Если так, то пока он валяется в обмороке, у меня есть некоторое время на то, чтобы поменять дислокацию.
«Незнакомые слова, Марк».
Драпать в другое место, если говорить яснее.
«Знаешь, в этом есть смысл. Не только магия демонов так работает: я тоже теряю сознание, если передаю тебе силу».
Я кивнул. Да, это я прекрасно помню.
«Ты видел, что случилось с великим господином Каэлем, когда он спустился в Инфериор?»
Непроизвольно я коснулся груди, где лежала печать со словом бога. Да, образ пылающего исполина, прожигающего тучи, я точно не забуду.
«Это его сила горела. С каждой секундой, проведённой в Инфериоре, в нём сгорал дух. В таких количествах, которые тебе и не снились. Наверное, можно тысячу раз выскочить из нулевой меры, вот сколько…»
Нет.
«Что нет?» — удивилась Хали.
Я прекрасно помнил, что, когда появился в Нулевом Мире, Хали сама говорила, что не знает, сколько духа надо, чтобы ноль перешёл в первую меру.
«Ну, теперь-то ясно, что достаточно духа ангела».
Всё равно я покачал головой. Это моя частица Абсолюта даёт мне возможность скакать по мерам, меняя их как перчатки, в то время как обычные жители Инфериора всю жизнь сидят в одной.
«Боги и дьяволы боятся в Инфериоре не только сгорания сил. Если вернуться назад, то быстро восстановишься. Истинные Просветлённые, рядом с которыми всё теряет меру — вот чего боится любая небесная мера. Но об этом мало кому известно, да и Небо старается хранить эту тайну».
Ни хрена не боится. Бился я с ангелами, которые обучены убивать Просветлённых.
«Но их посылают боги. А вообще, это правильно, ведь просва нарушает порядок мироздания. Уму непостижимо, чтобы…»
Шестёрка била туза. Я грубо оборвал этой мыслью речь Халиэль. Сильным мира сего всегда кажется несправедливым, что кто-то может поколебать их власть.
«Но таковы закон и порядок».
Я вздохнул. Сколько я уже Белиару про это талдычил, что его любимая Бездна послала его в качестве жертенного ягнёнка наполнить сосуд. И Халиэль туда же — собственный начальник казнил её от имени Неба, но она продолжает свои проповеди.
«Марк, ты судишь слишком однобоко…»
Правильно я сужу.
Все вокруг страдают, если действуют по правилам. Жёлтый приор вырезает зверей на своих землях…
— Намди, — вдруг позвал я.
Зверь обратил ухо в мою сторону.
— Что за договор у Безликих с Бездной?
Намди повернулся, пристально глянув на меня:
— Тебе известно многое, Белый Волк.
Я молча ждал ответа.
— Это дела моей стаи. Да и стаи уже давно нет, осталась лишь тень. Одно могу сказать: тот договор был ошибкой.
Мне захотелось выругаться. И этот упрямый, как…
— Безликие Драконы отказались от метки Бездны, — вдруг сказал Намди.
Он говорил быстро, впопыхах, будто боялся передумать. И поднял голову, будто ждал, что Небо услышит.
— Это я знаю, — я кивнул.
— На острове Цветущей Сакуры все стаи ревностно служили Небу, — продолжил Намди, — Очень ревностно, это был настоящий кодекс.
— Рыжие Лисы рассказывали.
Безликий кивнул:
— Предательство таково… — он поперхнулся, его голос засипел, — …это было настоящим святотатством…
Намди споткнулся, на миг потеряв самообладание. Остановился, сжал кулаки.
— Если это действительно дело твоей стаи, ты можешь не рассказывать.
— Безликие Драконы… поклялись служить Бездне… — не двигаясь, хрипло произнёс Намди, — Но поклялись… Небу.
«Даже я не слышала об этом», — удивилась Халиэль, — «Хотя я знаю, что Безликие вне закона. И подлежат казни без суда».
— В общем-то поэтому мы и прокляты, — совсем спокойно сказал Безликий и пошёл вперёд.
Сказанное Намди огорошило меня. Это как-то… Даже не знаю, как описать. Словно лазейка в законе, которая не пришлась по нраву самому Небу. Но, судя по всему, Бездне понравилось — ей всегда нравятся хаос и беспорядок.
