жарким индийским солнцем, мучился цингой на кораблях. Он прошёл через тернии к звёздам, которые, как ему теперь казалось, светили особенно ярко.
Он не благодарил судьбу, веря в то, что это единственно его заслуга. Собственная. Он не молился богу, не взывал к небесам, а сам прорубал себе дорогу вперёд. Он воспитал в себе образцового военного, глубоко упрятал эмоции и верил только в силу оружия и власть имущих, которые направляли его разящий меч прямо в сердца врагов.
Таким он прибыл в Миитланд.
Форс принял известие о собственной смерти как должное. А возможность жить в новом мире – как очередное испытание, которое ему предстоит пройти. Оказавшись в столице новой страны, он сразу вступил в ряды армии, которую как раз набирал недавно взошедший на трон Волхгот. Он принёс своему новому королю присягу в верности и, казалось, совершенно не придавал значения сменившимся декорациям. Это его не касалось. Главное – у него есть командир, который отдаёт приказы. Его задача не изменилась – он всё так же служил тем, кто держал в руках нити управления страной. Иной жизни он не знал, и знать не хотел. Да здравствует король!
Известие, что его взвод – один из четырёх, что отправляются на север он воспринял молча. Север так север. Он первым вывел солдат на главный городской плац в выглаженной форме, с блестящими от нескончаемой полировки ружьями и бляхами на ремнях. Главнокомандующий Второй армии Нювалребена сделал его своим первым помощником в предстоящем походе.
Форса никогда не мучили угрызения совести. Он, не ведя бровью, забирал из семей юношей, вырывал их из рук рыдающих матерей и доставлял в Нювалребен. Правителю нужна была новая кровь для расширения армии и для нужд постоянного ширящегося города. Форс действовал согласно присяге. Никаких лишних вопросов, никаких сожалений. Его сердце продолжало отбивать привычный ровный ритм, когда приходилось стрелять в женщин и детей, пытавшихся помешать осуществлению его задач. Если требовалось, он выставлял перед собой заслон из собственных подчинённых. Офицер не имеет права подвергать себя опасности. А солдаты – вот они, новые, молодые, которые заменят тех, кто с честью выполнил приказ. Родина вас не забудет.
Форс никогда не обращал внимания на проклятья, которые сыпались на него из уст глупых гражданских. Пустой звук. Если кто-то, в отчаянной надежде защитить своих родных, хватал его за рукав кителя, он с каменным лицом протыкал тому сердце. Быстрая лёгкая смерть. Милость со стороны офицера. Нельзя касаться офицера. Он не чувствовал страха. Нет, он не был трусом.
И когда главнокомандующий свалился со стрелой на шее, пущенной со стен сопротивляющейся деревни, Форс, ни секунды не размышляя, принял командование на себя. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Теперь перед ним стояла задача подвести под руку правителя Волхгота отдалённые, слишком обособленные деревни севера.
Эта была последней перед тем, как они повернут обратно и первой на их пути, которая оказала вооружённое, организованное сопротивление. Он распорядился, чтоб Хранители держались подальше от места сражения и отошли туда, где наблюдал за битвой жуткий Льендам. Даже непробиваемый Форс чувствовал как по спине бегут холодные мурашки, когда этот человек смотрел на него своим пристальным взглядом чёрных глаз. Но отчего-то правителю надо было, чтоб Льендам отправился с армией – и этого знания Джону хватало.
Армия понесла непозволительные потери. Из четырёх взводов в распоряжении Форса осталось три, которые он заново переформировал и назначил новых командиров взамен тех, кто погиб. Теперь они быстрым маршем, насколько это было возможно при шестидесяти семи новых рекрутах, которых они собрали во всему северу и теперь везли в специально оборудованных повозках, двигались обратно в столицу. Движение замедляли и Хранители, которые отказывались садиться на лошадей и в фанатичном рвении шли пешком, неся знамя новой веры во славу Волхгота.
Одно радовало Форса – Льендам спешно покинул отряд, пустив диким галопом своего коня в Нювалребен.
Глава 8
На реке
Ильмари сам себе дивился, как он с такой лёгкостью последовал за чужаком. Но что ему оставалось делать? Он обещал сберечь Полину, а этот человек не был похож на порядчиков и, судя по всему, сам пытался скрыться от них. К тому же реакция на имя Фавры, показывающая, что они знакомы, заставляла слепо довериться ему. По крайней мере до поры до времени.
Финн покосился на мужчину, который молча махал вёслами, казалось бы без всякой натуги, против течения. Он не обращал внимания на своих спутников, внимательно наблюдая за берегом. Знакомые места удалялись всё дальше, а лодка с беглецами уходила на восток. Звуки сражения затихли, а гроза прекратилась, сменившись слабым дождём. Мокрая одежда неприятно липла к телу.
Ильмари посмотрел на Полину, которая не отводила изумлённых глаз от незнакомца, нервно сжимая пальцы рук, явно не решаясь задать какой-то вопрос.
Наконец, чужак чуть расслабился, делая взмахи вёслами реже и обвёл внимательным взглядом своих спутников.
– Что ж. Я так понимаю, тебя зовут Полиной? – не мигающими глазами уставился он на девушку, которая кивнула и бросила встревоженный взгляд на Ильмари. Голос незнакомца был ровный и глубокий, как река, по которой они плыли.
– А ты кто такой? – сурово спросил Ильмари, продолжая грести, натужно дыша.
– Ты тот самый мужчина, который приходил к Фавре!
– Тише. Фавра велела мне забрать тебя из Своельги, – совершенно не замечая вопроса Ильмари сказал мужчина, с нескрываемым любопытством рассматривая девушку. – Ты же, – посмотрел он на Ильмари, – в мои планы не входил.
– Фавра сказала, чтоб я доставил её в хижину, целой и невредимой.
– Это я уже понял, – усмехнулся мужчина, убирая со лба серебристые волосы. Ильмари заметил, что Полина внимательно проследила за этим движением. – Я могу высадить тебя чуть выше по реке. Оттуда доберёшься до деревни. Советую не торопиться, иначе рискуешь нарваться на порядчиков с их звездоносцами.
Сведя светлые брови к переносице, Ильмари отрицательно качнул головой.
– Я не оставлю Полину. Я обещал.
Незнакомец усмехнулся.
– Упёртые северяне. Ты обещал довести её до избы. А там должен был быть я, чтобы забрать Полину. Таков был наш план с вашей ведуньей. Можешь считать, что ты выполнил обещание. Да и как ты пойдёшь с нами? У тебя даже одежды нет походной, – оценивающе посмотрел на него мужчина, потом быстро перевёл взгляд на Полину, что-то вспомнив. – Совсем забыл. Под скамьёй, на который ты сидишь лежит мешок. В нём сухая одежда для тебя и немного еды.
Вскинув от удивления узкие светлые брови, Полина запустила под скамью руку и вытащила оттуда кожаный мешок, замотанный