этого потрошил рыбу. Воин с красными от ярости глазами походя обрушил на рыбака страшный меч, вмиг прекратив жизнь Ильмари. Очнулся молодой ижорец уже в Миитланде, где его встретили высокие, с янтарными волосами существа, назвавшие себя альвами. Они объяснили ему, где он находится и предложили выбор: вернуться в прежний мир младенцем и заново пройти земной путь, либо остаться в мире, которым правят боги. Ильмари ничего не держало в старой жизни. Не успел он обзавестись семьёй – молод слишком был для этого, родные уж давно по разным причинам померли. В надежде однажды повстречать семью здесь, воодушевлённый возможной встречей со всесильными богами, которые, как ему казалось тогда, призвали его к себе, ижорец решил остаться. И прожил уж больше тысячи земных лет. А если считать по здешним порядкам, то ему ещё только шёл седьмой десяток и волосы едва тронула седина. Он чувствовал себя полным силы, здоровым и счастливым. В семье Матти ему жилось отлично, как и во всей Своельге, в которую он пришёл после недолгих скитаний по восточным землям Енкильмаала. Удивительным местом был Мииталанд, воистину сказочным. Только вот богов ему повидать так и не довелось. А теперь, вместе с легендарным Холтом, глядишь, случится долгожданная встреча. Какие они, могущественные создания, тенью маячившие во снах? А что если и нет их вовсе? Но вот он – сын Тора – прямое подтверждение того, что боги не выдумка.
Обычный человек не видит, что там твориться за туманной завесой, не слышит приглушённых всплесков там, где осторожная выдра вошла в воду или рыба поймала с поверхности зазевавшуюся мошку. Не слышит ровное дыхание затаившегося зверя, пришедшего в столь ранний час на водопой и украдкой провожавшего силуэт лодки своими жёлтыми хищными глазами. Невдомёк было Полине с Ильмари, что за высокими стволами зелёного леса пробиралось существо, чуть не от самой Своельги следующее за челном, втягивая своими широкими ноздрями человеческий запах.
Но Пастырь не был обычным человеком. Первозданная магия пока ещё пронизывала тонкими нитями его тело. С каждым годом он всё меньше чувствовал её в себе, всё труднее было понимать язык природы. Обоняние его притуплялось, глаза всё чаще не замечали того, что прежде было ясно видно. Но пока магия окончательно не испарилась, его чувства были острее и ярче, чем у обычного человека.
Временами он поглядывал на девушку, которую Алайна сказала сберечь во что бы то ни стало. Она кратко рассказала ему о том, что Полина определённо оказывает на природу некое влияние, умеет слышать её, хотя и не сознаёт этого. Вокруг неё Алайна видит едва заметные искры магии и это самое странное. Обычный человек не мог владеть ей. Это могли делать только Фёстэнкилы, а девушка не могла быть одной из них. Это просто невозможно. Холт не заметил в девушке ничего необычного. Но его сестра всегда отличалась особенным чутьём и он верил ей, хотя и скептически относился к этой строптивой девчонке.
– Ты что-нибудь видишь? – нарушил молчание Ильмари, обратившись к Пастырю. От его голоса встрепенулась задремавшая было Полина. Её одежда пропиталась капельками влаги и девушку пробирала дрожь от холода. Она плотнее закуталась в плащ.
– За нами следят, – тихо ответил Холт и бросил взгляд на Полину, заметив, что та готова околеть, сидя без движения. – Полина, смени меня на вёслах.
Она кивнула и попыталась подняться, хватаясь дрожащими руками за борт – занемевшие ноги слушались с трудом. Стиснув зубы, она пробралась на скамью к Пастырю и села рядом с ним. Тот встал, уверенно удерживая равновесие в шаткой лодке, словно на твёрдой земле, поочерёдно передал ей вёсла и сел к Ильмари, который с благодарностью посмотрел на него.
– Челн прямо держи, не сворачивая, – сказал Пастырь. Полина лишь сверкнула на него глазами, мол сама разберусь и с натугой налегла на вёсла, оказавшимися куда как тяжелее, чем сделанные из высокотехнологичной стали, которыми она запросто управлялась во время сплавов в Глеймаале.
– Порядчики? – дождавшись, когда его спутники сменят друг друга, тревожно спросил Ильмари.
– Нет. Судя по смраду, который я чую, это Кракё. Его сильно опасаться не стоит. В воду он не зайдёт – боится. Хотя на тот берег выходить не следует. Если эта тварь уже долго бродит под миру, одолеть её будет сложно.
Спутники Пастыря потянули носом, пытаясь поймать запах, который чувствовал мужчина, но ничего, кроме туманной сырости, не учуяли.
– А что это за существо такое? – поинтересовалась Полина, потихоньку отогреваясь, разгоняя кровь по телу.
– Оно с болот. До того, как стать Кракё, это был человек. Он мог быть вполне себе трудолюбивым земледельцем или пастухом или даже рыбаком. Когда Валребен обратился в руины и по северу расползлось Великое болото, многие жители севера стали уходить со своих обжитых мест подальше от гнилостного запаха. Но нашлись особо упёртые, – Пастырь взглянул на Ильмари с коротким смешком, – кто наотрез отказался покидать родные места. Со временем болото расширилось, поглотило многие деревни и сёла, а тех, кто остался, гнилой дух постепенно обратил в ходячих мертвецов. Там, за Зелёным лесом их много бродит. Иногда они выбираются ближе к людям, ищут жертву. Эти ребята всеядны, жрут, что ни попадётся. А к человечине они испытывают особую страсть.
Полина испуганно посмотрела через туман, но ничего не увидела. Она нервно сглотнула.
– Если повстречать Кракё, который, как этот – одиночка – достаточно будет просто швырнуть в него факел. Вспыхивают, словно береста, – спокойно продолжал Пастырь, будто объяснял как приготовить кашу с маслом. – Но если нежить древняя, то просто так с ним не совладать. Попадаются хитрые твари. И силы они нечеловеческой. Стройных девушек пополам ломают, что хворостинку, – ухмыльнулся Пастырь, не глядя на Полину, которая с отвращением на лице посмотрела на него.
– Как думаешь, – тревожно спросил Ильмари, – этот из древних?
– Всякое может быть. Но, думаю – нет. Те по своим болотам сидят. У них там что-то вроде собственного королевства со строгой иерархией. А другие, молодые Кракё, у них в услужении. Вероятно, наш преследователь как раз из таких. Его послали за добычей. Так нет, чтобы зайчонка несмышлёного выследить, этот решил выслужиться перед хозяином, человечины достать. Но нас ему так просто не взять. Река нам лучшая защита.
По спине ижорца пробежали мурашки. Такие разговоры заводить не следовало, особенно когда кругом непроглядный туман и не знаешь, что на расстоянии вытянутой руки от тебя происходит. Не следовало нежить поминать зря. Но Пастырь сидел как ни в чём не бывало. Будто на прогулке находился, а