что я смогу спасти его, но я не была так уверена. Мне нужно было поговорить с Кукулейко. С такими последствиями я прежде не сталкивалась.
Выйдя из больничного крыла, я намеревалась направиться в малую столовую и организовать себе что-то вроде ужина. Остальные аристократы сейчас веселились в бальном зале, и даже сюда доносилась громкая музыка. Помассировав кожу головы, чуть притушила головную боль. В последнее время она часто меня беспокоила, и я связывала это с возросшей нагрузкой на ариус. Слишком много я вкладывала в эту науку.
У меня кончалось время. Мне до смерти нужна была отсрочка, и наконец я получила послание с той стороны. Теперь было куда идти. И все благодаря Мале, которая придумала, как все организовать, чтобы даже под пристальным королевским надзором я могла получить немного свободы.
Мои мысли уплывали далеко-далеко вперед, а коридор казался бесконечным и пустым. Все придворные и слуги перебрались в противоположную часть дворца. У входа на королевскую половину встретилась только дворцовая стража да пара человек, спешащих по своим делам. Стало как-то тоскливо.
В приглушенном свете потолочных ламп все терялось в желтой дымке, чуть подсвеченной ударами молний за окном. Воистину, настоящий буремесяц! Я такого пиршества раскатистых громовых ударов, ураганных ветров, штормовых валов и торнадо не видела никогда. В городе повсюду заколотили окна, поставили баррикады, удерживая поднявшуюся воду, убрали вывески и запретили открытые мероприятия. В отличие от аристократии, бо́́льшая часть простого люда сидела по домам, ожидая декабря, а потом – и спокойного января.
Я так погрузилась в себя, что не увидела его, а, скорее, почувствовала рядом с собой. Он придержал меня, а потом мягко увел за собой в одну из пустых гостиных. Белые простыни на мебели, как привидения, всколыхнулись от сквозняка, когда открылась входная дверь. Он захлопнул ее за моей спиной, и комната погрузилась в полумрак, подсвеченный только разрядами молний.
Никлос стоял позади, и я догадалась, что он мною крайне недоволен. Стоило поостеречься, ведь с тех пор как исчезла Анка, его гнев усиливался с каждым днем. Он все чаще и чаще срывался на подданных. Но меня пока не трогал, будто берег от своей ярости.
– Я устал от твоей лжи, Селеста, – тихо сказал он, однако в голосе прозвучала открытая угроза. – Я обещал, что никогда не воспользуюсь своей властью, но ты просто не оставила иного выбора.
– А я все гадала, когда ты решишься. Недолго же ты продержался, – сухо ответила я ему, глядя перед собой. Как холодно. Здесь так холодно…
– Я приказываю тебе сказать, что ты делаешь в Клэрийском ордене.
– Изучаю магию исцеления.
– Я приказываю тебе сказать, зачем ты изучаешь магию исцеления, – четко, как по инструкции, произнес король, зная, что я буду искать все возможные лазейки, чтобы не сказать всего.
– Чтобы вылечить короля Агондария, – отвечаю едва слышно. Внутри будто табличка с подсветкой висит: «Скажи иное, было бы ложью». Ник ощутимо напрягся. – Я это делаю, потому что у него в заложниках мой брат. Если я если не исцелю подводного короля, он убьет его.
Никлос осторожно обхватывает меня за плечи, и я сильно вздрагиваю, чувствуя, как бешено забилось сердце.
– Я приказываю тебе сказать, что еще ты от меня скрываешь, – прошептал он мне на ухо, и я упрямо наклонила голову вперед, чтобы быть как можно дальше от него.
– Я пытаюсь найти способ уничтожить вечного. Я… навещала его. Тогда ничего не вышло. Но я не оставлю попыток.
– Ох, Сэлли-Сэлли, маленькая звездочка… – рассмеялся король, чуть отпуская. – Я приказываю тебе сказать: пыталась ли ты связаться с Артаном Гадельером?!
Мое сердце пропустило удар, а табличка перед глазами засияла двумя яркими буквами. Это так просто, но ведь я учитывала подобное развитие событий. И текст под влиянием моих уловок изменился.
– Нет. Я не пыталась связаться с Артаном Гадельером, – медленно и с расстановкой ответила ему, и он облегченно выдохнул, будто камень с души сбросил.
Но рук не опустил. Ник развернул меня к себе, и я увидела, как светятся красным его глаза в темноте. У драконов обычно бывает желтое пламя, но красное… – это опасный признак. Такое бывало в глазах Анки.
При красном свете прочесть, о чем он думает, было невозможно – виден только цвет, только гнев, только ярость и чистота этого огня. Но за этими эмоциями скрывалось нечто более глубокое. То, как он вел линию вдоль моего плеча, как наклонил голову, как расслабленно держался и дышал. В нем читалось снисхождение к «заблудшей» мне, но поставить точку он не был готов.
– Прости, но я вынужден сделать это. Раз уж мы начали, то дело надо довести до конца? – интригующе заявил Никлос, пододвигаясь вплотную.
Позади очень громко раздался сухой треск – видимо, молния ударила совсем близко, на секунду залив комнату белым светом. Мне почудился мужской силуэт на балконе, но через мгновение он исчез, став всего лишь тенью от кривого ствола дерева.
– Я запрещаю тебе исцелять подводного короля Агондария. Я запрещаю тебе убивать вечного. И я запрещаю тебе связываться с Артаном Гадельером. Ты все поняла?
Мой тихий ответ потонул в очередном мощном раскате. Я закусила губу, сдерживая злость. Нет, он не увидит, как мне больно. Он пользуется любой моей слабостью, так что я должна держать себя в руках.
Яркий свет королевских глаз померк, сменившись на едва заметное бордовое сияние. Я развеяла его подозрения.
– Мне жаль твоего брата, Селеста. Но это война. И он военный. Ты сама знаешь, что будет, если их король наберет силу. Будь мы вместе, это было бы не важно: мы смогли бы остановить войну, и все это закончилось бы. Но мы не вместе, – хрипло выговорил Ник, вновь дотрагиваясь до моего лица, во тьме пытаясь отыскать мои слезы. – Поэтому прими смерть брата и готовься к началу военных действий весной. Твои познания в исцелении нам пригодятся, так что продолжай обучение.
– Это все? – спросила я тихо, когда он замолчал. И его молчание показалось слишком тяжелым для конца.
– Тебя нужно наказать, Селеста, – мягко прошептал король, осторожно заправляя прядь мне за ухо. – Но я не хочу делать тебе больно, вот в чем суть. Я знаю, что послужит для тебя настоящим наказанием, которое надолго отложится в твоей памяти.
Отстранившись, я попятилась назад, прямо глядя на него. Нет. Я не позволю!
– С тех пор, как исчезла Анка, мне часто бывало одиноко, – продолжал он, медленно переходя в наступление. – Ведь я заметил, что она пропала на следующий день после твоего визита. Что ты ей