более его спящей матери Хельги не позволила совесть. Вот только не покрывал на креслах, не хоть каких-нибудь полотенец не нашлось и потому обнаженная девушка на цыпочках и двинулась к двери, в надежде что управляющий не патрулирует дом по ночам и не застанет ее «во всеоружии».
Крадучись по комнате Хельга параллельно выстраивала в голове план действий — «Так, что сейчас необходимо? Во-первых, добраться до своей комнаты или хотя бы до сумки. Во-вторых, найти чистый сосуд и собрать из таза Мертвую воду что ей удалось принести на себе. И в-третьих…»'
Додумать она не успела, под ее босую ножку попало нечто мягкое и тёплой. Девушка ойкнула от неожиданности, отскочила в сторону. Раздался сдавленный мужской стон. Ближе к выходу из комнаты стоял шкаф и своим массивом заслонял от лунного света угол у двери.
И сейчас из этого угла неуверенно поднимался мужской силуэт. Хельга уже бы давно схватила в руку что-то подходящее, чтобы дать отпор незнакомцу, однако, это не потребовалось, белые волосы и алые глаза выдавали притаившегося в темноте.
— И давно ты здесь, Гелиот? — язвительно произнесла целительница прикрывая наготу тем, что попалось под руку.
Первым что в полумраке рассмотрели глаза, оказалось картина с пейзажем, которую девушка одним резким движением сорвало со стены.
— С того момента как ты меня оглушила, — ответил изобретатель, делая неуверенные шаги из сумрака в лунный свет. — Ты не говорила, что маг разума. Кстати, ты что го…
— Глаза в пол, господин изобретатель, иначе ваша жена узнает об этом. Пожалуйста найди чем я могу прикрыться, картина ужасно тяжелая.
Руки в самом деле уставали держать произведение искусства в тяжёлой раме. Гелиот засуетился, потом подскочил к шкафу, распахнул его и выдернул шелковую простыню вышитую светящимися в темноте нитями.
Целительница попросил его отвернулся и накинула её на себя, на манер тоги, подскочила к медному тазу с мокрым платьем, что было сил отжала его и, не обращая внимания на фривольно развивающийся наряд, устремилось прочь, впрочем, не забыв поманить за собой и изобретателя.
Босая, полуголая целительница спешила по коридору и Гелиот старался поспевать за ней. Девушка направлялась к двери своей комнаты, у которой лежали ее вещи, чтобы взять замену мокрому платью.
Через пару минут они уже бежали вверх по лестнице на третий этаж, где находились в покои Дианы. Неведомо зачем, но целительнице несмотря на поздний час, было необходимо увидеть свою пациентку. И неведомо зачем но в ее руках все также находилось влажные платье.
— Что ты имел в виду, когда назвала меня магом разума? — спросила Хельга, подталкивая Гелиота который вел к спальне его дочери.
Это был не дом, а маленький дворец и поначалу без карты или гида здесь было сложно не заблудиться.
— Что я потерял сознание, едва увидел твой взгляд, когда ты колдовала над мальчиком. Какой у тебя круг посвящение школы магии разума? Стой, не отвечай, дай угадаю — пятый? — Хельга заметила что иллюзионист, как и она сама, очень часто переходит «на ты» когда нет никого рядом. Не нужно строить из себя леди, отвешивая книксены.
— Не понимаю, о чём ты говоришь. Я несколько выпала из реальности, когда занималась Максимилианом, задремала наверное. Но никакой магии разума не владеют. Кстати что это? Расскажи.
Гилеад резко остановился так, что девушка едва не врезалась в него.
— Ты не шутишь? — его взгляд был испытывающим, проницательным.
— Гелиот, давай завтра поговорим начистоту. Завтра вечером я расскажу тебе свою историю, но и ты ответишь на все вопросы, что я задам. Идёт?
Гелиот коротко кивнул и постучал в дверь. Как и ожидалось Ди не ответила. Затем не дождавшись реакции, он постучал еще раз, уже более настойчиво. Наконец Хельга надоела такая возня и она поблагодарив изобретателя, намекнула, что он может быть свободен. Однако, Гелиот никуда не собирался уходить, и девушка, пожав плечами, просто и без затей с ноги распахнула дверь в опочивальню своей пациентки.
Диана подскочила на кровати и дернув край одеяла по самые глаза. Гелиот же изображал выброшенного на берег сома, безмолвно раскрывая от удивления рот.
— Гелиот, если хотите, можете остаться но вам придется отвернуться. Да, пожалуй, лучше останьтесь. Здесь зябко, будьте добры разожгите камин, — произнесла целительница, садясь на край кровати. Далее, целительница обратилась уже к Диане. — Ди, извини что так поздно, но время не ждет, скидывай одеяло. Отец не смотрит, — Хельга обернулась, чтобы на всякий случай проконтролировать отца девушки. Тот и в самом деле возился с камином.
Диана лишь замотала головой в отрицании.
— Не буду! — произнесла взбалмошная девчонка, как отрезала. Я спать хочу! Вы видели который час, мэм?
— Диана, это не… — раздался голос Гелиота.
Хельга прищурила глаза и улыбнулась. Нехорошо улыбнулась. Избалованная девчонка решила показать зубки. Ну что ж, посмотрим чьи клыки больше, посмотрим кто первый заплачет.
— Ты хорошо меня рассмотрела? — Хельга провела рукой по лицу, тонкой шее и декольте, проглядывающему сквозь легкое домашний платье. Распушила розовые волосы и заметив, что у неё вновь появилась седая прядка. — Как считаешь, я красивая? — задала она вопрос этой девчонке.
Ди засмотрелась на целительницу и ответила сбивчиво и не сразу.
— Ну… наверное, — на ее щеках проступил мягкие румянец.
— Именно, Диана, я красивая, а ты уродина! И одеяло ты задрала по самые глаза не потому, что тебе страшно или холодно: ты стыдишься своего тела, своих ожогов и увечий. Они противно тебе самой. По ночам ты воешь от бессилия и, дай угадаю, примеряешься вскрыть себе вены, — целительница кивнула на необдуманно оставленные на виду запястье девушки. Та одернула было руку, желая спрятать не глубокие борозды, оставленные на обожженной коже. — Но даже тут ты трусишь! Лишь царапаешь кожу не повреждая вен и упиваешься жалостью к себе.
Доктор не всегда может безболезненно исцелять недуг. Действенные лекарства горькие. Для того чтобы дать жизнь ребёнку, иногда нужно вскрыть чрево матери. И иногда, чтобы спасти жизнь человека, просто необходимо отнять пораженную гнойной гангреной ногу, ведь иначе сепсис и смерть в мучениях.
Вот и сейчас возя девушку носом по ее комплексам, страхам скелетам в шкафу, Хельга ломала ее, чтобы затем слепить новую Ди. Какой смысл лечить тело, если девушка до конца жизни