видит этого кроме меня?
Лиён посмотрел на Оленьку. Она сидела, подперев ручкой подбородок и восторженно внимала пламенным речам бабушки.
– Странное семейство – подумал он, – Красава совсем не смотрится бабушкой, в прямом смысле этого слова. Постарше, конечно, но всего-то лет на десять, а то и меньше…Арина, зовется мамой Оленьки, да они же, ну, в крайнем случае, погодки. Дядя Сева, постарше, конечно, лет сорок будет. Лада моложе супруга лет на двадцать, ну, это нормально. Дана. Словно юная фея, умытая утренней росой, источающая тонкий аромат прозрачного озера. Он опять услышал ее смех, там, во сне, перед глазами поплыло, захотелось спать, но в последний момент он увидел, что, Дана подняла головку и прямо смотрит на него. Рюмка дрогнула в его руке, и он покосился на Оленьку, если заметила, то опять будет ехидничать.
– Похоть! – неожиданно воскликнула Красава.
Лиён вздрогнул, опустил глаза и снова стал медленно покрываться краской стыда.
– Похоть, блуд, вот порок противоречащий разуму. Вы слышали, что сказано древним: «А Я, говорю вам, что всякий кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».
Лиён осторожно глянул на восседающих за столом, но никто не обращал на него внимания, казалось, все оглохли, и только Оленька, счастливая, улыбалась, глядя на Красаву.
Всевладий, наконец, добрался по назначению.
– Ксана, ну, в самом-то деле, перед гостем неудобно.
– Отвянь! – взвизгнула бабушка. – А, ведь какой народ мы вырастили! Народ мечтатель, созидатель! А ты кто такой? Квашня, кисель, размяк на пуховых подушках, во дворцовых полатях! Глядеть должон, что творится в царствии твоем! Народ твой молит небеса, солнце, радугу, молит о благоденствии всему человечеству! Значит не все потеряно! Обрати свой взор на страждущих, исцели людей, сделай их светлыми и возвышенными…
– Ксана, мы как раз для этого и собрались, – прогундосил ей на ухо Всевладий,– пора тебе отдохнуть, красавица, давай же, ляг в постельку.
– Петруша! – визжала упирающаяся красавица, – устреми свой ясный взор в лучезарное пространство небес, ты увидишься там со мною, глянь на землю нашу матушку, посмотри на дитятко наше единокровное…
Оленька ткнула захмелевшего и почти задремавшего Лиёна в бок, – Чего смотришь, помоги, дядя сам не справится.
***
Лиён проснулся на полу, с дикой головной болью. Кишки бунтовали против сытной, вкусной, и такой непривычной для его организма еде. Срочно требовалось на воздух. Он попробовал пошевелиться, но пудовая нога дяди Севы, точно пригвоздила его к полу. Вдобавок рука его давила на желудок, и содержимое пыталось выбраться обратно. Рядом еле слышно сопела Дана, свернувшись калачиком, за ней Лада и Оленька. Ксана и Арина похрапывали на лежанке. Он попытался расслабиться, что бы как-то унять кишечник, а он урчал все громче, норовя разбудить всю округу. Однако зов природы пересилил правила приличия, он не очень культурно сбросил с себя дядькины части тела, и, стараясь не напрягаться, выскочил на двор.
Солнышко уж ласкало верхушки деревьев. Он вдыхал этот удивительный воздух, который еще не успел прогреться, однако высокие кустики нещадно манили, и он трусцой побежал в лес.
Выбрав ближайший орешник и, вздохнув с облегчением, уселся под ним. Внезапно, процесс приостановился сам собой. У воина, как и у охотника, обостренный слух и интуиция, а именно так воспитывали его, в его прошлой жизни. Хрустнула веточка, под чьей-то ногой.
– Опасность! – он молниеносно среагировал, но вскочить и с криком убежать это удел трусов. Затаившись, одновременно медленно, что бы даже позвонок не хрустнул, стал поворачивать голову на звук. Хорошо, что еще нет листьев на этом кусте, если не шевелиться, противник может не заметить, а вот он, сможет, при определенном стечении обстоятельств определить местонахождение и степень риска.
