на Куличках все не так. Там, например, священнослужители не носят мирское платье.
– Это все дикость и безобразие. Еще скажи, монахи не должны есть мяса или иметь жен. Только восточные раскольники еще держатся этих древних предрассудков. Но у нас, gloria Dei, цивилизация. Я надеюсь, и ты приобщишься к ней. Хочу пригласить тебя в гости.
– Завтра?
– Нет, лепше послезавтра. Ты отдохни, а то бардзо много впечатлений. Послезавтра я пришлю за тобой.
– А слыхало ли твое высокопреосвященство о хазарском мудреце бар Малее? Говорят, он живет здесь, в Вышеграде.
– Конечно, слыхал. Но зачем он тебе? – поднял брови Кушаковский. – Это выживший из ума старик, уверяющий всех и каждого, что постиг какую-то божественную тайну.
– Мне сказывали, он поистине мудр и может помочь в моих поисках веры.
– Пустое, – поморщился архиепископ. – Обыкновенный мошенник. В поисках веры он совершенно бесполезен, ибо знает только свою веру – хазарскую. А эта вера приведет тебя прямо в ад.
Глава 36
Общество кардинала и гетмана не спасло Ивана от танцев. Он не хотел, но все-таки пришлось танцевать с панночками и с самой королевной.
Сначала царевич стеснялся незнакомых девиц, их резвости, легкомысленных платьев и своего кургузого наряда. Но потом ему даже понравилось. Было весело и непринужденно. Да и девушки чудо как хороши.
Принц с непривычки так устал, что едва добрался до опочивальни. Тут он и оценил всю пользу от слуг. То завалился бы спать в одежде, а так холопы раздели его.
Утром юноша оделся в русское платье и приказал седлать коня. Из дворца он выехал на поиски хазарской слободы. Прохожие указали ему, как проехать туда, но при этом удивились, зачем такому славному панычу ехать к этим проклятым христопродавцам? Разве только попросить денег под залог или под расписку.
За городскими стенами Иван нашел слободу, носившую название Хазарской и вместе Грязной. Она чрезвычайно походила на вывороченную внутренность заднего двора. Немощеные улицы, заваленные всякой дрянью. Высокие дома, каменные и деревянные, донельзя ветхие.
Кричали и валялись в грязи запачканные, оборванные дети. Они охотно показали царевичу дом бар Малея и даже побежали за всадником, чтобы поглядеть, зачем шикарному пану понадобился их учитель и наставник.
Дом великого хохмача ничем не отличался от прочих, такой же обветшавший и нечистый. Юноша долго стучал в ворота, пока не открыла одна из дочерей мудреца – толстая хазарка с распущенными волосами и в красном платье с черными крапинками. Думая, что незнакомец приехал по каким-то денежным делам, она без разговоров впустила его на двор и отвела к отцу.
Иван вошел в небольшую комнатку, где у него захватило дыхание от запаха чего-то кислого и затхлого. Бар Малей с книгой в руке молился, накрывшись довольно запачканным саваном и раскачиваясь. Увидев царевича, он перестал раскачиваться и отложил книгу.
– Что угодно пану? – спросил мудрец и внимательно взглянул на гостя.
Юноша с любопытством изучал хохмача. Это был глубокий старик, согбенный, длиннобородый и совершенно седой.
– Здравствуй, старче! Я чужестранец. Прослышав о твоей великой учености, приехал поговорить с тобой о вере
Бар Малей удивился.
– Почти девяносто лет я живу на свете, но никто из инородцев и иноверцев никогда не беседовал со мной о вере. Что ты хочешь услышать от меня, ясновельможный пан?
– Говорят, ты знаешь великую тайну веры, которая позволяет творить чудеса.
Мудрец улыбнулся и предложил Ивану сесть на лавку.
– Да, я знаю такую тайну. Я знаю шем – непроизносимое имя Божье. Оно и помогает мне совершать кое-что необычное.
– Как ты узнал имя Божье?
– Я был молод, совсем как ты, пан, когда занялся хохмой – изучением священной книги Шаарей цедек. По советам наших учителей я изучал ее пятьдесят лет. Да будет тебе известно, каждая хазарская буква имеет определенное числовое значение. И я считал буквы в строках и страницах, получал числа, складывал, вычитал, умножал и делил. И ничего не получалось! Я почти ослеп и выбился из сил. Иногда мне казалось, я схожу с ума. И вот однажды я понял: надо считать не по указаниям учителей, они могут ошибаться, а по-ученому. Я разделил ровно пополам количество страниц Шаарей цедек и пересчитал их. Сначала я сосчитал буквы в одной половине. Полученное число разделил на количество букв. И получил единицу. Потом также посчитал другую половину. И опять получил единицу. Тогда я вычел единицу из единицы и получил ноль. Понимаешь, ясновельможный пан, ноль! Ай-вай!
Старик безумно засмеялся.
– Наши учителя не знали такого числа – ноль. А я посчитал по-ученому и получил ноль. Понимаешь? И когда я, утомленный расчетами, уснул, ко мне прилетел ангел Божий и шепнул на ухо шем. Я тотчас проснулся и повторил его. Свечка на столе зажглась без огнива. Так я понял, что познал великую тайну.
– И как ты распорядился ей? – замирая от восхищения, спросил царевич.
– Я решил сделать себе раба. Я решил уподобиться Богу, слепить из персти человека и оживить его.
– Получилось? – еле выдохнул потрясенный юноша.
– Смотри! – хохмач встал с лавки, открыл окно и крикнул на улицу: «Голем!»
Земля задрожала под чьей-то тяжелой поступью, дверь с шумом отворилась, и в комнату вошло некое подобие человека, весьма неискусно слепленное из глины. Оно было совершенно гладким. Только кривые пальцы на руках. На голове нет лица, глаз, рта и носа. Только на месте ушей проделаны две дырочки.
Голем подошел к бар Малею и остановился.
– Он идет только на мой голос и подчиняется только мне, – объяснил мудрец. – Вечером я шепчу ему в левое ухо шем, и он умирает. Утром я шепчу шем в правое ухо, и он оживает.
– Для чего тебе такой раб? – спросил Иван и поежился. Он неуютно чувствовал себя рядом с глиняным человеком.
– Как для чего? Он выполняет всю тяжелую работу по дому. Рубит дрова, носит воду, ходит со мной на рынок, таскает покупки. Одним словом, заменяет слугу. И кормить не надо. Понимаешь?
– Да, это великое чудо. Я видел искусственных птиц, которые поют как настоящие. Видел машину, которая обыгрывает короля в тавлеи. Но это были произведения хитроумных мастеров. Твоим же созданием движет не человеческая премудрость, а имя непостижимого Бога. Не мог бы ты открыть мне эту тайну?
– Ай-вай! Вот все вы такие! Приходите, заводите разговоры, а потом просите, чтобы я открыл тайну шема, – огорчился старик и приказал голему идти на улицу. – Я пятьдесят лет постигал хохму. А все вы хотите получить мою тайну вот так, запросто. Но ты, пан, даже если узнаешь шем,