Я вспомнил Полли из деревни Степных Соколов. Та тоже ведь Безликая. Как она сказала, она её стала, а не родилась.
Мне захотелось спросить ещё кое-что, но мой проводник оборвал меня:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не время для пустых разговоров, — Намди показал вниз.
Там в темноте, на главной дороге от крепости к городу, двигалась повозка с одиноко горящим факелом. Я всмотрелся…
Шараза возвращалась в Каудград. Со своим возницей.
— Какое дело у сотницы к твоему хозяину?
— Он сам тебе расскажет, если пожелает, — тут вдруг Намди прыснул со смеху.
— Ты чего?
— Шараза ещё не знает, что у неё в услужении был… человек.
— Э-э-э… — протянул я, — Ты о чём?
— О, эта сумасшедшая ради твоего семени… в общем, тебя ждёт повышение, четвёртый перст, — продолжал улыбаться Безликий, — Она сейчас весь Каудград разнесёт в поисках тебя.
Я поджал губы. Так-то я зверицы не боялся, но всё же… Не убивать же её?
Впрочем, там ещё Хильда. Как бы ещё Волчица не вступилась, у неё-то прав побольше.
Безликий продолжал улыбаться, и я вдруг спросил:
— А ты, Намди?
— Что?
— Ты тоже несёшь на себе проклятие Безликих?
— Знаешь, Белый Волк, — он вдруг посерьёзнел, — До последнего времени мне казалось, что Небу, как и Бездне, на всё насрать.
«Как он смеет так говорить о светлом Небе?»
— Но сейчас… я понимаю, что это не так. Времена меняются. И пришло время отвечать за поступки предков.
«А вот теперь он говорит правильно!»
Дальше мы снова пошли молча. Чувствовалось, что Намди сказал всё, что хотел. Да и сказанное было лишь душевным порывом.
Я понял его путь. Служба Хорасу — попытка загладить вину перед Небом. Кто знает, оценит Небо подвиг одного Безликого, или нет?
«Небо справедливо. Даже мне, ангелу, непостижимы его планы, но могу сказать одно — каждому будет отмеряно по делам его».
Вздохнув, я попросил Хали прекратить свои проповеди.
Пока шли, я вернулся к своим мыслям. Значит, сгорает в богах куча духа, если спускаются в Инфериор? Да ещё они боятся, как огня, Просветлённых?
Вот только никто не знает, в каком именно нуле вдруг проснётся такой «обнулитель».
А вот это логично. Инфериор полон нулей, этой «грязи под ногами». И божество не хочет вдруг, наступив в «грязь», стать таким же нулём.
Только что-то мне подсказывает, что не каждый ноль может стать таким.
Вот мой проповедник, наверняка, не простой ноль. Больно много событий завертелось вокруг него. Сраная просва умудрился поссорить между собой несколько стай и закрутить огромный ворот событий…
Только вряд ли этот Перит был настоящим Просветлённым, умножающим на ноль всех в радиусе нескольких метров. Он бы спокойно сбежал, не позволил бы себя связать.
Хотя…
«Ты мало знаешь о религии Просветлённых».
Тут Хали была права. Быть может, Перита потому и привязали к столбу на площади, чтобы не подходить к нему.
Но Скорпионы, которых я первыми увидел после пробуждения, были зверями. В нулей не превратились…
Или моя душа, вытеснив проповедника из его тела, сбросила Просветление?
Но даже Рычок, когда мы с ним в Проклятых горах поднимались к храму Просветлённых, удивился неведомой ауре. Значит, до этого такого не испытывал.
Впрочем, эту правду я могу никогда и не узнать. Сила Просветлённых, как мне кажется, никем не изучена. Один обнулял на сотни метров вокруг, другой — на десять. Я вообще только при касании.
Я сразу вспомнил про окаменевшего Апепа, которого баюкает демон-извращенец Дагон. Эту махину, разрушающую миры, своим касанием остановил Просветлённый.
Апеп не обнулился. И ноль куда-то исчез… Правда, там вдруг появился демон, который имеет способность соединять своё разум с разумом Червя, и при этом не умирать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это при том, что даже боги боятся смотреть меру Апепа. Интересно, откуда у демона эта способность?
— Пришли, — вдруг сказал Намди, вырвав меня из мыслей.