Внезапно, его глаза встретились с чьей-то парой глаз, что смотрели сквозь голые ветки прямо на него. Сердце бухнуло в пятки. Нет, не в пятки, ну куда-то там между… ну, не важно. Лишь на мгновение испугавшись, вглядываясь в эти красные, выпученные глаза, он не увидел угрозы.
– « Ань-йо хасим-ни-кка…» – почему-то на своем родном, корейском языке поприветствовал сидящего на корточках с другой стороны куста человека.
– Кха – кааа… – покряхтел, так вначале показалось, но возможно и ответил на утреннее приветствие дед Гриня, – а это был именно он, так славно отдававший честь вчерашнему застолью.
– Какой ужас,– подумал Лиён, разглядывая второй колтуны, на голове неопрятного деда.
– Какой ужас, – подумал дед, разглядывая нечесаные волосы Лиёна.
Глава 8
«Поход. Первое испытание». Тамбовский лес 1925 год.
Завтракали в какой-то гнетущей атмосфере, остатками вчерашнего, уже холодного пиршества.
– Ладушка, чегой-то холодно, – жалобно гнусавил Гриня, обильно высморкавшись в несвежую тряпицу.
– А в ответ тишина, – подумал Лиён, голова еще гудела, и он зачем-то пересчитывал присутствующих, – кого-то недостает. А, Всевладий. Да, его нет за столом. Лада беспокойно поглядывает в окно. Хорошая жена, беспокоится. Хотя, чего так переживать? Ну, пошел человек размяться после сна. И почему все такие мрачные?
– Арина? – с надеждою вопрошала Лада.
– Не знаю, не вижу, – она недовольно прикрыла глаза, и сидела с отрешенным видом.
– Ладушка, холодрыга-то какая, – опять запричитал Гриня.
Оленька тихонько коснулась руки Лиена, – ты покушал? Пойдем за дровами…
Над поляной висели свинцовые тучи, земля парила, обволакивая все, что движется и не движется тяжелой влагой, превращалась в крупные капли, что медленно сползали, возвращаясь обратно в землю. В сарае было тепло и сухо.
– О-Лунь-каа, что-то случилось?
– А ты не помнишь?
– Нет…
– Отличная отговорка, – накладывая дрова на вытянутые руки Лиёна, скривилась Оленька.
– Я что-то не так сделал?
– Да причем тут ты… бабушка в кровь расцарапала дядю Севу.
Даже если бы молния ударила в сарай, он бы так не удивился.
– Как? Как такое возможно!?! – У него опустились руки и дровишки посыпались на пол.
– Для Ксаны нет ничего невозможного.
– Что, дядя позволил себе поднять руку на бабушку?!?
– Ну, что ты, нет, возмутилась Оленька, она поднимала дрова и заново накладывала их Лиёну. – Как обычно не сошлись во мнении. Почему у меня спрашиваешь? Ты с дядей Севой ее укладывал, это ты мне расскажи, что там случилось, о чем речь шла?
– Я только помню, звучало несколько раз слово кровь, и все. Я или просто все забыл, или забыл, потому что непонятно.
– А-а-а-а, извечная тема для препирательства, как бы тебе объяснить…
И Ксана и дядя Сева причисляют себя к людям, которые хранят и оберегают традиции и веру наших предков, славян, как самую великую ценность. Один из них за категоричное соблюдение конов, а другой, допускает смешение крови. Но, мир меняется, и все чаще раздаются голоса, что и коны можно пересматривать и подправлять, скорее всего, именно это высказывание и вывело из себя бабушку. Ну, что, пойдем, а то деда Гриня в сосульку превратится, – засмеялась Оленька, взяла себе пару чурбачков, и первая вышла из сарая.
За столом ничего не изменилось. Дана все так же изредка