находится не на яву.
Однако, вместо густого, словно чугунный колокол, голоса дуба послышался мягкий и бархатный голосок:
— Девочка, поверь старому, ученому коту, сейчас ты не хочешь знать ответы на эти вопросы, — из малахитовой кроны дерева, ступая по веткам, появился… кот! — ты пришла сюда за мертвой водой, он указал на озеро в котором Хельга стояла по пояс. Набирай и возвращайся. Не задерживайся, тебя там ждут и любят, — промурлыкал чёрно-белый кот, размерами с тигра и ступающий по звеньям золотой цепи.
— Домой? К Лео? — Хельга задохнулась от нахлынувших чувств,предательски защипало в глазах.
— Там тебя не ждут, помню не ждут. В отличие от твоего нового дома, — агадочно и грустно произнес ученый кот, знакомый всем со страниц детских сказок.
Он небрежно махнул лапой и выбил из золотой цепи сноп белых искр, что обратились серебряный диском. Серебряный диск не упал, а спланировал в руки целительницы, словно палый дубовый лист.
Хельга схватила неожиданно прилетевший в руки то ли поднос, то ли блюдо и заглянула в него. В отполированной до состояния зеркала поверхности она увидела не собственное отражение, но нечто важное для неё. В серебрянном ореоле появился Храбр, который с увлечением, закусив губу, работал в кузне. Как он был хорош! Заплетенные в тугой жгут волосы, рубаха, промокшая от пота, прилипала к рельефному телу, а сильные руки, будто не замечали веса массивных деталей, которые кузнец подкладывал под молот.
Сердце у девушки затрепетало. Сейчас увидев в серебряном зеркале Храбра, она поняла, что он для неё гораздо больше, чем просто хороший друг. Девушка так залюбовалась росомахой-перевертышем, что не сразу узнала того, кто подошёл к нему. Девушке пришлось напрячь память, чтобы узнать мужчину в синем пиджаке и с золотой бляшкой мастерового на груди. Это был никто иной, как мистер Дэвид Уокер, дядя Максимилиана. Серебряное зеркало не поведало о чём говорили скив и подданный Империи, но Хельга услышала лишь то, что Дэвид Уокер почему-то называл Храбра Фаустом. Черт возьми, а ведь она могла встретить Храбра на заводе!
Зачем изображение подернулось рябью, словно водная гладь. Теперь серебряное зеркало показывало ей то, от чего в груди начал расползаться густой, липкий комок страха и ужаса.
Блюдо показывало ничто иное, как припорошенный снегом монолит из белого гранита, укутанный давно увядшими траурными венками. Хельга не верил своим глазам, но то что она видела не желала изменяться: зимнее кладбище, венки с черными лентами и бронзовая табличка с выбитой надписью:
Сидорова Ольга Валерьевна
15.12.1999. −28.09.2018.
Вернуть нельзя,
Забыть невозможно.
Как это странно, иллюзорно и не по-настоящему — смотреть на собственную могилу. Горячие слезы покатились по щекам Хельги, они падали на ее промокшее платье и на корни векового дуба. Ни дуб, ни кот не трогали девушку, позволяет ей излить через слезы всю душевную горечь. Хельга сама успокоилась, вытерла остатки слез и произнесла:
— Значит ТАМ я умерла? — глядя на поднос, который показывал угрюмый и заснеженый декабрьский Оренбург.
— Увы, — с сожалением покачал головой кот. — Но ТУТ ты жива! Ты нужна этим людям и не только как целитель, но и как друг и как любовь. Да, ты можешь вернуться в свой мир, вот только там ты мертва, а твое тело лежит в деревянном ящике под двумя метрами стылой земли. И другого в том мире у тебя уже не будет.
— И что мне делать? — девушка присела на корни. Она и раньше подозревала что-то подобное, но сейчас, когда услышала это от ученого кота, из неё будто вынули стержень.
— А зачем ты явилась сюда? Разве не за Мертвой водой? — он кивнул на едва колышущиеся изумрудную гладь то ли большого озера, то ли маленького моря. — Ты же взялась исцелить отрока и девочку. Так исцели их! А с их недугами пройдут и язвы в твоей душе. Набери воды, — он кивнул за водную гладь за спиной Хельги — и исцели.
Удивительно, но упоминание Макса и Дианы, что ждали помощи а отрезвило девушку, заставило собраться и вновь сжать кулаки, чтобы дать бой «костлявой». Удивительным образом серебряный поднос в ее руках начал менять форму, превращается в большую пузатую фляжку.
Сейчас даже магия не удивляла девушку, посему Хельга наклонилась к глади изумрудной воды и наполнила сосуд доверху, а затем аккуратно закрутила серебряную крыжечку. В фляжкуумещалось не более чем пол-литра. Как же это мало, но целительница решила схитрить и унести с собой как можно больше драгоценной Мертвой воды, а посему, ещё раз с головой окунулась в изумрудные воды, чтобы платье и волосы промокли насквозь.
— Живым нельзя долго покидать Явь, Навь это обитель почивших, — он внимательно оглядел девушку которая была мокрой как мышь. Кот усмехнулся очевидно понять замысел целительницы. — Готова?
Хельга кивнула и корневища дуба разошлись, открывая темный узкий проход. Девушками неуверенно двинулась вперед, стараясь не упасть и не выронить из рук серебряную фляжку.
— Думаю мы скоро увидимся, Хозяйка мертвой воды. — промурлыкал ученый кот и виляя хвостом направился прочь, не дожидаясь, когда девушка скроется между корневищами дуба.
Хельга открыла глаза и вздрогнул. По всем ощущением пробуждение было схожим, с пробуждением от кошмара, вот только не было никакого кошмара. А еще она осознала, что очнулась и стоим посреди комнаты, в мокром платье и с серебряной фляжкой в руках. Нет, определённо это не галлюцинация, всё это было наяву, но в другом слое реальности. И не нужны доказательства, чтобы верить, она это твердо знала.
Вспомнив вкратце всё что с ней произошло — разговор с дубом и ученным котом, туман в котором мелькали тени и озеро полное мертвой воды Хельга очнулась. Нужно поторапливаться, ведь сейчас Мертвая вода, что пропитала ее волосы и платье, понапрасну стекала на пол.
Не раздумывая и доли секунды, Хельга схватила медный таз с дистиллятом и подскочив к окну, выплеснула его на улицу. Поставила таз на пол и встав ногами в его центр, начала аккуратно снимать с себя платье. Ни одна драгоценная капля не упала мимо таза.
Ночной ветер, что влетал сквозь открытое настежь окно, тёплый и пряный, холодил кожу, отчего обнажённыое тело девушки покорылась мурашками. Хельга выскочил из таза и ничего не мотаться по комнате, в поисках того чем можно прикрыть наготу.
Взять одеяло Макса, уж тем