вокруг птички пели и солнышко светило.
– Туман скоро закончится, – задумчиво проговорил Пастырь.
Впереди, сквозь сизые клочья тумана Полина разглядела смутные желтоватые отблески солнца.
– По моим ощущениям, солнце уж должно было взойти, – тревожно произнёс Ильмари, поглядывая по сторонам.
– Оно и взошло. Туман этот не простой, из леса тянется, неестественный он. Потому и Кракё тут шастает. Так бы уж давно в чащу сгинул. Дневной свет им противопоказан. Привыкли в сумраке болотном жить. Гребите.
Как и предсказал Пастор, очень скоро путники выплыли из тумана. Он не рассеялся, как обычно это бывало по утрам, а остался висеть над водами Туи за спинами гребцов. Полина оглянулась назад и ей показалось, что туман тянется к ней, стремясь ухватить своими бесформенными пальцами лодку и затащить обратно. Девушка спешно отвернулась.
Солнце поднялось уже довольно высоко над горизонтом. Вокруг весело щебетали птицы, готовя свои выводки к перелёту в тёплые края. До наступления дней, когда надо будет срываться с насиженных гнёзд, оставалось ещё много времени, но чем большему успеешь научить, тем проще покажется путь.
Полина никогда не бывала в этих местах и теперь восторженно озиралась по сторонам, забыв о гребле. Солнце приятно припекало и девушка совсем уж не помнила, что ещё недавно мёрзла. С прибрежных полей доносился сладковатый аромат цветов и мокрой травы, с которой не успела ещё полностью испариться утренняя роса. Где-то сверху раздался глухой стук дятла, выискивающего себе завтрак в коре дерева.
– Причаливать не будем до самого поворота реки. Едим прямо в лодке, не покидая её.
– А если очень потребуется? – с нажимом спросила Полина. Пастор удивлённо посмотрел на неё, а потом понял, что девке-то с лодки потребности свои справлять будет неудобно. Да и на глазах мужчин она этого делать не станет. Он обречённо вздохнул.
– В таком случае причалим, – ответил он, а потом ехидно добавил. – Ильмари, следи, чтобы она воды много не пила. А лучше вовсе забери флягу.
Ижорец ухмыльнулся, пряча улыбку, но ничего не сказал. Полина демонстративно отложила вёсла.
– Твоя очередь грести, великий воин, – с желчью произнесла она.
Весь день путники провели в лодке, лишь единожды причалив к берегу. Однообразный пейзаж вокруг успел сильно наскучить Полине, которая мечтала скорее расстаться с узеньким челном и пройтись по твёрдой земле. Всё тело её затекло и ныло без движения.
Только когда верхний край солнца ушёл за горизонт и кругом стала сгущаться ночь, Пастырь велел грести к берегу на ночёвку.
Они снова расположились в укрытии, которое образовали деревья – на этот раз в разлапистом ельнике. На правом берегу поля постепенно сменялись всё более частыми зарослями деревьев, а дальше на юго-восток темнел зеленью лес, названия которого Полина не знала, а спрашивать Пастыря, наверняка знавшего эти земли, ей не хотелось.
Место ночёвки было не самым удобным. Из земли торчали корни деревьев, везде были разбросаны шишки, обломанные ветки и мелкие камешки. Но всё же приятно пахло хвоей и смолой.
Ильмари занялся разведением костра, пока Пастор разведывал округу. Полина в это время расчистила небольшую полянку, еловой лапой, как веником, смахнув мусор по сторонам. После чего занялась ужином. «Как истинная домохозяйка» – улыбнулась про себя девушка – «Малика бы осталась довольна». Впрочем, ужином их скудные запасы назвать было сложно.
Пока она занималась походным благоустройством, Ильмари развёл костёр и теперь сидел, наблюдая за пламенем. Полина протянула ему еду и устроилась рядом на земле, скрестив под собой ноги.
– Ты ему доверяешь? – задала вопрос девушка.
– Да, я ему верю, – с отеческой лаской посмотрел мужчина на Полину. – Да и что нам остаётся? Он не похож на разбойника. Если бы он был им, вряд ли оставил меня в живых, когда похищал тебя. Да и только глупец станет выдумывать, что он – сын богов. Лучше историю попроще сочинить. Да, я определённо ему доверяю.
Полина вздохнула. Слова Ильмари были логичны. Но внутренняя досада заставляла Полину относиться к Пастырю с холодом.
Пастырь вернулся так тихо, что Полина вздрогнула, когда тот неожиданно объявился, бесшумно вынырнув из-за пушистой хвои шуршащих еловых лап. Только сейчас, разомлев у тёплого огня, перекусив и растянувшись на земле в предвкушении скорого сна, она обратила внимание на внешность своего похитителя. Он был необычно высоким и – это она отметила с большой неохотой – с приятными, даже красивыми чертами лица. Высокие скулы, прямой нос, слегка полноватые губы, нижняя чуть пышнее верхней, ямочка на подбородке. Глаза, как и у Фавры, сияли небесной синевой под густыми светлыми бровями. Волосы слабо мерцающим потоком стекали чуть ниже плеч. Тёмно-коричневый балахон укрывал всё тело мужчины, скрывая его фигуру. На вид ему было не больше сорока, но, если верить Ильмари – несколько тысяч лет. Такие цифровые громады не укладывались в голове Полины.
Пастырь принёс двух кроликов. Он сел на корточки напротив своих спутников и принялся разделывать тушки всецело сосредоточившись на занятии.
– Всё спокойно? – спросил Ильмари.
– Да. Людей тут давно не бывало, – Пастырь одним движением сделал надрез на животе первого кролика и ловко снял шкурку.
– А не людей? – с деланным безразличием, но тревожно скакнувшим сердцем спросила Полина, зачарованно наблюдая за работой Пастыря.
– Никого, кого бы стоило опасаться.
Снова установилось молчание, разбавляемое треском костра и шорохом еловых лап над головой, в которых укладывался на ночь ветер. Через короткое время над костром разнёсся аромат жареного мяса, отзываясь урчанием в животе Полины. Ели также молча. Покончив с ужином, Ильмари, утирая рукавом усы, спросил:
– Что у нас завтра?
– Я рассчитываю добраться к вечеру до поворота Туи на юг и войти в Бурый лес. Если поспешим, то всё успеем. Выходим до рассвета.
Пастырь сказал это и поднялся на ноги. Он так и просидел на корточках всё это время. Потом взглянул на Полину, которая безмятежно развалилась под деревом, укутавшись в плащ и подложив под голову руку, готовая погрузиться в сон.
– Первой дежурит Полина, – сказал он, ехидно улыбнувшись.
Девушка поперхнулась от возмущения и бросила взгляд на Ильмари, который лишь виновато пожал плечами. Поджав с досады губы, она выкарабкалась из уютного кокона и вернулась к костру, угрюмо сопя.
– Если хочешь, я могу первым дежурить, – предложил было Ильмари, но поймав грозный взгляд Пастыря, смутился и поспешил укладываться на ночлег.
Полина раздражённо смотрела, как мужчины ложатся спать. Ильмари укрылся плащом Полины, который она оставила ему и уже тихо посапывал.
Пастор же готовился ко сну дольше. Он стянул через голову балахон и уложил его на землю. Под балахоном у него, оказывается, таился целый