти: лес был настолько другим, что здесь ранее не существовало ни времени, ни человека.
Джей шла, не позволяя себе нервничать и возвращаться в детские воспоминания.
Но постепенно в её защитный пузырь пробрался жучок – маленький и ловкий, а потому незаметный. Она даже не осознала, как жучок проник внутрь неё и наплодил огромных жуков и червей, что вновь сковали её сердце.
Лес был одиночеством.
Джей шла и не видела ни одного признака жизни. Иногда она натыкалась на заброшенные здания – какие-то побольше, какие-то поменьше, – и это лишь подтверждало её сомнения.
Опустевший лес молчал. Были только она, её голос и ветер.
Теперь ей становилось ужасно не по себе: она больше не хваталась за деревья, не слушала голос – и даже шла всё медленнее.
Лес был просто огромным рядом деревьев. Раньше здесь кто-то жил, но теперь это такое же гиблое и покинутое всеми место, как Белая Земля. И стоило Джей впервые допустить такую мысль, как всё изменилось.
Джей вышла на очередную поляну, и перед ней расступились деревья, открыв огромный пустой круг. Этот круг был покрыт ярко-зелёной травой, освещённой лунным светом.
Здесь не было зданий.
Только статуи девушек с закрытыми ртами – поначалу Джей неотрывно наблюдала за ними, но вскоре убедилась, что они петь не собираются.
И розы.
Да, это были розы – длинные и с огромными шипами. Они возвышались над низкой травой и слегка покачивались, движимые то ли ветром, то ли каким-то своим ритмом.
Что-то не так. Розы были синими.
– Такого… не бывает, – пробормотала Джей.
«Неужели это единственное, что тебя здесь удивило?»
Джей покачала головой и только потом заметила: воздух впереди неё мерцал. Присмотрелась немного – и перед глазами появилась стена мерцающих искр, тёмно-синих и золотых, и края ей не было видно.
Джей переместила на эту стену всё своё внимание.
Искры тянули к себе. Глаза от них болели, но она и не подумала отвести взгляд.
Джей сделала два осторожных шага вперёд и протянула руку к этой стене, сама не заметив, как статуи вновь начали петь свою тонкую мелодию, и искры замерцали ещё сильнее, хаотично перемещаясь в лунном свете.
Её рука прошла сквозь стену, и воздух снова стал горячим. Сухим и горячим, прямо как в засуху, и Джей на секунду подумала, что её могло выбросить в Белую Землю.
От этой мысли всё тело покрылось мурашками.
Боковым зрением Джей заметила возле статуи скрюченную фигуру и тут же вскрикнула, убрав руку от стены. Это был первый громкий звук, который она издала (и услышала) в лесу.
Джей готова была развернуться и убежать прямо сейчас – но ведь именно этого она и ждала и ради этого преодолела такой путь.
Чтобы кого-то встретить. Чтобы получить ответы.
Это была сгорбленная коричневая фигура с согнутыми крыльями, покрытыми неясной жижей, с чёрным лицом, если это можно было назвать лицом, кривыми пальцами, кривыми руками и ногами. Всё в ней было согнуто и искривлено, будто она затаилась, пережидая опасность.
И глаза. Глаза, которые не моргали. Глаза, уставившиеся прямо на неё.
Джей вскрикнула ещё раз.
Задышала часто-часто.
«Это-фея-это-фея-ЭТО-ФЕЯ!» – мысленно кричала она, пытаясь заставить себя либо убежать, либо, наоборот, приблизиться к лесному существу.
Но не двигалась с места.
Она почувствовала, как её руки и ноги покрываются слизью – но никакой слизи не было.
«Пусть она тебя убьёт!»
Нужны ответы.
«Нужна смерть! Мы умрём в лесу, куда всегда стремились!»
Нужно с ней заговорить. Всё узнать. Если она умеет говорить.
«Ты не выберешься отсюда живой… ты проклята… весь твой род проклят… ты не должна жить».
Фея не двигалась. Не двигалась и Джей. Она просто не могла: в горле пересохло, в груди бешено стучало сердце, ноги подгибались и тряслись колени.
Джей взмокла. Воздух стал невыносимо тяжёлым. Голос внутри слишком громко дышал.
«Я хочу умереть! Здесь!»
– З-з-здр-р-равствуйте, – скорее прошипела, чем проговорила Джей. Руки отчаянно тряслись.
Она так сильно хотела упасть на землю. Тело казалось невыносимой ношей, и ноги больше не справлялись. Но она не падала. Что-то держало её на земле.
– Я не знаю, что ты здесь делаешь. Тем более прямо у входа, – сказал голос. Красные глаза не моргали и неотрывно смотрели на неё, и Джей поняла, что это был ещё один голос в её голове. Поэтому было так тихо. Феи общались мысленно.
По телу прокатилась нервная дрожь.
– Тебе здесь не место. Как и тем людям.
Джей сразу поняла, о ком шла речь. И весь остальной мир исчез, и осталась только уродливая фея и понимание, что вот они – ответы. Перед Джей пронеслись все мучительные образы – от детских разговоров с матерью до ссор с отцом, – и все они тут же ушли, и остался только один.
Всего один образ – образ их семьи. Лица мамы и бабушки, отца и Лины. Вместе, в одном доме – до того, как лес пришёл и разлучил их всех. И этот образ стал таким сильным, что у Джей распутались все нити, что связывали её с этим миром. Которые позволяли ей быть осторожной.
Которые защищали её от истерики.
– Где? Где мои родители? – закричала она, и этим криком попыталась передать всю свою боль, уничтожить фею. Она ненавидела её, даже не зная, что фея с ними сделала.
Она просто ненавидела. Потому что всё, что ей нужно было, чтобы избавиться от боли, – это ненавидеть.
– Те люди решили украсть у нас наши силы. Забрать часть нашего мира, чтобы принести его в ваш. Но наши миры должны жить отдельно во веки веков.
– П-почему? – прохрипела Джей, изо всех